— Принеси мистеру и миссис Беллами что-нибудь выпить.

Нина почувствовала, что краснеет.

— Мы не…

— Мистер и миссис, — закончил за нее Грег. — Это Нина Романо. Мы хотим заказать большую партию ваших изделий.

Помощник принес две ледяные бутылочки воды для покупателей, и Мэтт повел их в выставочный зал.

— Слышала, ты — миссис Беллами, — на ухо Нине шепнул Грег.

— Заткнись. — Она уже осматривала заинтересовавшую ее модель матраса. — Кажется вот этот подойдет. — Она сняла босоножки.

— Шутишь? — Он смотрел на толстый пухлый матрас. — Он слишком мягкий.

— Но многие любят спать на мягком. — И Нина легла на матрас, вытянувшись блаженно, наслаждаясь его комфортом.

Грег, сразу потеряв дар речи, некоторое время просто глазел на ее ноги. Она выглядела сейчас соблазнительно как никогда. Он прилег рядом, они лежали теперь на некотором расстоянии, не касаясь друг друга. И неожиданно он отреагировал, как озабоченный подросток, оставалось надеяться, что она не заметила.

— Ладно, согласен, берем. Действительно уютно и мягко.

— Что я тебе говорила. — Она хотела сесть, но он удержал ее, ему хотелось оставаться с ней здесь как можно дольше.

— Вставай, давай сделаем заказ.

— Сейчас.

Он видел, как она сдерживает улыбку.

— Некоторые на все готовы, чтобы затащить девушку в постель.

— Я готов на все, чтобы затащить тебя в постель.

— Я ухожу. — Она уже надела босоножки. — Так ты идешь?

Он неохотно сел, прогоняя видения разыгравшейся было фантазии.

— Как скажете, хозяйка. Ладно, пойдем. Я куплю тебе ланч.

У нее снова был деловой вид.

— У нас нет времени на ланч.

Насколько сексуальна, настолько упряма.

— Ладно, — отозвался он, — тогда я зайду куплю что-нибудь для себя, посиди в машине.

— Ну уж нет.

И она промчалась мимо него в направлении кафе «Стар-лайт», вывеска которого была видна через дорогу.

Нина пыталась понять, почему ей так хорошо в компании Грега Беллами. Отрицать было бесполезно — он нравился ей все больше. А выбор матрасов обернулся даже волнующим развлечением. Впервые в жизни она испытывала настоящее волнение от присутствия рядом мужчины, и это было здорово, но в то же время неправильно. Потому что ей становилось труднее сосредоточиться на бизнесе. Их отношения перерастали в романтические, он уже не скрывал, что она ему нравится. Это подтверждали его откровенные взгляды. Именно поэтому она не хотела идти с ним в кафе. Боялась большего сближения. Он был очень хорош сейчас, казался совсем молодым в гавайской рубашке и шортах. Смеялся и шутил, но его деловая хватка сразу вернулась, все легкомыслие исчезло, он сразу превратился в дельца, когда добивался от брокера-антиквара торговой сделки на своих условиях. Она думала, что он ни на что не способный, избалованный городской умник, но он удивлял ее с каждым днем все больше. «Хватит думать о нем. Думай о гостинице и деле». Пока они ели сэндвичи, запивая ледяной кока-колой, она вернулась к плану действий, которые наметила, чтобы успеть открыть гостиницу ко Дню независимости. Озабоченно нахмурившись, глядя в свой блокнот, она призналась:

— Не представляю, как мы успеем.

— У нас нет выбора.

— Да. У нас каждый номер уже зарезервирован на три ночи, а одна пара из Чикаго остается на неделю.

— Но один номер был свободен?

— Последний заказ поступил по электронной почте сегодня утром.

Он откинулся на спинку, сцепив руки за головой.

— Фантастика. Конкурс был прекрасным решением.

Она не сказала, что давно вынашивала эту идею. Бесплатное пребывание выпадало победителю случайного выбора, отправившего заказ по электронной почте.

— Ты хорошо знаешь свое дело, Нина.

Нина вспыхнула от удовольствия, и снова между ними проскочила искра. Он первый отвел взгляд.

Нина была недовольна собой. Ей не тринадцать лет, когда она смотрела на красивых парней сияющими, широко раскрытыми глазами и сразу теряла голову. Она склонилась над своим блокнотом, чтобы скрыть от него лицо.

— Послушай, — сказал Грег, — я знаю, что это не то, о чем ты мечтала. Ты хотела быть здесь главной, а теперь над тобой я, да еще со своими проблемными детьми.

Она не ответила. Жизнь приучила ее к тому, чтобы не строить планы на будущее, потому что они, как правило, не сбывались, жизнь всегда ставила перед ней препятствия. Грег имел то, о чем она мечтала, — гостиницу. Она должна была его ненавидеть, но странно, она не чувствовала ненависти, а наоборот, ее все более неудержимо тянуло к нему.

Она просмотрела почту, которую они забрали по пути.

— В нашем успехе большая заслуга Дэзи. Ее снимки в рекламном проспекте и веб-сайт изумительны.

— Ты так считаешь?

— Абсолютно.

— Я рад, что ты о ней такого мнения. Знаешь, она доставляет мне много хлопот. И мне полезно время от времени напоминать, что она прекрасный умный ребенок.

Она хорошо помнила все успехи и провалы Сонет. Ей теперь даже не хватало этих проблем. Каждый ребенок по-своему труден.

Вот и нашлась слабая струнка у самоуверенного Грега Беллами, перед ней был не партнер по бизнесу и не конкурент, а просто обеспокоенный отец.

— Макс иногда просто ставит меня в тупик, — продолжал он, — он молчит и все держит в себе. Может быть, я сам и пожертвовал счастьем своих детей? Надо было как-то постараться наладить отношения с Софи, терпеть…

— Послушай, Грег. В таком возрасте дети часто ведут себя, как Макс, в разводе родители или нет. Так называемый переходный возраст. Ты можешь винить себя, но, если хорошенько подумать, неизвестно, что было бы для него лучше… Жить в доме, где родители стали чужими людьми, несчастливы, это действует как медленный яд, разъедая душу ребенка. Ты никогда не спрячешь такие вещи от детей. Они все видят и понимают. Если даже слишком малы, чтобы понять, они чувствуют и поэтому капризничают, начинают поступать назло. Не надо сейчас его ни к чему принуждать, просто создать спокойную обстановку в доме и дать надежду на будущее. Если он не хочет играть в бейсбол, оставь его в покое.

— Ты говоришь, основываясь на собственном опыте?

— У меня было восемь братьев и сестер. Я помню семейные скандалы. Я единственная из сестер не вышла замуж. Я даже ни с кем не встречалась, потому что у меня рано появился ребенок.

— Но теперь, когда Сонет уехала…

— У меня появился шанс. — Она спохватилась, что он может принять это на свой счет, и сменила тему: — Как дела у Дэзи?

— Она попросила ходить с ней на курсы будущих мам. — Вид у него стал растерянный. — Как я могу быть инструктором при родах собственной дочери?

Пора остановиться. Они давно перешли границу деловых отношений. Но как? Когда видишь перед собой его растерянное лицо, с выражением страха, любви и озабоченности. Она не может оттолкнуть его в тот момент, когда он ждет участия и совета.

Нина помолчала, пытаясь собраться с мыслями и найти правильную линию поведения. На языке вертелся вопрос о его бывшей жене. Но нет, это ее не касается.

Она подумала об этой женщине. Не все женщины способны жить вдали от своих детей. Если бы речь шла о Сонет, Нина смела бы все преграды на своем пути, чтобы только быть рядом с дочерью. Но все семьи разные, у каждой своя история. Не надо никого осуждать. Впрочем, кажется, он сейчас не ждет совета, а просто хочет излить душу.

— И что ты решил?

— Идея показалась мне безумной, я растерялся. Раньше мои обязанности были другими: найти время, чтобы проверить домашнее задание у Макса или отговорить Дэзи красить волосы в голубой цвет. Конечно, сейчас все изменилось, я стараюсь жить для них. Но идти с ней вместе на курсы и слушать про пуповину и вскармливание грудью — это слишком.

Она спросила, пересиливая неловкость:

— А когда Макс появился на свет, ты присутствовал на родах?

— Да, но это совсем другое дело… Я чувствую перед дочерью огромную вину. Ну почему я позволил ей в тот уик-энд уехать на Лонг-Айленд с друзьями…