— Тогда жди сирены: полиция может быть здесь с минуты на минуту. — (Во входную дверь резко постучали.) — Ну, что я говорила?

Ник приложил руку к уху.

— Не слышу никакой сирены.

Касси укоризненно посмотрела на него.

— Лучше открой и объясни тому, кто стучит, что меня не задушили на раскаленной плите. Иначе они правда вызовут полицию.

Было уже поздно. Через несколько минут Ник вместе с констеблем вошел в кухню.

— Касси, дорогая, констебль Хикс говорит, что твой сосед сообщил о незаконном проникновении в жилище. Я объяснил ему, как все было, но он хочет увидеть своими глазами, что ты в безопасности, а я не Джек Потрошитель.

«Дорогая»? Что это он о себе возомнил? Ну так она сейчас покажет, что не только он может разыгрывать сценки. Касси повернулась к полицейскому:

— Слава Богу, что вы здесь. Я совершенно не знаю этого человека, он залез на задний двор через стену и вошел.

Она допустила ошибку. Нельзя было так делать. Касси поняла это, когда уже начала говорить. Молоденький полицейский растерянно смотрел на Ника, который стоял, облокотившись на дверной косяк, с совершенно безразличным лицом.

— Повторяю, мисс Корнвэлл упала со стула. Уверен, что она ударилась головой, но не позволяет мне вызвать «скорую». — Он сказал немного, но из этого можно было понять, что у нее не все в порядке с мозгами. Да, так ей и надо. Или это уж слишком?

— Господин Джеферсон сказал мне, что вы упали, мисс, — полицейский снова неуверенно посмотрел на нее. — Вы… э… не ушибли голову? Может, вам послушаться и поехать в больницу для обследования?

Ник с победным видом посмотрел Касси в глаза, что могло означать только одно: ты сама напросилась. Что же, наверное, это так. Может, она на секунду потеряла рассудок. Она явно ощущала легкий звон в голове. Одно ясно: спорить с ними бесполезно. Ей все-таки не следовало дурачиться в данной ситуации.

Полицейский с подозрительным видом уставился на ее лодыжку, аппетитно обложенную оттаявшим зеленым горошком.

— Я упала, — быстро подтвердила Касси. — А Ник пришел мне на помощь, — доверчиво улыбаясь, добавила она, надеясь, что юный страж порядка посмеется вместе с ними.

Тот чуть нахмурился.

— Кажется, вы утверждали, что не знаете господина Джеферсона?

Шутка оказалась неудачной. А объяснять так… неудобно.

— Прошу прощения, офицер… — За то, что она затеяла. За то, что предложила Нику траву. Вообще за все. — Это была шутка. Очень плохая шутка, — добавила она, когда полицейский нахмурился сильнее. — Понимаете, все это из-за Ника… — О, нет. Она только испортила ситуацию. Хотя сказала правду. Во всем виноват Ник Джеферсон. Но он бросился на помощь, когда понял, что у Касси проблемы. Если бы не его стремление узнать секрет хорошего бульона… — Ник позвонил, я хотела взять трубку, упала и подвернула лодыжку. Ничего серьезного. Он как раз собирался перевязать мне ногу.

— Правда? — только полицейский мог вложить в это слово такой глубокий смысл. — Вы точно уверены, что не требуется профессиональная помощь?

— Нет, он справится, — Касси была бы рада избавиться от Ника, но тогда придется трястись в карете «Скорой помощи». — Растяжения в его семье привычное дело.

— Хм…

Заткнись, идиотка, сказала она себе и тем не менее сделала еще одну робкую попытку сострить.

— Они спортсмены… — Хотя Касси по-прежнему считала, что успехи Ника Джеферсона ограничивались постельными видами спорта. — И среди них есть женщины, Знаете, «Джеферсон спортс»…

— Да, я слышал. — Конечно, он слышал. Офис Джеферсонов известен каждому в городе. — Хорошо, только, если позволите, мне нужно уточнить кое-что для протокола. — Полицейский повернулся к Нику. — Вы могли бы подойти к патрульной машине и сказать коллегам, что я скоро буду? — Ник молча вышел из комнаты. Полицейский окинул взглядом опрокинутый стул и жалкие останки буфетной дверцы, потом снова посмотрел на Касси. — Вы действительно уверены, что не требуется мое присутствие, мисс Корнвелл?

— Вам сообщить мое имя, место работы и идентификационный номер? — спросила она.

— Не нужно, если вы не собираетесь обратиться с жалобой.

— С жалобой? Мне кажется, я объяснила…

— Если предпочитаете поговорить с женщиной-полицейским, я могу организовать это.

Касси потерла лоб, сознавая, что сделала большую глупость. Вполне вероятно, что она все-таки ушибла голову.

— Простите, я правда не понимаю…

— С кем-то из службы жертв домашнего насилия, — пояснил он.

— Жертв чего? — Касси почувствовала, что побелела как мел. И ее едва не стошнило, когда она осознала, что подразумевает полицейский. А именно, что во всем виноват Ник. Из-за какого-то домашнего скандала… все расколотил и избил ее. А она от страха не хочет ничего рассказывать… — Нет, нет, — простонала Касси. Как она могла сморозить такую глупость? Полицейский все еще ждал, его нужно было убедить в том, что Ник совершенно невиновен. И Касси повторила: — Нет, конечно, нет. Ник не делал ничего плохого, это правда. — (Молодой человек смотрел совершенно бесстрастно.) — Я просто пошутила. Мне жаль, правда жаль. Не следовало этого делать, но просто он… — Касси не собиралась объяснять, что она почувствовала, когда Ник назвал ее «дорогая». — Да. Я упала со стула, потому что спешила ответить на звонок Ника. Он догадался, что со мной что-то случилось, и помчался сюда. Я просто немного над ним подшутила… — В качестве свидетеля она могла предложить автоответчик. Но не думала, что молодой человек придет в восторг от того, что Ник там выкрикивал…

— Почему он лез через стену?

— Я не могла добраться до двери, а у Ника нет ключа. Он мой друг, констебль, а не любовник. — Важно, чтобы он поверил. — Понимаете, я не в его вкусе.

— Да? — Полицейский наконец улыбнулся. — Это очень странно. Вы идете под номером один у всех мужчин, кто видел вас по телевизору.

— Может быть, Ник не смотрит телевизор. Но он был очень любезен. Рисковал, взбираясь на забор, просто чтобы убедиться, что со мной все в порядке. Если бы не Ник, я лежала бы на полу до утра, до прихода моей домработницы.

— Вы уверены, что вам не нужен врач? — В его голосе вновь появилось сомнение.

— Вполне, — осторожно подтвердила Касси. — Спасибо вам. — С облегчением она смотрела, как полицейский закрывает свой блокнот и кладет его в карман. — И спасибо, что приехали так быстро. И спасибо тому, кто вам позвонил.

— Одна из ваших соседок. Миссис Дугган, кажется.

— Ах да. — Из тех, кто пугается собственных шагов. — Приятно знать, что люди о тебе заботятся.

— Наверное, вам здесь очень хорошо живется, мисс Корнвелл.

— Да, так оно и есть. — Наконец успокоившись, блюститель закона попрощался и ушел, а Касси смогла с облегчением вздохнуть и облокотиться на подушку.

— Ну как, нашутилась?

Касси повернула голову. Ник стоял, облокотившись на дверной косяк, скрестив мощные руки на груди.

— Это ты виноват, — ответила ему Касси. — Я никогда бы так не сделала, если бы ты не назвал меня «дорогая». Господи, ну зачем ты так сказал?

— Откуда я знал, что ты такая чувствительная. Моя ошибка. Парень выставил меня, чтобы выяснить, не избил ли я тебя, правда? А ведь стоило…

Ей уже хотелось принести самые глубокие извинения за то, что она подвергла такому риску его доброе имя. Вместо этого Касси переспросила:

— Стоило?

— Чтобы услышать, как ты говоришь, что я был очень добр. И с такой неподдельной искренностью.

— Сама удивляюсь.

Он поднял табуретку и поставил ее под стол, потом прислонил дверцу буфета к стене.

— Какого черта тебе понадобилось на этой развалюхе стоять! Тоже мне, скалолазочка!

— Я бы ни за что не залезла на нее, если бы ты тут не похозяйничал. И не вопил в трубку всякие глупости про куриный бульон.

— Ошибка, за которую я приношу извинения. У меня не получалось блюдо по твоему рецепту.

— Такое случается. К счастью, почти никто не звонит по телефону и не обвиняет меня лично.