– Это стоит того, – возразил Грег. – Но раз вы настаиваете…

Швейцар подозвал такси, и Грег посадил в него Карину, дав шоферу деньги.

– Не забудьте позвонить мне завтра.

– Не забуду. Благодарю за вечер и за поддержку.

– К вашим услугам. Спокойной ночи, Карина. – Он подошел закрыть дверцу, но потом, словно заставляя себя сделать это, Грег наклонился внутрь и, обняв рукой Карину за шею, твердо поцеловал ее в губы. Потом он быстро отступил назад, закрыл дверцу и стоял на тротуаре, следя глазами за такси до тех пор, пока оно не скрылось из виду.

Луис позвонил на следующее утро в девять тридцать. К этому времени Карина уже встала, позавтракала и все упаковала, готовая к отъезду.

– Я разговаривал со Стеллой, – произнес Луис резко, даже не сказав «доброе утро». – Она охотно повидается с тобой.

– Это она так сказала или это твое выражение? – спросила Карина ледяным тоном, обидевшись на его резкость.

– Она охотно поговорит с тобой, разве этого недостаточно? Сегодня она будет на вилле весь день. Если хочешь, позвони ей.

– Нет, я сейчас же выезжаю и поговорю с ней лично.

– Как хочешь. Я позвоню на виллу, что ты приедешь, чтобы прислуга могла приготовить для тебя комнату.

– Нет! – сказала Карина твердо и добавила более спокойно. – Спасибо, но я предпочитаю остановиться в отеле.

– Почему?

Прямой вопрос совсем обескуражил ее.

– Потому что я так хочу, вот и все.

– Почему бы тебе не сказать прямо, – грубо бросил Луис. – Ты не хочешь остановиться на вилле, потому что ты хочешь встречаться со своим любовником в отеле. Разве не так?

– Нет, не так, – ответила Карина вне себя от ярости. – Я не хочу останавливаться на вилле, потому что не хочу иметь с тобой ничего общего. И особенно не хочу никаких одолжений от тебя.

– Да? Вчера ты говорила не так, когда просила меня найти Стеллу.

– Это было ради Стеллы и матери. Лично я надеялась, что никогда больше не увижу тебя и никогда не буду разговаривать с тобой снова. Насколько это касается меня, – добавила она, собираясь обидеть его, – ты для меня только один из неудачных экспериментов, который хочется забыть как можно скорее.

Последовало короткое мрачное молчание, потом на линии снова возник голос взбешенного Луиса:

– Ты могла бы, по крайней мере, соблюдать приличия и осторожность в своем романе с Саммерсом. Ты все еще носишь мое имя, и я не хотел бы, чтобы его склоняли по всему Алгарви.

Потом он бросил трубку, но Карина могла себе представить, как он при этом выглядел: рот перекошен в злобной усмешке, подбородок выдвинут вперед, а в темных глазах сверкает неистовая ярость. Ее руки дрожали, когда она тоже положила трубку. Карина посидела минуту, стараясь успокоиться. Луис всегда был собственником, и в начале их совместной жизни ей это льстило и казалось смешным. По позже, когда жизнь в Лиссабоне начала становиться адской, Карина подружилась с несколькими молодыми англичанами, которые посещали те же курсы португальского языка, что и она. Однажды Луис увидел ее в кафе с двумя из этих студентов, и она изумилась его яростной ревности. Казалось, что он ревнует ее до сих пор, хотя они живут раздельно несколько лет.

Решив для себя, что лучше всего держаться как можно дальше от Луиса, Карина бодро встала на ноги. Она взяла напрокат машину и в течение получаса уже выбиралась из Лиссабона, пока не подъехала к огромному мосту через реку Тежу. Когда Карина ехала по автостраде, светило солнце, ее настроение значительно улучшилось, и она чувствовала себя почти счастливой. Из-за того, что она уезжает подальше от Луиса? Определенно. А также и от любых возможных осложнений с Грегом? Возможно. Карина решила, что лучше забыть об обоих мужчинах и сосредоточиться на том, что ей предстоит сделать: увидеть Стеллу и убедить ее вернуться домой. И может быть, она попробует немного подзагореть. Прошло уже несколько лет с тех пор, как у нее был отпуск. Посмотрев на бледную кожу своих рук, Карина решила, что ей определенно необходим загар.

Скоро автострада превратилась в очень узкую дорогу, где не было даже двух полос, и Карине приходилось тащиться за грузовиками, направляющимися в Алгарви. Но если езда и была медленной, то местность вокруг стоила того, чтобы полюбоваться ею. Карина ехала мимо полей спелых подсолнухов, которые поворачивали свои огромные желтые головы на длинных стеблях навстречу солнцу. Потом они сменились рядами пробковых деревьев. На многих из них была наполовину снята кора и оставлены голые оранжевые пятна, которые скоро зарастут, и через несколько лет кору можно будет снимать снова. Карина вела машину вдоль холмов и дальше, через маленький городок, где дорога стала совсем узкой и извилистой, гладкое покрытие уступило место булыжнику, а тишина – трубным звукам автомобильных сигналов. С каждым километром Карина отдалялась от Лиссабона, спешка и скорость конца двадцатого столетия оставались позади, и у нее возникало ощущение, что она возвращается назад, в далекое прошлое.

Наконец она добралась до Алгарви. Найти комнату оказалось гораздо более сложным, чем ожидала Карина. Сезон отпусков уже начался, и оказалось, что большинство отелей уже сдали свои номера большим туристическим компаниям. В конце концов ей удалось найти комнату в единственном отеле в маленькой рыболовецкой деревне, которая находилась примерно в шести милях от виллы Луиса, и ей пришлось взять номер на двоих, потому что у них не оказалось одноместных. Карина быстро приняла душ и поела в кафе на пляже перед тем, как идти к Стелле.

Когда Карина останавливалась на вилле вместе с Луисом во время их медового месяца, примерно пять лет назад, домом умело управляла экономка по имени Алмейра, толстушка средних лет, которая приходила каждый день, а вечером уходила в свой собственный дом неподалеку от виллы. Вилла располагалась на стороне холма, обращенной к морю, и это был единственный дом в этой местности с тропинкой, ведущей вниз, в расщелину между скалами, к собственному пляжу. Но теперь виллы и туристические базы выросли на берегу моря, словно грибы. Новые дома, покрашенные в белый цвет и покрытые широкой красной черепицей, виднелись в каждой бухте и рыбацкой деревне. Последние новостройки находились уже в полумиле от виллы, но они были скрыты за деревьями: апельсиновыми, лимонными и высокими кипарисами, которые стояли, словно мрачные часовые на фоне ярко-синего неба. Карина повернула на извилистую, поднимающуюся вверх дорогу, стараясь не вспоминать тот далекий день, когда она впервые прошла здесь вместе с Луисом.

Вилла была серого цвета, что не радовало глаз, крыша уже выцвела на солнце и сливалась с ландшафтом. Но везде виднелись яркие пятна цветов, которые росли в саду и каскадами красного и лилово-розового спускались на веранду и крышу. Карина медленно вышла из машины, постояла мгновение, вдыхая запахи, которые вызывали столько воспоминаний, закрыла глаза, и ее сердце заныло.

– Привет, старшая сестра. – Голос Стеллы с веранды заставил Карину открыть глаза и вернуться к действительности.

– Привет. – Глаза Карины скользнули по фигуре ее сестры. – Ну, по крайней мере, ты еще в единственном числе.

– Ты в этом сомневалась?

– Это мама сомневалась.

Стелла скорчила гримасу и сбежала вниз по ступенькам, чтобы обнять Карину.

– И ты проделала такой путь только из-за того, что мама подняла шум?

– Знаешь, ты не очень обязательный корреспондент. Все, что мы получили от тебя за это время, – это короткие, ничего не значащие открытки.

Она могла бы сказать больше, но из дома вышла женщина, и Карина радостно улыбнулась:

– Алмейра!

– Сеньора! Какое счастье видеть вас снова! – старая женщина спустилась по ступенькам и схватила руку Карины обеими руками. – Я знала, что когда-нибудь вы обязательно вернетесь. Вы и сеньор Луис так любите друг друга, я знала, что вы обязательно вернетесь к нему.

Глаза Карины потемнели, и она хотела было возразить, но было невозможно прервать приветствия словоохотливой служанки. Лучше оставить все как есть, решила Карина, и объяснить позже, когда она будет с Алмейрой одна и поговорит с ней на португальском.