— Спасибо! — она продолжила путь, спиной продолжая ощущать странную, экзотическую энергию незнакомца.

А несколько недель спустя, он появился в отеле. Этот человек нес в себе столько жизненной силы!.. Он поразительно выделялся из общей массы, как яркий, причудливый дикий цветок, помещенный в вазу с садовыми — блеклыми и вялыми. Сиенна видела, что люди в фойе, украдкой, бросали любопытные взгляды в его сторону, а некоторые женщины смотрели и посмелее. Двое телохранителей, мощных, словно кирпичная стена, неотступно следовали за ним, молчаливо давая понять — приближаться не следует.

Опыт научил Сиенну остерегаться мужчин, поэтому она так удивилась своей реакции. До сих пор, вожделение не было знакомо девушке. Неожиданное открытие потрясло ее.

— Хм… — Сиенна залилась румянцем. Вот уж непрофессионально… — То есть, доброе утро, сэр.

Хашим невольно залюбовался красоткой с волшебными зелеными глазами и роскошным телом.

Небрежно подав знак телохранителям оставаться на месте, мужчина направился к конторке, прекрасно осознавая, какое впечатление производит.

— Еще раз здравствуй, — мягко произнес он бархатным, низким и глубоким голосом; щеки Сиенны запылали сильнее, а сердце колотилось в груди, как никогда ранее.

Она уткнулась в регистрационный журнал:

— Могу… могу ли я помочь вам?

С самой колыбели, привыкший потворствовать всем своим капризам и причудам, сейчас он готов был склониться к ней и прошептать на ушко: поможешь, если проведешь этот день со мной в постели, — но понял, что она не относится к женщинам, с которыми позволено беззастенчиво заигрывать, поэтому произнес:

— Я сегодня обедаю кое с кем из ваших клиентов.

— Имя клиента, сэр? — досадуя на свое смущение, спросила Сиенна.

Прозвучала фамилия весьма знаменитого политика — Хашим чуть ли не с детства знал цену власти и связям, и сейчас был рад возможности поразить молоденькую англичанку звучным именем партнера.

— Он ждет за столиком.

Сиенна направилась к ресторану, показывая гостю дорогу, и Хашим с удовольствием шел следом, тайком наблюдая за ней.

Она не была высокой, но ему это понравилось — женщина должна смотреть на мужчину снизу вверх, — и хотя ее бедра казались чересчур узкими, ягодицы обладали той же соблазнительной формой, что и грудь, будто бы созданные, чтобы возбуждать желание. Но больше всего Хашима привлекли зеленые миндалевидные глаза девушки и пухленькие розовые губки.

Во время обеда он сделал одному из телохранителей знак подойти, дал ему указания на родном языке, и тот отправился к конторке, с намерением узнать для шефа номер телефона хорошенькой регистраторши.

Однако Сиенна возмутилась, удивительная наглость — послать своего прихвостня! Все-таки мужчины поразительно невоспитанны и бестактны…

Когда Хашим, отобедав, вышел из ресторана, девушка все еще находилась на рабочем месте и посмотрела на него, словно на пустое место, — так, как раньше никто не смел смотреть. Но мужчина был слишком заинтригован, чтобы злиться.

— Ты не дала мне свой телефон, — задумчиво произнес он.

— А разве вы просили?

— Да, некоторым образом…

Девушка рассержено отвернулась, думая, как поступить с этим крепко сложенным, необычным человеком, вызывавшим у нее столь непривычные, противоречивые чувства.

— Как тебя зовут?

Неожиданный вопрос застал ее врасплох.

— Сиенна.

— Сиенна… — мягко повторил Хашим и кивнул. — Не хочешь поужинать со мной?

Где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что сотрудникам не положено завязывать неформальные отношения с клиентами… и еще одна, более робкая — что она стремительно теряет почву под ногами…

— Не знаю.

— Почему бы и нет? — спокойно спросил мужчина.

— Потому что я даже не знаю, как вас зовут.

— А! Один знаменитый поэт сказал: «Что в имени?» — черные глаза сузились. — Меня зовут Шейх Хашим Аль Асвад.

Шейх? Шейх? Сиенна ошеломленно отпрянула.

— Не может быть! Неужели вы и впрямь шейх?

— Боюсь, это правда, — ответил он серьезным тоном.

Так вот откуда смуглое лицо, необычная яркая внешность и очевидная властность!

— Но… что же мне надеть?

Хашим искренне рассмеялся:

— Не имеет значения, молодости и красоте пойдет любой наряд.

И, разумеется, отсутствие такового.

Вечером новый знакомый повел Сиенну в модный ресторан с видом на серебристый изгиб реки, проложившей себе путь через город по каменному руслу каналов. В ту волшебную ночь, луна сияла в открытое окно, и звезды, казалось, можно было достать рукой…

Поначалу девушка опасалась повести себя чересчур скованно, и зажато, однако напротив, испытала непривычное воодушевление и хотела насладиться каждой его секундой. Ее простое хлопчатобумажное платье великолепно оттеняло каскад густых темных волос по пояс длиною. Заметив одобрительный взгляд своего визави, Сиенна поняла, что, в результате невыносимо долгих сомнений, сделала правильный выбор.

Их свидание проходило несколько старомодно. Хашим старался не обращать внимания на сидевших на расстоянии нескольких столиков вооруженных телохранителей.

— Расскажи о себе, — просьба прозвучала как приказ.

Сиенна помедлила: биография или исповедь? Пару лет назад она совершила кое-что, о чем потом не раз сожалела, но разве один поступок может дать характеристику личности? Возможно, больше они не увидятся — зачем же делиться постыдным секретом, который может испортить приятный вечер?

Что может представлять интерес для — страшно представить — настоящего шейха? Уж точно не ее шаткое финансовое положение… Сиенна постаралась нарисовать пасторальную картину, совершенно, иной жизни:

— Я выросла в маленькой английской деревушке, где весной цветут вишни и яблони, а осенью на зеленых лугах резвятся пушистые ягнята.

— А летом?

— Льет, как из ведра! — девушка пожала плечами. — Может, я просто повзрослела… А ребенком мне казалось, что золотое солнце светит постоянно.

Она взглянула на Хашима и подумала: удивительно, никогда не видела таких пронзительных черных глаз.

— Наверное, для большинства детей нормально смотреть на мир сквозь розовые очки…

Хашим считал иначе. Его собственное детство было совсем другим, но мужчина не собирался делиться своими мыслями по поводу взросления, однако поддержал разговор, уловив ностальгию в голосе Сиенны:

— Почему же ты уехала от такой идиллии?

Сиенна рассеяно вертела в руках тонкую бумажную салфетку.

— Птенцы когда-то должны покидать семейные гнезда.

— Да, но соответствует ли жизнь за пределами родного гнезда твоим мечтам?

Сиенна помедлила, прежде чем ответить.

— Получая свободу — теряешь стабильность. Наверное, из этого и состоит реальность — что-то теряешь, что-то находишь. Надеюсь, в конце концов, все будет уравновешено.

— На столь молодых плечах — и такая умная голова! — голос Хашима звучал удивленно.

— Вы смеетесь?

Он отрицательно покачал головой и ласково улыбнулся.

— Вовсе нет. Замечательное отношение к жизни. Кстати, а сколько тебе лет?

Намекает, что она слишком молода? Для чего?

— Почти двадцать.

— Почти? — поддразнил Хашим.

— А теперь ваша очередь, — перебила девушка, — что же все-таки делают шейхи?

Уголок его рта дернулся. Ее наивность неотразима.

— Иногда я задаю себе тот же вопрос. В основном, правят страной, а это подразумевает и борьбу, и жажду власти. И наблюдают за экспортом нефти, вот почему я здесь.

А еще владеют несметными богатствами, которые иным и во сне не приснятся. Особенно ей.

Сиенна задумчиво отщипывала крошки от кусочка ароматного хлеба.

— А где же ваш дом?

— В Кудаме, но происхожу я из кочевых племен, — черные глаза загадочно сверкнули. — Мы не так-то легко переходим к оседлому образу жизни.

Будь она постарше, то поняла бы, что, подобным образом, Хашим определял границы, но романтические образы разожгли и без того непомерно разыгравшееся воображение.