Телефон на столе Алессандры зазвонил, и она деловито сняла трубку.

— Да? — Своей манерой не тратить лишних слов и времени, всегда переходя прямо к сути, Алессандра приобрела в рекламной фирме «Холловей» репутацию деловой женщины. Однажды она подслушала разговор двух секретарш, говоривших, что она работает как автомат, и с трудом поверила, что они судачили о ней.

— Алессандра, где тебя черти носят все утро? — послышался голос ее босса, Эндрю Холловея.

Алессандра давно поняла, что Эндрю талантлив и имеет воображение, но у него был один недостаток: он был абсолютно убежден, что является Божьим даром для всех лиц противоположного пола!

— Я хотела доставить несколько рисунков сама, — объяснила Алессандра. — Я только что вошла...

— Хорошо, я хочу поговорить с тобой, — сказал Эндрю.

— Боюсь, что прямо сейчас я занята, — твердо заявила Алессандра и посмотрела на стол, заваленный бумагами. — Это не может подождать?

— Конечно, может, — ответил Эндрю с удовлетворением, и Алессандра почувствовала: он что-то задумал. — Как насчет выпить после работы?

Она вздохнула.

— Эндрю, я не могу. У меня куча работы, которую надо сделать прежде, чем я уйду, и... — голос ее бессознательно смягчился, превратившись в мурлыканье, когда взгляд упал на свадебную фотографию на столе, — муж ждет меня дома, помнишь?

Ну, это, конечно, небольшое преувеличение, с горечью подумала она: Камерон вообще не будет ждать. Только одно было предсказуемо в ее великолепном и загадочном муже — это то, что Камерон Калдер никого никогда не ждал.

— Алессандра, детка, ну пожалуйста!

Алессандра сдержала улыбку. Ей нравилось слышать, как босс все эти три года изливает на нее потоки своего обаяния. И никак не может понять, почему она не падает к нему в руки, как спелый плод!

Да, он был высок. Да, он был сильный. Голубоглазый блондин, не мелочный. Во вкусе лондонских женщин, способный получить благосклонность любой, на которую пал его выбор. Кроме Алессандры. О, он пытался добиться ее достаточно часто, в прошлом, но она никогда не отвечала ему по той простой причине, что он ее не интересовал. Алессандру интересовал только один человек.

И она вышла за него замуж.

Она взяла в руки фотографию в серебряной рамке, сделанную после их свадьбы. Это была совсем простая церемония. Оба они не хотели шикарной свадьбы, каждый по своей причине. Родители Камерона умерли, а родители Алессандры жили в Италии. Но Камерон был известен, и у него было множество знакомых, поэтому, когда они обсуждали план свадебной церемонии, он повернулся к ней и сказал в своей твердой и решительной манере:

— Мы приглашаем всех или никого. Простая свадьба или грандиозная церемония.

Споров не последовало. Алессандра особо и не колебалась. У нее было несколько близких подруг, которые, конечно, не обидятся, если она их не пригласит.

А ее семья... Во-первых, им будет очень трудно оплатить стоимость авиабилетов, а во-вторых, она не могла даже вообразить их рядом со своим будущим мужем. Она попыталась представить холодного, загадочного Камерона рядом с ее шумным, беспорядочным семейством — и отказалась от этой затеи.

Потом, Алессандра вовсе не хотела делать из свадьбы шумное торжество, видя, сколько людей вскоре разводилось. Она еще до сих пор не пришла в себя оттого, что ей придется выйти замуж, а ведь она поклялась, что никогда этого не будет. И она, вероятно, никогда бы не нарушила клятвы, если бы не встретила Камерона, который был так холодно-настойчив и так чертовски великолепен, что она не могла сопротивляться ему.

— Простая свадьба, — спокойно ответила она. Его серо-голубые глаза сузились, слабая улыбка заиграла на манящих губах.

— Но ты понимаешь, Алессандра, — прошептал он мягко, — что такое простая свадьба? Просто регистрация и два свидетеля. Никакой церкви или цветов, ни музыки, ни органа. Никакого роскошного белого платья и вуали. Я думал, что все женщины хотят этого.

Слушая Камерона, Алессандра упрямо вздернула подбородок, но тут же поняла по его глазам, что он просто дразнит ее.

— Ничего не надо, — сказала она твердо, удивляясь, что лицо его разочарованно вытянулось.

Она пошла и купила простое платье, даже не посмотрев на подвенечное белое или цвета слоновой кости. Вместо этого выбрала короткое алое льняное платье, которое мягко облегало ее фигуру и подчеркивало итальянский колорит, унаследованный от матери: светящуюся кожу, огромные карие глаза и волосы, падающие на плечи темным, шелковистым облаком.

В задумчивости Алессандра провела ночь перед свадьбой, а утром отправилась с Камероном в Мерлебон, в мэрию. Она не смогла скрыть свое удивление и радость, когда Камерон остановил такси около прилавка с цветами и купил ей самый большой букет алых роз, который она когда-либо видела. Затем они нашли двух свидетелей из числа случайных посетителей и зарегистрировались. Она отметила, что Камерон был странно тих после этой краткой церемонии.

Алессандра смотрела на женщину на фотографии, которая стояла, неопределенно улыбаясь в объектив, рядом с высоким стройным мужчиной. Это была единственная фотография того радостного дня.

Неужели? — задала она себе вопрос, вглядываясь более внимательно. Неужели это я?

Ну да. Это, конечно, она, как ни странно. Алессандра никогда не сомневалась в себе, но Камерон был настолько великолепен, а она настолько влюблена в него, что иногда ей с трудом верилось, что они действительно женаты. Что из сотен женщин, которых он мог бы выбрать, он предпочел именно ее. Одно она поняла с самого начала совместной жизни: нужно изо всех сил стараться не стать той ревнивой, цепляющейся за мужа любящей женой, которую он будет презирать.

Как всегда, когда мысли Алессандры возвращались к Камерону, она почувствовала, что ее соски начинают возбуждаться под тонким шелком блузки, и немедленно опустила фотографию на стол лицом вниз. Черт побери! Разве могли шесть месяцев брака остудить ту невыносимо приятную боль, которую она испытывала в низу живота всякий раз, когда думала о нем? Камерон стал подобен наркотику: она никак не могла насытиться им.

Алессандра вспомнила, как однажды он неожиданно зашел к ней в офис и пригласил на завтрак в «Савой». Они просто молча сидели за столиком, смотрели друг на друга и не могли насмотреться, чувствуя поток желания, охватывающий их.

Когда принесли завтрак, они едва заметили это и только коснулись первого блюда, как, будто по взаимному влечению, Камерон крепко взял ее за руку и заказал страшно дорогой номер наверху, где они и провели оставшееся от завтрака время, занимаясь страстной любовью. Алессандра надеялась, что ни одна из этих проклятых секретарш в рекламном агентстве не заметила, что она возвратилась в свитере, надетом наизнанку.

С усилием она оторвалась от мыслей о Камероне и спросила босса, который все еще терпеливо ждал на другом конце провода:

— Что за спешка? Зачем я так срочно понадобилась?

И опять она услышала удовлетворение в голосе Эндрю:

— Только что глава известной американской автомобильной компании позвонил мне...

— Какой компании? — быстро переспросила Алессандра. Эндрю торжественно произнес название, и Алессандра тихо присвистнула. Действительно известная. Если пока еще не самый большой из мировых производителей автомобилей, то, по-видимому, скоро им станет. — Ну, и? — спросила она, так как Эндрю замолчал, ожидая, чтобы до нее дошла вся важность его сообщения.

— Они хотят встретиться с нами.

— Ты думаешь, они хотят воспользоваться нашими услугами? — спросила Алессандра недоверчиво.

Агентство рекламы, которым владел Эндрю, процветало; последние два года они работали с несколькими довольно значительными промышленными предприятиями, но пока не выходили на большую арену. Их клиентами были малые и средние британские компаниии, и в реестрах агентства пока не появлялось записей о международных клиентах, тем более такого масштаба, как эта американская автомобильная компания.