— Но среди них есть те, кто нуждаются в тебе больше, чем другие, — заметила Эдна.

— Нет, это невозможно. Особенно с этой семьей.

— А по-моему, именно с этой семьей тебе будет проще, поскольку вы с матерью Чарли практически вместе выросли.

— Зато ее бывший муж не выносит меня. Считает, что я плохая учительница.

Эдна пожала плечами.

— Так и про него можно сказать, что он плохой игрок в гольф.

— Это не так. Кроме того, если профессиональный игрок в гольф проиграет турнир, потеряет на этом деньги или вылетит из Ассоциации — это все ерунда. А вот ошибки учителя долго сказываются на детях.

— Конечно, ты права, но это не касается дочери Холлоуэев. Ты все делаешь правильно, даже если результаты пока не видны.

— Я работала над этим весь год. Но у меня не хватало времени, чтобы как следует заняться Чарли. — Лили как будто прочитала мысли Эдны: «Ну так найди для этого время».

Да, Лили страстно желала помочь девочке справиться с трудностями. Однако это было чревато опасностями. За всю жизнь Лили так и не научилась сближаться с людьми, скорее, наоборот. С детства она закрывала свою душу, даже от таких детей, как Чарли. Возможно, особенно от таких детей.

В небе сверкнула молния, потом раздался такой удар грома, что в окнах задрожали стекла. Струи дождя стекали по ним, не позволяя рассмотреть опустевшую школьную стоянку. Лили заметила два красных пятна — это были задние фары какой-то машины, отъезжавшей от школы, скорее всего, джипа Дерека.

— Жду не дождусь, когда закончится учебный год. — Она затянула пояс плаща. Лето позволяло забыться, уйти от проблем, неподвластных ей. Она нуждалась в передышке, чтобы восстановиться после эмоциональных передряг, связанных с ее работой.

— Для этой семьи конец учебного года не будет счастливым, — вздохнула Эдна, споласкивая чашку в раковине. — Я знаю Холлоуэев с тех пор, как Камерон поступил к нам десять лет назад. Но никак не представляла, что они разведутся.

Лили подумала, что такое случается даже с самыми счастливыми и гармоничными парами. Сегодня они на вершине блаженства, а завтра подают на развод.

Кристел часто советовала Лили устроить свою жизнь, выйти замуж и нарожать детей, но Лили никогда не понимала, зачем ей это. У нее были дети, которых она любила, и оставалось время на себя. Выработав свою форму счастья, Лили никому не позволяла разрушать ее, какие бы ни были на то причины.

Пятница

15:45

Кристел Бэрд Холлоуэй вставила ключ в замок зажигания своего «субару-аутбэк», сделала глубокий вдох, закрыла глаза и сосчитала до десяти. Ей нужно было взять себя в руки, успокоиться.

Она открыла глаза и потянулась за ремнем безопасности. Струи дождя стекали по ветровому стеклу бледными серебристыми полосами, искажая силуэт Дерека, который, словно привидение, пробирался под черно-белым зонтом к своему «шевроле-тахо», огибая лужи на парковке. Ворона с взъерошенными перьями сначала бежала перед ним, потом взлетела. Глядя, как Дерек сел в роскошный джип последней модели и скрылся в облаке тумана, Кристел пришла в негодование. Ее бывший муж каждый год получал новую машину от своего спонсора.

«Ну ладно, — подумала Кристел, заметив, как быстро запотевает стекло. — Не психуй, как сказал бы Камерон. С Чарли все будет в порядке. Да и может ли быть иначе, если ее учит Лили? Конечно, денек выпал не из легких, но самое худшее уже позади».

Кристел, как бы соглашаясь сама с собой, кивнула и повернула ключ.

Клик.

Услышав этот сухой, мертвый звук, Кристел поняла: дело плохо. И все-таки попыталась завести машину еще раз. Клик. Клик. Клик.Ничего, только слабый трепет, словно ритм останавливающегося сердца.

Ну и ну! Что же, черт побери, случилось с машиной?

«Боже, Кристел! Ты забыла». Дрожащими пальцами она потянулась к переключателю фар, и внутри у нее все похолодело. Она оставила фары включенными.

— И как я совершила такую глупость? — прошептала Кристел.

Уже зная, что ничего не произойдет, она попыталась включить освещение салона. Но нет, машина была мертва… еще мертвее, чем ее распавшийся брак.

Чертова погода! Только в этом городе дождей, в штате Орегон, приходится днем ездить с включенными фарами, и неудивительно, что однажды в сильном расстройстве и спешке она забыла выключить их.

Это Дерек во всем виноват. Все неприятности мира исходили от улыбающегося, сексуального, талантливого, очаровательного, знаменитого Дерека Чарлза Холлоуэя. Если бы не он, Кристел никогда не переехала бы в самое дождливое место на планете. Если бы не он, у нее все сейчас было бы прекрасно.

Но все-таки Дерек появился в ее жизни. У него всего было слишком много: физической силы, обаяния, стремления транжирить деньги. Да и влечения к женщинам тоже. «Не стоит забывать об этом», — напомнила себе Кристел. Тут Дерек бил все рекорды.

Именно из-за его чрезмерных аппетитов, расточительности, равнодушия к чувствам других людей она оказалась сейчас в этой дурацкой машине, под дождем, в слезах.

«Я всегда буду ненавидеть тебя, Дерек Чарлз Холлоуэй», — подумала Кристел, роясь в сумочке в поисках носового платка. Чего там только не было: аптечный рецепт (еще один пункт в списке дел, которые нужно успеть сделать прежде, чем забрать детей), старая игрушка Эшли, покрытая пылью, которая почему-то вечно скапливается на дне сумки, пара неизвестно как оказавшихся у нее фломастеров, которыми в гольфе помечают мячи, и подставок для тех же мячей с инициалами Дерека на них (неужели сумка такая старая?), крошечные рекламные упаковки сигарет «Вирджиния-Слимз», которые раздавали на одном из турниров (да, она и правда старая), фирменные спички из гольф-клуба «Бэндон-Дюнс». Платка Кристел так и не нашла.

К этому моменту стекла машины так запотели, словно внутри кто-то крутил шуры-муры. Ха! Шуры-муры остались у Кристел далеко в прошлом. Шуры-муры привели к тому, что она здесь. В первую очередь они. И во вторую. И в третью.

«Боже, что со мной случилось?» — спрашивала она себя. Дерек. Дерек Холлоуэй — вот что случилось.

Кристел была студенткой университета Портленда, и удача сама шла к ней в руки. Она стала королевой красоты штата Орегон 1989 года и одной из главных претенденток на титул «Мисс США». И тут в ее жизнь вошел Дерек. Через три месяца Кристел без всякого сожаления передала свою корону девушке, получившей второе место на том конкурсе, тупоголовой блондинке с отбеленными лазером зубами из округа Клакамас.

Кристел, ослепленная любовью, не пролила ни слезинки, когда отдавала корону. Она как раз забеременела — намеренно, хотя Дерек этого и не знал, — и выходила замуж за того, кто в свои двадцать два года уже трижды появлялся на обложке журнала «Спортс Иллюстрейтед». Конечно, о чем тут было плакать?

Чтобы не тратить время на поиски, Кристел утерла нос рукавом плаща. Платок из рукава получился не самый приятный, поэтому она решила, что пора прекращать плакать.

«Все, хватит, — сказала себе Кристел. А потом еще раз: — Давай-ка, соберись».

Кое-как ей удалось прийти в себя. Несколько секунд она сидела молча, в полной тишине. В конце концов, у нее просто сломалась машина — не раком же она заболела. Она пережила рождение детей, измену мужа, развод, финансовые трудности, а уж севший аккумулятор переживет и подавно.

Разве это будет иметь значение через пять лет? Любимый вопрос ее психотерапевта всплыл у Кристел в мозгу. Нечего и думать — ответ «нет». Нет, эта дурацкая машина, на которой она вынуждена ездить потому, что ее дурацкому адвокату не удалось отсудить у Дерека достаточную сумму на «содержание бывшей супруги», через пять лет станет лишь печальным воспоминанием.

Кристел бросила взгляд на розовый бланк из лаборатории с результатами анализа, лежавший под ветровым стеклом. Да, этобудет иметь значение через пять лет. Это будет иметь значение всегда.