Фрэн вспомнила кипы рукописей в его кабинете. Сколько времени нужно, чтобы одолеть все это!

— Должно быть, трудная работа?

— Ну, не такая трудная, как работа шахтера, например.

— Скучная?

— Да, довольно скучная. — Чтобы чем-то занять руки, он стал складывать пустые коробки и обертки на поднос. — Но такая жизнь мне нравится.

— А как же дети?

— Что — дети? — удивился Сэм.

— Вы никогда не хотели завести… детей?

Он пристально, прищурив глаза, посмотрел на нее.

— Это что, предложение?

Это прозвучало так неожиданно, что Фрэн непроизвольно вскочила на ноги. Не сказав ни слова, она быстрым шагом вышла из комнаты.

Сэм глубоко вздохнул.

Уже в одиночестве.

На следующий день в три часа дня прибыла мать Сэма в сопровождении двух дочерей. Водитель-таксист подъехал на такой скорости, что гравий летел из-под колес. Комикадзе какой-то, подумала Фрэн.

Она стояла в холле, а Сэм стремглав выскочил из дома и, не успела еще машина остановиться, распахнул переднюю дверцу. На заднем сиденье виднелась очаровательная рыженькая головка.

— Привет, Сэм! — закричала красавица. — Поцелуй быстрее свою сестренку!

Сэм посмотрел на водителя.

— Вам не кажется, что вы ездите слишком быстро?

— Извини, парень, — ответил тот, выразительно скосив глаза.

— Это я его просила, — раздалось с переднего сиденья. — Иначе он не получил бы на чай. Так что, Сэм, убери эту свою противную гримасу с лица!

Сэма расплылся в такой милой, доброжелательной улыбке, какой Фрэн у него еще не видела. У нее стало хорошо, тепло на душе.

— Мама! — упрекнул он ее. — Ты до сих пор катаешься с ветерком?

Рыженькая красотка в это время выбиралась из машины, демонстрируя длинные, как у топ-модели, ч красивые ноги.

— Честно говоря, я предлагала им, что сама сяду за руль, вместо того, чтобы тащиться сюда на поезде. Но они, конечно, отказались. Сказали, что не успели повторно застраховать свою жизнь, поэтому довериться мне еще не готовы.

— Слава богу! — вздохнул Сэм.

— Это, наверное, потому, что я актриса, честное слово! Почему все с таким предубеждением относятся к актрисам?

— Точно! — поддержала ее мать. — Я с этим сама много раз сталкивалась. Актрисы почему-то считаются легкомысленными и ненадежными созданиями. Помоги мне выбраться из машины, сынок.

Сэм нежно посмотрел на мать, подавая ей руку.

— Извини, мама, что сразу не предложил свою помощь, но я никогда не знаю, какой реакции от тебя ожидать. Помнишь, ты меня ругала чуть ли не целый день, когда я стал обращаться с тобой как… ну, как с не вполне дееспособной?

— Тогда я была намного моложе, — улыбнулась миссис Локхарт.

— Всего на два года, насколько я помню, — уточнил Сэм.

Из своего укрытия в холле Фрэн было удобно наблюдать за семейством Локхартов. Мать Сэма, несмотря на свои семьдесят лет, сохранила былую привлекательность. Почти такая же высокая, как сын. Красивое, с правильными чертами лицо окружено темными с проседью волосами, которые так же свободно ниспадают на плечи, как и в годы ее славы. Стиль поведения, походка — все до сих пор как у актрисы, и каждый, кто видел ее по телевизору хоть раз, безошибочно узнал бы ее и теперь.

Дочери, Мадлен и Мередит, которых в семье звали Мэдди и Мэри, отличались друг от друга, как небо от земли. Та, что рыженькая, в мягкой шляпе, была Мэдди, актриса, тоненькая, как тростинка, и высокая, как мать. На ней было платье с красивой вышивкой, чересчур яркое, с несколько дисгармонирующими цветами, и с вычурной кружевной отделкой. Должно быть, полностью ручной работы. Другая, Мэри, — темноволосая, как Сэм, с темно-синими глазами, чувственными губами, которые почти постоянно расплывались в очаровательной доброй улыбке. Ученая по профессии, очень тихая, спокойная женщина. Сэм говорил про нее, что она так много знает, что даже жутко становится.

— Ну, где же эта девушка? — спросила миссис Локхарт, нетерпеливо махнув рукой в сторону дома.

— Девушка? — нахмурился Сэм. — Какая девушка?

— Мэдди говорит, что ты ведешь себя очень странно, явно без женщины здесь не обошлось.

Сэм бросил ядовитый взгляд в сторону младшей сестры, которая хитренько улыбнулась.

— Боюсь, Мэдди, как всегда, сначала говорит, а потом думает. Единственная женщина, которая здесь присутствует, — это Фрэнсис Фишер, я пригласил ее организовать праздничный ужин.

Фрэн подумала, что ей пока лучше находиться в тени.

— Но Мэдди сказала, что ты сам собирался готовить! — возразила миссис Локхарт, недоуменно разглядывая сына. — Так чем же конкретно эта Фрэнсис Фишер будет здесь заниматься?

Фрэн вышла наконец из своего укрытия.

— Я буду накрывать на стол, наливать вина и мыть посуду.

— Получается, Сэм играет роль женушки, а вы — мужа? — подала голос Мэдди, глядя на Фрэн. — Как интересно!

— Замолчи, пожалуйста, Мэдди, — мягким голосом сказала Мередит.

Сэм сузил глаза, обдумывая что-то.

— Фрэн, поздоровайтесь с моей мамой и сестрами.

Ему забавно было наблюдать, как женщины меряли друг друга оценивающим взглядом во время краткой церемонии знакомства.

— Давайте ваши плащи! — сказала Фрэн. — Проходите в дом и садитесь у камина. Я пока приготовлю чай. Поздравляю вас с днем рождения, миссис Локхарт!

— Спасибо, дорогая!

Вскоре все расположились в гостиной. Когда Фрэн вошла с подносом в руках, ее глазам предстала сцена семейной идиллии. Миссис Локхарт сидела у окна на стуле с прямой спинкой; Сэм принес маленькую вышитую подушечку и подложил ей под спину. Мэри читала газету, или делала вид, что читает, а Мэдди растянулась, как кошка, у огня, чистила апельсин и бросала дольку за долькой в рот.

Все оторвались от своих занятий и посмотрели на Фрэн, когда та поставила поднос на стол.

— С молоком или с лимоном? — спросила она. — Есть еще овсяное печенье, фруктовый кекс…

В этот момент Сэм, неожиданно очутившийся рядом с ней, шепнул ей на ухо:

— Сядьте, Фрэн. Я сам налью чай.

— Так ты играешь еще и роль мамы, а не только женушки, не так ли, Сэм?

— Мэдди, заткнись!

Миссис Локхарт приняла чашку чая из рук сына и довольно сухо обратилась к Фрэн:

— Так это вы та самая девушка, которая устроила, чтобы сразу несколько бывших подружек Сэма пришли и публично обвинили моего сына во всяких мыслимых и немыслимых грехах?

Мэдди прыснула, Мэри подняла брови, а Фрэн вспыхнула, как маков цвет. Только Сэм оставался невозмутим.

— Это не она придумала, — проговорил он. Зачем он стал вдруг за нее заступаться, она ведь не просила? Да и не заслужила.

— Но я допустила, чтобы это случилось, — каким-то неестественно официальным тоном сказала Фрэн. — Таким образом Рози хотела подшутить над Сэмом.

— Та самая Рози, которая писала тебе письма? — поинтересовалась миссис Локхарт.

Фрэн вопросительно посмотрела на Сэма:

— Какие письма?

Он только пожал плечами.

— Не привык обсуждать события, которые уже прошли, особенно в подробностях. Я уже говорил вам это, Фрэн.

— Я воспитала его как джентльмена! — с гордостью заметила миссис Локхарт. — Он такой же, как и его отец.

Фрэн встала. Ей было стыдно, и чувство это нарастало с каждой секундой. Она не нуждалась в том, чтобы миссис Локхарт говорила ей то, что она и сама хорошо знала. Интуитивно Фрэн чувствовала, что Сэм не лжет, что ему можно доверять, положиться на него. Чего-то она, правда, не могла понять. Рассказала ли ей Рози всю правду? Или выборочно?

— Пойду приготовлю еще чаю, — сказала Фрэн, хватаясь за первую подвернувшуюся возможность скрыться от любопытных глаз.

— Тогда вы, может быть, проводите нас заодно в наши спальни, чтобы мы могли разобрать вещи? — спросила ее Мэдди, одновременно состроив глазки брату. — Вы с Сэмом вместе, в одной комнате?

— Мы с Фрэн вместе только на кухне, — беззлобно ответил за нее Сэм.