Когда я открывала конверт и вытаскивала письмо, я сделала глубокий вдох.

Под напряжёнными взглядами Лоренца, Лианы и Ширли я развернула толстую бумагу с официальным штампом Объединённого Магического Союза и тихо начала читать:

— Уважаемая госпожа Каспари, настоящим уведомляем вас о результатах вашего теста пригодности. Вы принадлежите к кругу студентов, у которых смогла быть установлена склонность к пятому элементу. Таким образом, вы имеете право продлить своё обучение в университете на два семестра, чтобы при обучении можно было учесть вашу склонность. Ваши профессора тоже получили информацию о результатах теста и согласуют ваше расписание с новой целью образования. Желаем вам и дальше успехов в учёбе.

Я опустила письмо и посмотрела в удивлённые лица моих друзей.

— Я так и знал, — гордо произнёс Лоренц.

— Я не знаю, что мне об этом думать, — нерешительно сказала я.

— Ты можешь гордиться, — сказала Лиана. — Мы ожидаем от тебя многого.

— Мы и без письма ожидали многого, но теперь это официально, — засиял Лоренц.

— Есть только одна проблема, — я опустила письмо. — Тесты, проведённые в начале года, больше ничего не значат. Потому что я больше не могу делать то, что делала тогда. Профессор Пфафф уже полностью во мне разочаровался, а по базовым предметам я вообще с трудом справляюсь с требованиями. На данный момент у меня хорошие оценки только по магической фауне и флоре. Там мне нужно лишь измельчать растения и готовить эликсиры.

— Но это ведь временно, — сказал Лоренц. — Только пока у тебя не будет опять всё под контролем.

— Я уже как-то не верю в то, что когда-нибудь смогу с этим справиться, — мрачно сказала я и встала, — я что-то совсем потеряла аппетит. — Может мне стоит прервать учёбу, пока что-нибудь не изменится, — громко размышляла я.

Но я знала, что письмо из палаты сенаторов было не единственной причиной, вызвавшей эти мысли. Критика Нурии, что я вкладываю в поиски эликсира не все силы, причинила мне боль, и я должна была как-то наверстать упущенное во время каникул.

— На данный момент — это просто мучение, и может мне действительно стоит на какое-то время прервать учёбу и полностью переехать в Белару, по крайней мере, пока…

Я колебалась и не могла произнести, что хочу подождать, пока всё не закончится.

— Сельма, — строго сказал Лоренц. — Ты сама знаешь, что, если ты спрячешься, словно отшельник в пустыне, лучше не станет.

— Да, но сейчас это помогло бы. Сначала мне нужно спокойно обдумать, что делать дальше, — сказала я и схватила сумку. Письмо я бросила в неё. — Сегодня я не смогу посмотреть профессору Пфафф в глаза. Он подумает, что допустил ошибку, вообще взяв меня на свою специализацию.

— Я уверена, он знает, на что ты способна, — сказала Лиана.

— Ты имеешь ввиду, на что я была способна, — с горечью ответила я. — Я ухожу, увидимся сегодня вечером.

— Я жду, что ты придёшь вовремя на наш вечер Драбеллума, — крикнула Лиана вслед.

Я знала, что это глупо, но следующие две недели я провела в Беларе у Седони, а в Теннебоде возвращалась только на ночь. Профессорам я передала, что болею, а так как в Шёнефельде и без того ходил грипп, и у бабушки было много работы — она с помощью своих многочисленных травяных смесей облегчала симптомы — никто не заметил, что меня нет.

Я работала над тем, чтобы продвинуться в поисках эликсира, а также стала более серьезно относиться к учебе на духовного странника. У меня была надежда, что с помощью техник, которым меня обучила Седони, я смогу хотя бы частично контролировать свои силы, пока вынуждена принимать эссенцию колючей функии.

Хотя занятия с Седони длились полдня, и она радовалась моему участию и небольшому прогрессу, мне все же удалось проработать все дома, указанные в плане. Но, к сожалению, там я тоже ничего не нашла, и расстроившись, начала сомневаться, в правильном ли мы месте вообще ищем.

Я бы охотно поговорила об этом с Нурией, чтобы показать, насколько я серьезно отношусь к делу и спросить, есть ли у нее еще какие-нибудь варианты, где можно продолжить поиски. Но, видимо, она тоже заболела, Лиана сказала, что она не пришла ни на одну лекцию. Для меня это означало, что поиски затягиваются, но, наверное, Нурия, как и остальные, лежала в постели с температурой и кашлем. Во время нашей последней встречи у нее уже был болезненный вид, а учитывая то, под каким давлением мы находимся, пытаясь добиться успеха, неудивительно, что ее организм не выдержал.

В последний вечер перед моим возвращением в Тенненбоде, мы с Седони сидели и пили горячий чай.

— Ты добилась хороших успехов, — сказала она. — Думаю, ты в состоянии достаточно сконцентрироваться, чтобы мы отважились войти в Виннлу.

— Правда, — удивилась я и отставила чайную чашку.

— Да, — сказала Седони. — Когда ты в последний раз принимала колючую функию?

— Сегодня днем, — ответила я.

— Хорошо, значит ее действие ослабевает, удобный момент, чтобы сделать это.

Она встала и принесла несколько одеял, которые разложила на полу. Мы сели на них в позу лотоса.

— Начинаем как всегда с дыхательных упражнений, — сказала она в качестве вступления и зажгла в помещении свечи.

Я кивнула, закрыла глаза и глубоко вдохнула.

Я прислушалась к себе, почувствовала усталое тело на одеяле, а также тупую боль, которая теперь, когда я сосредоточилась на ней, заострилась. Я скучала по Адаму и ничего не желала так страстно, как наконец снова оказаться рядом с ним. Но мысль, что именно это невозможно, прямо-таки сразила меня наповал своей мрачной силой.

— Попытайся не думать об Адаме, — тихо сказала Седони, которая сопровождала мои мысли. — Думай о границе, которую хочешь преодолеть. Тебе нужно искать туман.

Я снова задышала спокойнее и попыталась не думать ни о чём, и опустошить голову. Спустя какое-то время я полностью расслабилась.

— Ищи туман, — прошептала Седони.

Мне уже казалось, будто я никогда не увижу этот туман, когда внезапно почувствовала, как мой дух переместился, становясь легче. Казалось, он поднялся вверх, и я внезапно почувствовала присутствие Седони совсем по-другому, как поток энергии.

А потом я увидела туман и двинулась к нему. Должно быть это вход в царство грёз.

Я была среди тумана и хотела проникнуть дальше, как вдруг из тумана начала складываться фигура.

Её очертания были рассеянными и нечёткими. Туман всё резче принимал очерченные контуры, и внезапно я узнала место и поняла, кто стоит передо мной. Сердце пустилось вскачь, и я ощутила моё лихорадочное дыхание.

Это был Адам. Он стоял в таинственном саду на большой лужайке. Его окружал рассеянный свет позднего лета, в воздухе была ряб, а на его губах играла нежная, знакомая улыбка.

— Адам, — крикнула я и побежала к нему.

Улыбка на его губах стала ещё лучезарнее. Он развёл руки в стороны, и я метнулась к нему.

Но как раз, когда я хотела броситься в его объятья, образ исчез, и я почувствовала на щеке холодный глиняный пол.

— Сельма? — спросила обеспокоенно Седони.

— Всё в порядке, — поднимаясь, ответила я. — Что случилось?

— Я не знаю, — растерянно сказала Седони. — Ты была недолго в Виннле, но не со мной. Я думала, что взяла тебя с собой, но ты оказалась где-то в другом месте. Это не сработало.

— Но я видела Адама, — ответила я. — Он был там.

Седони задумчиво посмотрела на меня.

— Предметы и существ ты можешь визуализировать в Виннле, только когда у тебя появится некоторая практика.

— Но он был там, — настаивала я. — Это было видение или сон?

— Думаю, своего рода сон, — Седони всё ещё задумчиво смотрела на меня. — На сегодня достаточно, — наконец сказала она. — Ты устала, и тебе лучше пойти поспать.

— Да, — задумчиво согласилась я и встала. — Наверное, так будет лучше.

Затем я сложила вещи и направилась в Тенненбоде.

— Что-то вы долго болели, — поприветствовал меня профессор Пфафф, когда я на следующий день вошла на его лекцию. Это был ясный и холодный зимний день в конце января.