«Родина-чужбина»

 Андре Филиппе де Сеабра родился 4 ноября 1966 года в Вашингтоне, США. Музыкант, вокалист группы «Плеби Руди» («Дикий народ»). 

«Я жил в столице США до девяти лет, а в 1976-м мой отец вышел на пенсию, и мы переехали в Бразилиа. До этого папа работал с целым рядом американских президентов — от Кеннеди до Форда. Он знал несколько романских языков и был личным переводчиком главы государства. Например, после визита в Белый дом бразильского лидера Жуселину Кубичека сохранились любопытные фотографии: Джон Кеннеди, Кубичек, а между ними отец — ни дать ни взять тоже крупная шишка…

Со сверстниками я говорил в Вашингтоне, конечно, по-английски. Только незадолго до возвращения на родину мама отправила нас, детей, на курсы испанского — курсов португальского там не было. И вот представьте, — после всего этого мы сразу оказываемся в новой столице — даже Северное крыло еще не было построено (главный город Бразилии административно и географически подразделяется на четыре крыла). Наш дом вообще стал первым в квартале I-8, туда еще даже не подвели ни электрического освещения, ни шоссе — только проселочная дорога была. Воздух сухой, непривычно пыльно. На первый взгляд эта новая для меня родная страна показалась очень странной. Другой вкус у молока, по-иному выглядит детская одежда, но самое главное — удивительная игра, про которую я раньше и не слыхал: бежишь за круглым мячом, а не за овальным, как в американском футболе, а вокруг еще 21 человек делает тоже самое…

Конечно, постепенно я освоился, и помогла мне в этом музыка. Где-то году в 1979 или 1980 молодые люди из среднего класса основали в Бразилиа несколько рок-групп вполне «заграничного» направления: «Лежиан Урбана», нашу «Плеби Руди», «Параламас ду Сусесу», «Капитал Инисиал». Одни пели о политике, другие — о любви и всяких там вечных темах. Общим местом творчества была тоска, которую все ощущали, живя в «искусственном» городе».

Жители страны карнавалов, сериалов и футбола в неменьшей степени знают толк и в еде. Да и как может быть иначе, если самый уважаемый человек, такой как Гимараэнс Роза, бразильский писатель и дипломат ХХ века, уверял, что «подлинный патриотизм заключается в национальном вкусе, в любви к столу и застолью». И его авторитетное мнение разделяют соотечественники. Они полностью согласны с тем, что нет ничего лучше сытных бразильских обедов, и со всей строгостью наказывают детей, оставляющих недоеденные куски в тарелке. Фото вверху: ALAMY/PHOTAS

Местная кухня невероятно разнообразна. Европейцы, индейцы, африканцы — богатые и бедные, рабы и свободные — находились здесь в тесном контакте на протяжении всей истории страны. Неудивительно, что они внесли свою лепту в создание национальной кулинарной книги, каждая глава которой посвящена особенностям региональных кухонь, рожденных в союзе истории с географией.

Попробуем только представить себе такое разнообразие. На северо-восточном побережье Бразилии наиболее популярны блюда: из рыбы и морских рачков — ватапа; из стручков дерева киабу, сухих креветок и арахиса — каруру; из жареной рыбы и моллюсков в кляре из кокосового молока — фригидейра; пирожки из фасолевой муки с приправами — акараже. В кухне северных штатов — множество рыбных блюд, а также кушаний из мяса черепахи и пресноводных крабов, для приготовления которых используются маниока и невиданные для жителей средней полосы тропические плоды, например, асаи и каштаны пара. В глубинных районах страны на приготовление пищи повлияли в основном традиции португальцев и индейцев. Пасока из вяленого мяса, смешанного с маниоковой мукой, родилась в результате такого сочетания. Известно, что технология производства и хранения вяленого мяса принадлежит португальцам, в то время как изготовление маниоковой муки — полностью индейское ноу-хау. На юго-западе страны с удовольствием угощаются жакаре — блюдом из аллигатора и пан де гуэйжо — хлебом с сыром и кассавой (растение из семейства молочайных). На юго-востоке в рецептах активно используют рыбу и морепродукты, едят кус-кус из кукурузной муки и сушеных креветок.

Общий портрет национальной кухни завершает блюдо, объединяющее вкусы всех бразильцев, в какой бы части страны они ни жили. Это фейжоада — кушанье из фасоли с приправами и добавлением нескольких видов мяса. Его готовят все хозяйки, оно украшает стол в субботу и по праздникам, причем начинают варить это блюдо накануне вечером.

Фейжоада готовится из различных видов фасоли: в Рио используют черную, в Сан-Паулу — красную и белую, а в Минас-Жерайсе — черную и красную. Фото: GRAZIA NERI/PHOTAS

Сокровище нации

О Бразилии можно с уверенностью сказать, что это фасолевая страна. В том или ином виде фасоль на столах присутствует всегда, и для многих бразильцев она составляет основу ежедневного рациона. Для приготовления многочисленных вкуснейших блюд в ход идет темная и красная, белая и пестрая фасоль. Вообще о возделывании, переработке и употреблении этой культуры бразильцы знают все и по праву считают ее национальным достоянием. Так, индейцы тупигуарани выращивали ее задолго до появления в Южной Америке первых европейцев. Они называли это растение команда, комана или кумана — в зависимости от сорта. Но пришедшие на их землю португальцы окрестили фасоль feijãço — именно это название и закрепилось за продуктом. Кстати, колонисты употребляли в пищу главным образом белые бобы, поэтому именно этот сорт со временем стали называть португальским. Однако оценить культуру по достоинству европейцы смогли не сразу, а только после того, как начали осваивать удаленные от побережья районы в поисках месторождений золота и драгоценных камней. Во время экспедиций они не могли брать с собой большое количество продуктов, поэтому переняли опыт выживания у индейцев, высаживая вблизи своих временных поселений кукурузу, бананы и, конечно же, фасоль,  которая быстро росла, была неприхотлива, удобна для перевозки и, самое главное, очень питательна. В XVIII веке без нее не мыслили жизни ни исконные жители Бразилии, ни прочно обосновавшиеся здесь иммигранты. Не было ни одной семьи, в огороде которой не нашлось бы места для грядок с этим растением, за которым по сложившейся здесь традиции ухаживали только женщины. С тех пор существует местная пословица: «Еда без фасоли — не еда, только она утоляет голод».

Понятно, что блюда, приготовленные в то время, были еще очень далеки от тех, что делают сегодня. Рецепты похлебок укладывались в одну строчку поваренной книги: фасоль, немного свиного сала и кукурузной муки, чуть-чуть зелени. Иногда, чтобы устроить «праздник живота», в похлебку добавляли сушеное мясо или копченую домашнюю колбасу.

К середине XIX века рецепты фасолевых блюд усложнились, из еды для сытости они превратились в пищу ради удовольствия. Правда, не все ею наслаждались, но таковых, несомненно, меньшинство. В своих путевых заметках принц Максимилиан Вид-Нойвид в 1816 году отмечал, как его угощали фасолью с кокосом и он несколько раз просил добавки. Томас Эубанк, прибывший в Бразилию из Африки в 40-х годах XIX века, рассказывал, как ему понравилась фасоль со шкварками и приправами. А вот немецкий путешественник офицер Карл Зайдлер не пришел в восторг от званого обеда, на котором главным блюдом была фасоль с куском вяленой на солнце говядины и свиным салом. В его описании еда имела «вкус резкий и неприятный», непривычный для европейца (хотя историки кулинарии отмечают, что этому Карлу вообще было трудно угодить).

Генеалогическое древо

Сегодня фасоль со шкварками и мукой — часть постоянного рациона небогатой семьи, а вот названия это блюдо в разных местах носит различные: где-то «пастушья фасоль», где-то «одиннадцатичасовая фасоль», где-то «ленивая фасоль». Не менее любимы бразильцами фасолевые пирожки и блюдо под названием тату, в котором сваренную фасоль посыпают кукурузной мукой и подают на стол со шкварками и сваренными вкрутую яйцами.