— Миссис Уильямс, такое искупление никому не нужно. Вы снова рассорите нас, как и десять лет назад.

На лице Глэдис отразилось изумление, словно такое ей и в голову не приходило.

— Когда-то, — продолжала Дана, — вы назвали меня «испорченной богатенькой дрянью, которая думает только о себе».

Глэдис укоризненно покачала головой, как бы говоря: «К чему ворошить прошлое — ведь я извинилась». Но Дана не собиралась отступать. На этот раз она не позволит матери Кейна все повернуть по-своему!

— Так вот, я и сейчас думаю о себе. Вы полагаете, Джессика скажет мне спасибо, если я лишу ее бабушки, которая заботилась о ней с рождения?

— У нее будешь ты, — возразила Глэдис.

— А Кейн? Что скажет он, если из-за меня вы уйдете в пансион?

Глэдис молча смотрела на нее, не зная, что ответить.

— Он решит, что я выжила вас из дому. Ваша жертва вызовет в нем чувство вины и посеет раздор между нами. Может быть, подсознательно вы этого и хотите, миссис Уильямс?

— Нет! — в неподдельном ужасе воскликнула Глэдис. — Клянусь, нет!

— Тогда попробуйте жить со мной, — настойчиво продолжала Дана. — Не смотрите на меня как на врага — постарайтесь узнать и понять меня, как я постараюсь понять вас. Бегство ничего не решает. Вот урок, который я усвоила за десять лет.

— Прости! Прости за то, что я сделала с тобой… с вами…

— Если вы действительно об этом сожалеете, — сказала Дана, не позволяя себе поддаваться жалости, — если хотите исправить содеянное вами зло, останьтесь и помогите нам. Чего вы добьетесь своим «благородным жестом»? Не лучше ли остаться и примириться со мной? Ради Кейна. Ради Джессики. Неужели я вам настолько отвратительна и вы не можете даже представить, что мы станем подругами?

— Подругами? Ты хочешь… дружбы? — Видимо, Глэдис ожидала чего угодно, но только не этого.

— Почему бы и нет? Ведь мы с вами любим одних и тех же людей? По-моему, для дружбы этого достаточно.

За дверью послышались голоса Кейна и Джессики.

— Подумайте об этом, миссис Уильямс, — торопливо проговорила Дана. — И, если вам и вправду дорого счастье сына, послушайтесь моего совета. Ради нас всех.

Едва Дана вернулась домой после того, как развезла всех детей, зазвонил телефон. Должно быть, намечается новый заказ. Ох как некстати!.. Дана собиралась наконец съездить в пункт проката и присмотреть платье для бала, на который они с Кейном пойдут в пятницу, но изо дня в день находились какие-то неотложные дела, пока вдруг не оказалось, что до бала осталось всего ничего, а идти по-прежнему не в чем.

Решив, что брать дополнительный заказ не стоит, Дана сняла трубку — и с облегчением услышала знакомый голос отца.

— Привет, Дана. У тебя уже перерыв?

— Да, папа.

— Тогда приглашаю тебя на ланч.

Дана нахмурилась, соображая, как вписать ланч с отцом в свое плотное расписание. Отказывать отцу не хотелось — ведь и в прошлое, и в позапрошлое воскресенье она не виделась с ним, занятая личными проблемами.

— Видишь ли, папа, я хотела взять напрокат вечернее платье для…

— Напрокат?! Какую-то поношенную тряпку?! Пойдешь на бал с Кейном Уильямсом в платье, которое до тебя черт знает кто таскал?!

Дана испустила глубокий вздох.

— Папочка, я пока ничего не решила.

— Садись в машину и поезжай в Сиэтл-центр, — безапелляционно скомандовал Генри. — Припаркуешься возле башни Спейс-нидл. Стоянку я оплачу.

— Папа, но я потеряю уйму времени!.. — запротестовала Дана. — Я…

— Кейн Уильямс занят не меньше тебя, однако вчера выкроил время, чтобы пообедать со мной, — ответил отец.

— Кейн? Ты виделся с Кейном?

— Жду тебя в ресторане башни.

— Но, папа…

Генри уже повесил трубку. И перезванивать бесполезно — не ответит. Он забросил наживку, не сомневаясь, что Дана проглотит крючок, — и был прав. Бальное платье подождет: гораздо важнее узнать, что произошло между отцом и Кейном.

Сообщение отца не только удивило ее, но и встревожило. Чего он добивается? Снова, как в старые времена, пытается все решать за нее?

Дана стиснула зубы, проклиная самоуверенность отца. Неужели он не понимает, что ее отношения с Кейном еще очень хрупкие и не прошеное вмешательство может все испортить? Быть может, он, пусть и с опозданием, решил попросить прощения? И если так, что ответил на это Кейн?

Сердце Даны трепетало пойманной птичкой, в голове вертелись самые дикие предположения. Она гнала машину как сумасшедшая, хотя понимала, что это глупо — все, что могло произойти, уже произошло и волноваться поздно.

Только этого не хватало! — думала она. Едва-едва разобралась с Глэдис Уильямс, «благородные намерения» которой грозили разрушить их с Кейном союз, — и теперь, пожалуйста, неприятности с отцом!

Дана могла только надеяться, что после откровенного разговора в воскресенье Глэдис осознала свою ошибку. После возвращения Кейна и Джессики она вела себя как радушная хозяйка, всячески старалась, чтобы Дана чувствовала себя как дома, — но кто знает, что стояло за таким поведением: искреннее стремление протянуть руку дружбы или желание угодить сыну и внучке?

Кейн остался доволен встречей: он не сомневался, что Дана и Глэдис сделали первый шаг навстречу друг другу. И Дана не собиралась его разочаровывать. Всей душой она надеялась, что он прав. Теперь вопрос в другом: удастся ли перебросить мост между Кейном и ее отцом?

В будний день машин на улицах немного, и до Спейс-нидл Дана добралась даже быстрее, чем ожидала. Оставив машину на стоянке, она поднялась в лифте на «летающую тарелку» — так прозвали венчающую башню смотровую площадку-ресторан. Она почти вбежала в зал — и увидела сидящего за одним из столиков отца, который с аппетитом ел. Это добрый знак, решила Дана.

— А, вот и ты! — Генри улыбнулся, заметив дочь.

— Что ты сказал Кейну?! — выпалила Дана, не помня себя от волнения.

— Подожди, все в свое время. — Генри поднял руку, и к столику подлетел официант. — Два черных кофе и фруктовые пирожные.

Дана с трудом сдерживала нетерпение. Едва официант отошел от столика, она снова бросилась в атаку.

— Как ты мог?

— Что я мог? — невинно поинтересовался Генри.

— Совать нос в мои дела! — рявкнула Дана, чувствуя, что готова придушить отца.

Генри недоуменно вскинул брови.

— Ты предпочла бы, чтобы я отверг приглашение Кейна?

— Кейна?..

— Дана, это он мне позвонил. Если ты хотела, чтобы я послал его подальше, стоило предупредить меня заранее…

— Нет-нет, конечно нет, — пробормотала она, совершенно сбитая с толку. — И чего он от тебя хотел?

— Знаешь, произошла трогательная сцена, — с легкой иронией ответил Генри. — Кейн дипломатично дал понять, что прошлое осталось в прошлом. Я столь же дипломатично извинился. Словом, оба мы проявили себя настоящими джентльменами.

— И не ссорились?

— Дана! — упрекнул Генри. — Я же обещал, что больше не сделаю ни одного неверного шага!

Она с облегчением перевела дыхание.

— Твой Кейн, кажется, был готов к драке — словесной драке, я имею в виду, — продолжал Генри, — но я не предоставил ему такой возможности. Мы быстро пришли к взаимопониманию и вполне мирно отобедали вместе.

— И никаких столкновений?

— Я сказал бы, мы немного походили друг вокруг друга кругами, уяснили свои позиции и этим ограничились. — В глазах Генри засветился лукавый огонек. — Сошлись на том, что уважаем друг друга и что делить нам нечего.

— Уважаете друг друга… — эхом повторила Дана.

Она не могла понять, почему Кейн взял инициативу на себя. Что помешало ему подождать, пока она организует встречу? Но, с другой стороны, возможно, такие проблемы лучше решаются в мужском разговоре с глазу на глаз, чем в присутствии женщины.

— Очень незаурядный молодой человек из него получился, — заметил Генри.

— Кейн всегда был незаурядным.

— Хорошо, не буду спорить. Не сомневайся, Дана, я хочу одного: чтобы ты была счастлива. Если ты выбрала Кейна Уильямса — отлично, значит, это и мой выбор.