Потом она взяла Рамона под ручку и позволила ему вывести себя в коридор.

— За ними! — сказала Дульса, от которой конечно же ничего не ускользнуло.

Мы последовали за обоими в холл, а затем в южный зал. Там мы подошли к нашему столу, где уже сидели Ширли и Торин, так же недоуменно смотревшие на Скару и Рамона.

— Этого не может быть, — сказала Ширли, когда мы сели, а Рамон передал Скаре сумку и занял позицию у двери.

— Говорю тебе, Скара — это просто нечто, — сказал Торин, его карие глаза злобно блеснули. — Еще никто и никогда не использовал Черную Гвардию в качестве телохранителей ради своего тщеславия. Нет никакой опасности, угроз или объявления войны, и все равно нас заставляют таскаться за ней. Это наглость.

— Почему вы это терпите? — спросила я.

— Сельма, — настойчиво и тихо сказал Торин, чтобы нас не услышали за соседним столиком.

— Все изменилось, адмирала сняли с должности, а Ладислав Энде лично перенял командование Черной Гвардии. Он назначил одного из своих наивных лакеев, чтобы тот выполнял ежедневную работу, а мы только и делаем, что сопровождаем семью Энде из одного места в другое. Мы воевали за эту страну, Адам даже пожертвовал собой ради этого идиота, а в знак благодарности мы должны носить сумочку Скары, — Торин закатал рукава своей темной рубашки, и я увидела, что его руки усеяны татуировками драконов. Он сжал кулаки, и драконы как будто задвигались. — Никто не говорит о драконе Латориос. Из соображений безопасности, мы, да и вообще все, должны хранить молчание по этому поводу. Это просто фарс.

— Ты прав, — горько сказала я. — Мы наконец должны что-то предпринять, и я даже знаю, кто может нам помочь.

— Сельма, пожалуйста, не делай необдуманных шагов, — сказал Торин. — Сейчас опасная ситуация.

Я неизбежно вздрогнула, когда Торин заговорил со мной так же, как говорил всегда Адам и удивлённо на него посмотрела. Казалось, будто внезапно повеяло теплом из совершенно неожиданного направления. Меня смутило то, что я почувствовала любящую заботу, которую обычно всегда получала от Адама, и в то же время мне было нестерпимо больно, словно эхо моих чувств усилилось в груди. Я изо всех сил старалась сохранить хладнокровие, только чтобы не дать сейчас отчаянию взять над собой верх.

— Ты думала, что я за тобой не наблюдаю? — мягко продолжил Торин. Казалось, он прекрасно понимает, что я чувствую или прочитал мои эмоции по растерянному лицу. — Мне очень жаль, как моя мать обошлась с тобой. Правда. Но это была ситуация…, - он мгновение колебался, и я тоже вспомнила тот момент в процедурном кабинете бабушки… — которую было сложно вынести всем. Мы все были на нервах, не только ты, — он пристально посмотрел на меня. — Чёрт побери, в конце концов, он мой брат, — руки Торина сжались в кулаки. — В Беларе ты в безопасности, я знаю, что там делаешь. И я от чистого сердца надеюсь, что ты добьёшься успеха в своих поисках. Время истекает, но надежда ещё есть, что ты сможешь спасти Адама. Я присмотрю за девушкой Адама, не имеет значения, будет ли он жить или останется в царстве мёртвых. Он сделал бы тоже самое для меня.

— Спасибо, Торин, — хрипло сказала я. — Я всего лишь хочу посетить виллу дель Маре, а там мне не угрожает никакая опасность. Я собираюсь поговорить с Кронвортом, попытаюсь вновь разбудить его. Парэлсус попросил меня об этом, он хочет вернуть к жизни совет и предпринять какие-нибудь шаги против Ладислава Энде. Он думает, что за отстранением адмирала кроется Бальтазар.

— Бальтазар? — переспросил Торин и задумчиво посмотрел на меня. — Это возможно. Тем больше ты должна следить за тем, чтобы не выходить за пределы областей, защищённых заклинанием.

— Я буду внимательной, — быстро сказала я, в тоже время растерявшись из-за его заботливой реакции.

— Хорошо. Если Адам всё же придёт в сознание, я не хочу объяснять ему, что не заботился о тебе.

Торин кивнул, и я всё ещё словно в оцепенении встала и вышла из южного зала.

Я быстрым шагом направилась к мансарде и через потайную дверь в пыльной комнате на виллу дель Маре. Я закрыла глаза, когда проходила через магический переход, где меня слегка встряхнуло и, в конце концов, почувствовала тёплый солнечный свет на лице.

До Рождества осталось ещё пару дней, и всё же здесь дул тёплый ветерок. Я огляделась в поисках Константина Кронворта и обнаружила его на его любимом месте возле балюстрады, откуда можно было спокойно наблюдать за морем. Благодаря тёплому ветерку я уже не чувствовала себя такой стеснённой. Я не знала, что Торин приглядывает за мной. А может меня просто слишком отвлекали собственные мысли, чтобы это заметить.

Но в этом была логика. Адам сделал бы тоже самое для Торина, если бы его поразила такая судьба. А благодаря заботе Торина я, чем больше об этом думала, странным образом чувствовала себя лучше. Меня утешала мысль, что он рядом, и я могу рассчитывать на него, как всегда могла рассчитывать на Адама. Это было не такое сильное чувство, но оно немного заполнило пустоту и позволило дышать свободнее. Я снова сосредоточилась на Константине Кронворте, а когда подошла ближе увидела, что он не один.

— Привет Лоренц, — поздоровалась я, подсаживаясь к нему и Константину Кронворту за стол.

— Сельма, — удивился Лоренц, поднимая солнцезащитные очки на свои каштановые, тщательно уложенные волосы. — Ты уже давно здесь не была.

— Да, это верно, — ответила я. — Ты пропустил потрясающую вставку Скары. После того, как Торин оказался занятым, она сразу же пригласила следующего брата Торрел. Теперь её сумку позволено носить Рамону.

— Скоро она переберёт всех, — вздохнул Лоренц и подозвал жестом официанта, чтобы я могла заказать кофе.

— Да, это действительно жутко.

Я посмотрела на Константина Кронворта, который, казалось, даже не заметил, что я села за его стол. Его русые волосы были убраны на бок, и он неподвижным взглядом смотрел на море. Я заметила, что он похудел, его животик исчез, загорелая кожа резко обтягивала скулы. На нём была одета простая одежда, и от гламура, который когда-то окружал его, ничего не осталось.

— Как у него дела?

— Он говорит всё меньше, — с сожалением сказал Лоренц. — Я уже рад, когда он хотя бы меня приветствует.

— Господин Кронворт, — тихо позвала я, положив руку на его.

Он коротко посмотрел на меня, казалось узнал и снова перевёл взгляд на море, словно там было что-то успокаивающее, от чего он не мог оторвать своих глаз.

— Вот видишь, — пожал плечами Лоренц. — Он приходит сюда утром, весь день смотрит на море, а вечером возвращается спать домой.

— Константин, — тихо сказала я в надежде, что он лучше отреагирует на своё имя.

У меня просто была догадка, что это личное обращение скорее достигнет его сердца. И правда, он снова посмотрел на меня. В этот раз казалось, что в его взгляде чуть больше внимания, и я поспешила сразу перейти к делу, прежде чем он снова от меня отвернётся.

— Мне нужна твоя помощь!

— Моя помощь? — протянул он, как будто ему было тяжело представить, что он может быть кому-то полезен.

— Ты помнишь Красного Мстителя? — брови Константина слегка дернулись, и Лоренц ободряюще мне кивнул. — Он боролся за свободу слова и выиграл, — я сделала глубокий вдох и придала своему голосу драматическое звучание. — Красный мститель снова нужен нам, потому что все, за что он боролся сейчас отрицается. Газетам запрещено печатать правду… — я немного помедлила.

— Продолжай! — настоятельно сказал Лоренц, который тоже заметил, что мои слова дошли до Константина Кронворта. Он умоляюще смотрел на меня, чтобы я продолжила говорить.

— Это ерунда, — сказала я, когда меня осенила новая мысль.

— Почему? — спросил Лоренц. — Все же было хорошо, упоминание Красного Мстителя расшевелило его.

— Я не об этом, — ответила я. — В Объединенном Магическом Союзе есть свобода слова, это даже прописано в законе, и тем не менее «Хроника короны» не печатает правду.

— Мы же все знаем, что «Хроника короны» печатает только то, что разрешает палата сенаторов, и с другими журналами дела обстоят также.