Это сопровождалось сеансом страстных поцелуев с Лили, которая оставила меня возбужденным и нуждающимся, что, я был уверен, стало причиной инцидента в столовой.

Я разлил свой кофе, и Деби, наша постоянная уборщица, все убрала, бросив только один осуждающий взгляд в мою сторону.

Я направился к Лили исповедовать свой грех я разозлил-милую-леди-уборщицу-после-она-просто-помыла-пол, получил огроменный букет ромашек и еще один потрясающий минет и почувствовал себя гораздо более удовлетворенным, чем несколько часов ранее.

Пока я шел по коридору, налетел на жену моего партнера, заставив ее смущенно распластаться на полу. Я помог ей встать, извинился, и, как только она исчезла в кабинете Гранта, отправился в Лепестки Лили.

Лили закатила глаза, когда я вошел, молча приподнимая брови.

- Сбил-жену-партнера-с-ног-и-нужно-как-то-загладить-вину цветы, пожалуйста.

Гвоздики, ирисы, гипсофилы заставили Софи улыбнуться и заслужили прощение для меня. Жестко взяв Лили на ее разделочном столе, я стал улыбаться еще сильнее от уморазрушительного оргазма.

Как только я собрался уйти с работы, моя сестра Рейган позвонила с вопросом, не развилась ли у меня болезнь Альцгеймера.

- Нет. А что?

- Ты должен был встретиться со мной на обеде. Ты не позвонил, чтобы отменить, и я ждала тебя целый час. И ты не отвечал на телефон, говнюк.

- Черт, - я оставил свой телефон в машине.

- Ты можешь загладить вину сегодняшним ужином – я выбираю ресторан. И ты платишь. Увидимся через час в Гилмор, - она повесила трубку.

Я помчался к Лили, взял огромный букет роз всех цветов радуги и ее по-быстрому у стены магазина, а она продолжала одним глазом следить за входной дверью, так как ожидала доставку. Я опоздал, но Рейган понравились цветы, и ужин был приятным.

В целом, это был трудный день.

Конни просунула голову в дверь моего кабинета.

- Итан, я знаю, что ты сказал не беспокоить тебя, но звонят с Американ Экспресс. Агент говорит, что это срочно.

Нахмурившись, я поднял трубку.

- Итан Томас.

- Мистер Томас, это Эмили из отдела по борьбе с мошенничеством Американ Экспресс. Мы обнаружили незаконные списания с вашей карты. Мы считаем, что ваш аккаунт был взломан.

- Незаконные?

- Да, за последние три дня было несколько многократных списаний на счет Лепестков Лили. Очевидно, ни у кого и никогда не будет причины покупать так много цветов за такой короткий промежуток времени. Мы аннулируем списания, заблокируем карту и перевыпустим новую. Мы будем расследовать дело о незаконном списании средств и при необходимости возбудим дело о мошенничестве.

Через секунду я был на ногах, почти крича в трубку.

- Нет!

- Простите?

- Я купил цветы! Списания законны! Все из них!

Ее голос был недоверчивым.

- Вы купили так много цветов за такое короткое время?

- Ээ, да. У меня была черная полоса. Нужно было все исправить.

- Так вы разрешаете все списания.

- Абсолютно. И любые другие, которые появятся из этого бизнеса.

- Я сделаю заметку в вашем файле.

- Спасибо, - я помолчал.  - Вы могли бы отправить мне отчет по всем покупкам из Лепестков Лили? Для, ээм, моей отчетности.

- Я сделаю это прямо сейчас. Я должна сказать, мистер Томас, вы покупаете много цветов. Может быть, вы могли бы дать моему мужу несколько советов, - она рассмеялась.

Я повесил трубку, откинувшись на кресле, и провел рукой по лицу. Я вчера дважды посетил Лили, остановившись по дороге на работу, ухмыльнувшись, когда она покачала головой.

- Сейчас всего лишь девять утра, Итан. Что такого ты мог сделать, что уже нужны цветы?

Я шагнул вперед, не зная, как сказать ей, что все, что мне нужно -  это поцеловать ее. Вместо этого я пожал плечами. 

- У меня сегодня напряженный день. Я хочу взять один-на-случай-если-вдруг-облажаюсь-букет на потом.

Она кивнула. 

- Этот тостер должен быть с конвекцией.

- Я стремлюсь понравиться.

Я подарил цветы Конни для ее матери, которая оправлялась после операции. И получил свой поцелуй от Лили. Один из многих - медленный, мягко дегустирующий языки друг друга, который наполнил мои чувства ее вкусом и задержался на весь день. Позже я поехал прямо к ней в магазин, вошел и замер.

Она поливала растения, тихо напевая, и выглядела очень красиво. Ее волосы струились по плечам, кудри колыхались, когда она двигалась. На ней было простое платье, но яркий цветной шарф повязан вокруг  талии. Я громко закрыл дверь, и она резко развернулась, улыбка вспыхнула, когда она увидела меня.

- Что на этот раз?

- Я-в-долгу-перед-обеденной-леди-цветы.

- Потому что?

- Она сделала мне специальный сэндвич.

- Так что это...

- ...нет-майонеза-дополнительная-горчица-сэндвич-для-придирчивых-едоков-букет, чтобы сказать спасибо.

- Ты всегда такой щедрый с людьми?

- В последнее время, кажется, да.

- Какие-то особые причины?

Я придвинулся чуть ближе, наматывая ее волосы на свою руку, и притянул ее лицо к себе.

- Да, что-то очень особенное, я думаю.

Она захныкала, когда я поднял ее, неся по коридору. На этот раз мы не добрались до камина. Я плюхнулся на диван, Лили оседлала мои колени. Несколько минут она объезжала меня, я сжал руками ее бедра, а она обхватила мои плечи, опускаясь на меня снова и снова. Наши рты слились воедино, ее стоны и крики смешивались с моими стонами. Быть с ней было удивительно. Она была удивительной. Я чувствовал, как будто оживал, когда был в ее присутствии, и я не хотел ее отпускать - никогда.

Ее тело напряглось, и я притянул ее вниз жестко в своей кульминации, зарывшись лицом в изгиб ее шеи, и прорычал ее имя. Она тихо назвала мое имя, ее голос дрожал. Я обнял ее и сел, ничего не говоря, касаясь поцелуями ее головы и лаская руками вверх и вниз по ее спине.

Я не уехал на этот раз. Вместо этого мы свернулись калачиком на диване, завернувшись в одеяло, ее спина была прижата к моей груди. Она разожгла камин, и мы смотрели, как трещат бревна, и языки пламени танцуют в темноте.

- Почему ты одинока, Лили?

- Я не завожу отношения, Итан, - пробормотала она тихо, склонив голову. - Я пыталась, но  не слишком хороша в этом.

- О чем ты говоришь?

- Однажды я была обручена. Но у Винса были свои собственные идеи о том, как я должна поступать, какие отношения у нас должны быть. Он сказал, что любит меня, но потом  изменился. Ему не нравилось, как я одеваюсь или как  закалываю волосы. Он ненавидел мои татуировки, мои украшения ... - ее голос сорвался. - Я думаю, что он начал ненавидеть меня.

- Мне очень жаль.

Она пожала плечами. 

- Это было к лучшему. Я разорвала помолвку и переехала сюда. Купила этот магазин и дом - я ехала однажды и увидела табличку «Продается», и  влюбилась. Я работала в цветочном магазине, пока училась в школе, и мне все нравилось. Я живу своей жизнью для себя. Я ни за кого не отвечаю, и никто не может указывать мне, что делать.

- И нет... никого?

- Только ты за очень долгое время.

Я прижался губами к ее голове, ее слова заставили мою грудь болеть. Она была слишком особенной для тех, кто просил ее измениться.

- Ты мне нравишься такой, какая ты есть, Лили. 

- И ты мне нравишься.

Наш разговор эхом звучал в моей голове. Я имел в виду то, что сказал, но я не сказал все, что думал. Мне нравилась она именно такой, какая она была, и мне нравилось то, что я ощущал,  находясь рядом с ней. Она заставляла меня чувствовать себя... свободным. Легким. И это не только секс, хотя это, безусловно, было удивительно. Это была она. Теплая аура, которую она источала. Я чувствовал себя другим, когда  был с ней.