— Ты останешься там, где сидишь, маленькая леди.

Твоя тетя не разрешает играть тебе с Дэвидом и Робби. — Он говорил твердым, но тихим и спокойным голосом. Луиза успокоилась и посмотрела на него с некоторым уважением. Потом обернулась к тете и спросила:

— Я должна остаться здесь?

Что за положение! Тони скрипнула зубами и подтвердила, что Луиза должна спокойно посидеть. Дарес насмешливо посмотрел на Тони, потом повернулся и побежал к мальчикам, которые шумно выразили свой восторг, когда он присоединился к их игре.

Глядя на них, Тони снова почувствовала приступ тоски. Она никогда не завидовала Пэм, что у той есть дети. Жизнь для Тони была удовольствием, и она упивалась своей свободой. Брак представлялся ей чем-то смутным, о чем надо думать, когда пройдет молодость и желание не сидеть на одном месте. Но сейчас она вдруг испытала странное чувство пустоты. Она почувствовала себя лодкой без якоря, которую море швыряет как хочет. Машинально она перевела взгляд с детей на белый сверкающий особняк на склоне холма. Особняк, подобный тому, который был у Дареса на материке. В доме на холме жил с матерью Харитос Леонти.

Тони как-то случайно повстречалась с ним, когда спускалась по дороге из Линда, где делала покупки. Она шла по обочине дороги, а он, подъехав на машине, предложил подвезти ее. Они познакомились, и, когда Тони выходила из машины, он предложил ей на следующий день навестить его и его мать. Это было еще до приезда детей. Предоставленная самой себе, Тони приняла приглашение и несколько раз после этого посещала их дом. Харитос был симпатичным и богатым молодым человеком, к тому же еще неженатым, и, без сомнения, Тони ему очень нравилась. То, что она была замужем, не удерживало его от комплиментов, и хотя Тони знала, что таковы все греки, она чувствовала искренность Харитоса.

В жизни Тони несколько раз предлагали выйти замуж, но ни один из этих мужчин по-настоящему не задел ее чувства, пока она не познакомилась с Харитосом. С ним она почувствовала некоторое смятение. Он ей очень понравился, и хотя она все-таки не чувствовала настоящего волнения, этот молодой человек занимал ее мысли в течение нескольких часов после каждого визита.

Когда приехали дети, у нее не осталось времени ходить в гости. Он, должно быть, сильно удивлялся тому, что могло случиться, и Тони решила позвонить ему.

Ее мысли вдруг вернулись к разговору Дареса с дедом. Тони подумала о том, что могла представлять из себя эта Оливия, и сколько прошло времени с тех пор, как Дарес разорвал помолвку. Очевидно, она сильно обидела его; отсюда его отношение к английским девушкам и его желание взять в жены только гречанку, которая "знала бы свое место". Поразмышляв об этом, Тони подумала о том, как отреагируют его сестры на их развод. Разводы в Греции были редкостью, но аннулирование брака, как собирался сделать Дарес, было совершенным исключением. Как бы там ни было, ее, Тони, это не волновало. Все, что она смогла бы почувствовать после всего этого — облегчение.

— Тетя Тони! — Оба мальчика неслись к ней через пляж. Запыхавшись, они подлетели к ней и плюхнулись у ее ног. — Мы закончили играть. Дядя Дарес сказал, чтобы мы отдохнули. Ты расскажешь нам сказку?

— Сказку о Родосе, — вмешался Дэвид, и у него разгорелись глаза. — Про нимфу, которая вышла из моря.

К ним тихо подошел Дарес. Тони посадила племянницу на колени, чтобы тот смог сесть. Поблагодарив ее, он сел и, вглядевшись в лицо Луизы, сказал:

— Через несколько минут ей надо домой. Это солнце для нее пока слишком горячо.

Тони посмотрела вдаль. Если бы только он не был так деспотичен, она бы смогла контролировать свои чувства. Можно подумать, что это его дети!

— Ты расскажешь нам легенду? — снова спросил Робби. — Если ты ее знаешь.

— Как ты узнал об этой легенде?

— Мы разговаривали в деревне с маленьким смешным человечком, и он сказал, что Родос была нимфой, которая вышла из моря, а когда я попросил его рассказать дальше, он сказал, что забыл.

Тони поудобнее усадила Луизу на коленях, чувствуя на себе взгляды Дареса и старика. Мальчики сидели у ее ног и выжидательно смотрели в лицо.

— Когда-то, — мягко начала она, — Зевс — король всех греческих богов на Олимпе — победил Титанов и стал владыкой всего мира…

— Ну да? Он победил титанов один?

— Конечно, один.

— Я хотел бы, чтобы это было сейчас, тогда я смог бы помочь ему!

— После того как он стал властелином всей земли, он решил разделить ее между всеми богами…

— А сколько было богов? — спросила Луиза, прижимаясь к Тони, как будто хотела спать.

— Двенадцать. Но когда Зевс распределял все земли…

— Что значит "распределять"?

— Раздавать. Когда Зевс раздавал кусочки земли, одного из богов не было…

— Он куда-то ушел? — зевнула Луиза.

— Он уехал на сверкающей колеснице, чтобы светить миру.

— Чем?

— Он был бог солнца — Аполлон. Это он дал миру солнце. А когда Аполлон вернулся, то узнал, что ни одного кусочка земли ему не осталось, и очень расстроился…

— А какой бог взял его кусочек? — спросил Дэвид, и Тони тихонько вздохнула.

— Если ты хочешь услышать до конца, не перебивай, — сказал Дарес. — Если бы я тебе рассказывал, то уже давно перестал бы.

Тони повернула голову, благодарно улыбнулась ему продолжила рассказ:

— Зевс очень пожалел о своей ошибке. Он три раза стукнул о землю своим жезлом и тогда, как по волшебству, из моря вышла прекрасная нимфа. Это была Родос, а ее отец был богом моря. Когда Аполлон увидел ее, то сразу влюбился и подарил ей свое золотое сияние и одел ее в одежду из прекрасных цветов, запах которых доносился до всех островов Греции. Они поженились и долго и счастливо жили.

Последовало недолгое молчание, потом Робби спросил:

— А где Родос сейчас?

— Подумай, — вмешался Дарес, и через мгновение глаза Робби заблестели.

— Этот остров и был нимфой?

— Правильно. И поэтому остров называется Родос.

Солнце здесь светит почти весь год и повсюду растут цветы.

Он говорил мягким, гордым голосом. Тони поймала его взгляд, и странное чувство овладело ею. Это был совсем другой человек, когда разговаривал с двумя взволнованными мальчиками. Его лицо выглядело по-мальчишески оживленным, так, как будто он сам получил удовольствие от этого рассказа. Тони решила, что хотя как муж он оставлял желать лучшего, но как отец был бы самым замечательным.

Обед носил официальный характер, и за несколько дней до него Тони рисовала в уме картину: своего мужа, стоящего там и с недоверием смотрящего на нее, появившуюся перед его состоятельными и влиятельными гостями в красном вельветовом платье со свисающими с воротника блестками. Ее волосы чистые, но не уложенные, торчат во все стороны, а на лице нет и следа косметики. Да, она хотела сделать именно так, и если Дарес сделает хоть малейшее замечание, она укоризненно посмотрит на него и скажет так, чтобы услышали все.

— Да, Дарес, это все, что у меня есть. Ты не даешь мне денег даже на парикмахерскую.

Платье принадлежало ее матери. Как-то Тони, вооружившись иглой, хотела превратить его в юбку. Но платье так и пролежало в ее чемодане год, а когда Тони достала его и хотела погладить, то обнаружила, что складки не разглаживаются. Однако теперь она не собиралась удалять складки. Даже вертясь перед зеркалом, она упрямо сжимала губы и гнала от себя мысли переодеться во что-нибудь другое, более подходящее к случаю.

Но Дарес опять помешал ее планам. За полчаса до того, как должны были появиться гости, Тони услышала Дареса в его комнате. Он уже оделся и спускался вниз, но, очевидно, что-то забыл. Она подождала, когда он продолжит спускаться, но вместо этого он постучал в дверь и спросил, может ли он войти.

— Я… э… нет.

— Ты еще не одета? — резко спросил он. — Тогда накинь что-нибудь и выйди.

— Что случилось?

— Ты оделась?

— Секунду, — она схватила халат и быстро накинула поверх платья. Потом открыла дверь. — Что-то случилось?