Шаг к кандомбле
Нанси де Соуза, известная многим как дона Сиси, родилась 2 ноября 1939 года в Рио-де-Жанейро. Профессиональная сказительница, консультант Фонда Пьера Верже по изучению негритянской культуры в Америке и тренер Национальной программы по изучению народных традиций, верований и фольклора в Салвадоре, штат Баия.
«Мой отец долго болел, и я ухаживала за ним. Сутками сидела у его постели, и вот однажды там мне было видение. Я закричала и, кажется, упала в обморок. Отца пришлось перевезти в больницу. Вскоре он умер. И сразу после этого, буквально через несколько дней, мне опять стало что-то мерещиться. Казалось, что я его вижу повсюду, вот он стоит и смотрит… От всего этого я почти помешалась, стала принимать лекарства, меня водили к психиатру… Видение не исчезало. В церковь каждый день ходила — тоже не помогло… Однажды, шатаясь от слабости и бессонницы, я чуть не попала под машину, но словно сама судьба удержала меня чьей-то крепкой рукой. Когда я пришла в себя, то увидела: передо мной стоит какой-то странный монах, как оказалось, с Цейлона. У него была наголо бритая голова и оранжевые одежды… Говорил он по-английски, вставляя иногда португальские слова, но я поняла, что он хочет куда-то меня отвести. Вскоре мы пришли в буддистский храм в Рио. Монах стал учить меня медитировать, и со временем я овладела этим искусством. Но видение все равно не исчезло! В один прекрасный день я решилась сказать своим новым товарищам, людям в храме: «Я больше не приду в этот храм, все без толку». Они не обиделись, а кто-то просто отозвался: «Не страшно, значит, тебе надо найти другой путь…»
Как раз в то время жрец кандомбле Балбину Даниэл ди Паула, которого еще называют Обараи, был в Рио и взял меня на обряд инициации. Вы спросите, что произошло? Когда я очнулась после обряда, то поняла, что стала совсем другим человеком! Спокойной, рассудительной. Это было настоящее перерождение… А со временем я переехала в Баию, вступила в братство кандомбле и обратно уже не возвращалась. Мне уже много лет, и я счастлива…»
Жонгу и самба наших фавел
Мария ди Лурдес Мендес родилась 31 декабря 1920 года в фавеле Серринья, штат Баия. Одна из основательниц известнейшей школы самбы «Империу Серрану». Тренер Национальной программы по изучению народных традиций, верований и фольклора в Салвадоре, штат Баия.
«Жонгу (архаический негритянский танец с мелодекламацией, исполняемый под аккомпанемент тетивы лука, скрипки и барабанов. — Прим. ред.) пришел в Серринью давно — прямо из Анголы. Рабы танцевали и в минуты радости, и в минуты скорби. Больше того, когда хотели сообщить что-то друг другу, поделиться новостью так, чтобы хозяева не поняли, о чем речь, они объяснялись с помощью па. Моя мама говорила, что это было и красиво, и страшно, потому что плясали всегда со слезами на глазах... А вот самбы у нас раньше не было — жители фавел любили только жонгу. Помню, как в моем детстве к нам в Серринью специально приходили люди из других селений — Мангейры, Салгейру, чтобы вместе исполнить этот танец. А юбки!.. До сих пор мы надеваем красочные юбки-колокола, когда идем на жонгу. А раньше женщины носили их каждый день... Я научилась танцевать у моей няни Марии-Жуаны просто потому, что куда бы она ни шла, брала меня с собой — к примеру, на всякие праздники у соседей. Сначала там пели литании (вид католических молитв), потом в некоторых домах исполняли макумбу (действо одного из афроамериканских языческих культов) или просто танцевали под санфону (вид лиры). Потом начинался жонгу — в это время Мария-Жуана уже должна была укладывать детей спать, поэтому она просто устраивала нам импровизированную постель из листьев во дворе и говорила: «Ложитесь, а старики немного разомнутся». Но нам так хотелось смотреть, как «старики» в красивом ритме двигаются со шляпами в руках… И однажды няня сказала: «А... пусть и ребята танцуют. Почему, собственно, нет?» Все обрадовались: «Конечно! Пусть учатся, ведь когда они вырастут, этого уже не будет».
Так и вышло. Старики умирали, танец стал забываться. Вот тогда и появилась самба. Но мы еще успели впитать прежние традиции… Вообще, вы знаете, что главное в жонгу у нас, в Серринье? Я! Честное слово, даже малыши говорят: «Если бы не Вы, было бы совсем неинтересно!» Всем нравится смотреть, как я танцую по настоящим старинным правилам. Ведь это непросто: чтобы войти в круг, надо попросить прощения и за все поблагодарить небесные силы. Слова произносятся такие: «Благословенна будь Дева Мария и четки ее, благословен будь святой Антоний, святой Жуан, госпожа наша святая Анна, благословенны будьте и вы, мои братья. Благословен наш барабан-ангома, начинайте танец, благословите жонгу. Благословенны вы, мои братья. Теперь я пришла, и всем благословение. Благословенна госпожа наша святая Анна. Теперь я пришла, и всем благословение…» Кроме того, нельзя начинать жонгу, не прочитав «Отче наш» и молитву Богородице. Я только так и делаю. Я помню, как говорила няня: жонгу — это танец рабов, и все их души живут в этом танце. Давным-давно умершие мученики слушают жонгу вместе с нами. Душа человеческая никуда не девается. Вот почему мы молимся и просим прощения. …
А что касается «Империу Серрану»… Это случилось гораздо позже, в 1947-м. Я уже была замужем, мне было за тридцать (здесь доне Марии изменяет память: в 1947 году ей исполнилось 27 лет. — Прим. ред.)... Мы учились в одной небольшой школе самбы, но занимали на соревнованиях то десятое, то четвертое, то пятое место. Однажды вообще заняли 18-е. И тогда мой брат — он еще и теперь жив — возмутился: дескать, как же так, неужели мы не можем выступать лучше?! Я предложила: «Давай откроем свою школу!» Он загорелся: «Да, это идея! Давай позовем дядюшку Элоя, он нам поможет!» Это был его тесть, который когда-то уже владел своим клубом самбы, но прогорел…
В общем, началось с того, что мои братья написали приглашения и раздали их знакомым и родственникам — приходите, мол, будет здорово. Первое собрание устроили во дворе дома моей сестры. Вот так и началась история «Империу Серрану». А 48 лет назад мы впервые участвовали в карнавале и заняли первое место. Когда он закончился, брат сказал: «Пойду к судейскому столику — узнаю, как прошло голосование по самбе. Если услышите звук петард, значит мы выиграли». И через какое-то время действительно раздались хлопки — и не один, не два, а много — как канонада. Я тогда чуть не умерла от счастья. Никогда в жизни больше так не плакала…»
«Проиграли, но заработали»
Константину Аугусту Кури родился 13 января 1924 года в Сан-Паулу. В течение 14 лет занимал должность вице-президента футбольного клуба «Сан-Паулу». Был близок к руководству сборной Бразилии во время чемпионата мира 1950 года, когда она сенсационным и драматическим образом уступила пальму первенства Уругваю. Скончался в 2007 году.
«Мы были абсолютно уверены, что выиграем. Когда накануне вечером я зашел в раздевалку проведать команду, игроки производили впечатление самых беспечных людей на свете: дурачились, смеялись, шутили. «Вы же знаете, мы уже победили всех на свете, а Уругвай выиграл только один матч у Боливии», — бросил мне кто-то, уж не помню, кто именно… Короче говоря, трудностей не ожидалось. Но как это часто случается, наши просто недооценили цепкости уругвайцев — эту цепкость они, кстати, до сих пор сохраняют. В футболе без нее нельзя. А вот нам она в тот день изменила. Мы забили первый гол, нас вообще устраивала ничья… В итоге — 1:2. Когда я уходил со стадиона «Маракана» в 8 вечера, там было тихо, как в могиле, хотя никто не встал, все 200 с лишним тысяч человек сидели на своих местах…
В те годы я по совместительству занимался выпуском шарфов, и у меня имелась партия заранее выпущенных шарфов с надписью «Бразилия — чемпион мира». Поторопился. Более того, я еще накануне в раздевалке раздал такие же шарфы всем тренерам. До сих пор помню этот промах. Естественно, после поражения никто не хотел приобретать эти чертовы шарфы. Кроме… уругвайцев — они скупили почти все, чтобы насмехаться над нами. Представляете?! Ужас. Но что касается конечной прибыли, я не жалуюсь. К тому же мне пришло в голову выпустить серию точно таких же только с надписью по-испански: «Уругвай — чемпион мира». Отправил я ее в Монтевидео и очень неплохо заработал».