— Имя вроде знакомое, — говорит Бентли.

— «Спасите Стрэндс», — говорит Джек.

— Ну и что?

— А то, что про нее в газетах писали, — говорит Джек. — Они с мужем кучу денег пожертвовали в фонд «Спасите Стрэндс».

Активисты-общественники вели борьбу с компанией «Морские зори лимитед», намеревающейся возвести кондоминиум на Дана-Стрэндс, последнем незастроенном участке южного побережья.

Дана-Стрэндс. Любимый уголок Джека, полоска травы и деревьев на скалистом выступе над пляжем. Когда-то здесь был трейлерный парк, а потом хозяин прогорел, и первобытная природа взяла свое: разросшись и поглотив все вокруг, она стойко и упорно сопротивлялась силам прогресса.

Вот оно, упорство, думает Джек.

— Без разницы, — говорит Бентли.

— У ней муж и двое детей, — говорит Джек.

— Ищем.

— Дрянь дело.

— В доме их нет, — поясняет Бентли. — Ищем, чтобы известить.Как это ты так быстро здесь очутился?

— Билли поймал сообщение, кинулся по адресу, а потом уж и я подгреб.

— Вот страховщики чертовы, — замечает Бентли. — Вас хлебом не корми, дай только влезть куда не следует и втереться куда не просят. Верно?

До слуха Джека долетает тявканье собаки за домом. Звук этот действует на нервы.

— Причину определил? — спрашивает Джек.

Бентли качает головой и смеется этим своим смехом, похожим на шипенье пара, вырывающегося из радиатора. И говорит:

— Знай раскошеливайся, Джек.

— Не против, чтобы мне войти и взглянуть? — спрашивает Джек.

— Против, — говорит Бентли. — Только тебя разве удержишь, верно?

— Верно.

По условиям страхового полиса, если имуществу нанесен ущерб и имеется претензия, страховщики должны прибыть и всё осмотреть.

— Так что давай трудись, — говорит Бентли. И затем, придвинувшись к самому лицу Джека: — Только знаешь что, Джек? Не слишком уж напрягайся. Я через две недели колки подбиваю и хочу в мои законные пенсионные денечки на озере Хавасу всласть покемарить и порыбачить, а не показания давать. Увидишь ты там бабу, жравшую водку и курившую. Водка пролилась, окурок из рук выпал, она и поджарила себя, словно как на вертеле. Вот что ты увидишь, и точка.

— Так ты на покой собрался, Бентли? — спрашивает Джек.

— Тридцать лет отгрохал.

— Да, пора тебе кемарить уже на законных основаниях.

Джек ненавидит Несчастный Случай Бентли. И имеет для этого уйму веских причин, одна из которых в том, что Бентли не делает свою работу как положено. Этот ленивый сукин сын готов каждый пожар приписать случаю. Будь его воля, он и сгоревший Дрезден объявил бы случайной жертвой короткого замыкания в чьем-нибудь электрическом одеяле. Удобно, конечно, — к чему лишняя писанина и торчать на судебных заседаниях?

А что до доказательств — тут он рыбак отменный.

— Знаешь, Джек, — говорит Бентли. Говорит с улыбкой, но чувствуется, что рассердился. — Меня-то, по крайней мере, не выгнали.

«В мой огород камешек», — думает Джек и говорит:

— Наверно, потому что не заметили, здесь ты или нет тебя.

— Твою мать… — цедит Бентли.

— И твою туда же!

Улыбка сползает с лица Бентли. Теперь он рассердился всерьез.

— Пожар по неосторожности, случайная смерть, — говорит Бентли. — И не лезь, ничего тебе тут не выгорит.

Джек ждет, пока Бентли не уедет, а потом вылезает из машины. С тем, чтобы все-таки посмотреть, не выгорит ли ему чего. С пылу с жару.

В буквальном смысле.

Потому что, чем больше времени пройдет, тем меньше шансов понять, что это было на самом деле, понять ПИ.

ПИ на их языке означает причину и источник пожара.

ПИ для страховых компаний — первое дело, потому что несчастные случаи разные бывают. Если несчастный случай вызван небрежностью или неосторожностью страхователя, тогда страховая компания попадает на крючок — платит по полной. А если это электрическое одеяло замкнуло, или что-то с проводкой, или розетка либо электроприбор какой искрит и от этого все пошло, тут страховая компания уже может подсуетиться: заплатить страхователю, а потом взыскать деньги по суду с производителя бракованной продукции.

Вот почему Джеку и необходимо посмотреть, не выгорит ли. Так что «лезет» он со смыслом.

Он открывает багажник.

Там у него складная стремянка, два разной мощности фонарика, лопата, металлическая рулетка от Стэнли, две камеры «Минолта» с 35-миллиметровым объективом, камкордер «Сони-8», диктофончик на клипсе, три лампы, три металлических штатива для ламп и противопожарный костюм. Последний состоит из желтых резиновых рукавиц, желтого брезентового шлема и белого защитного комбинезона, болтающегося на нем, как пижама на ребенке.

Джек хранит все это барахло в багажнике, потому что от природы он запаслив и предусмотрителен: стоит случиться пожару — и он уже тут как тут.

Джек влезает в комбинезон, в котором чувствует себя каким-то диковинным астронавтом из научно-фантастического фильма, но комбинезон — вещь полезная. Стоит на пожаре пренебречь комбинезоном, и прости-прощай одежда — сажа либо вконец ее испортит, либо беги поскорей в чистку.

Потому и надевает комбинезон.

И нацепляет шлем, который, по правде, ему вовсе не нужен, но Мать-Твою Билли сдерет с него сотню баксов, если вдруг заявится на пожарище и застанет Джека без шлема. («Не хватало мне еще взысканий от какого-нибудь дурацкого профсоюза», — говаривал он.) Джек прицепляет диктофон к рубашке с внутренней стороны: если прицепить с внешней, в него наберется сажа и придется покупать новый; вешает на плечо аппараты и направляется в дом.

Который на профессиональном языке страховщиков зовется «риск».

Строго говоря, так он зовется лишь до инцидента.

Посленего он называется «ущербом».

Когда риск становится «ущербом», то есть когда происходит то, что может произойти, тут-то и появляется Джек.

В этом и состоит его работа в компании «Жизнь и пожар в Калифорнии». Он аджастер — регулирует претензии. Занимается он этим вот уже двенадцать лет, и в качестве халтуры это очень даже неплохо. Работает он в основном один, никто ему не проедает плешь и не тычет в нос ничего — лишь бы работа была выполнена, а работу свою он всегда выполняет. Ergo, [2]обстановка на работе у него в общем сносная.

Некоторые из его коллег-страховщиков, кажется, считают, что им слишком уж досаждают клиенты, но Джек с этим не согласен. «Работа у нас проще простого, — говорит он в ответ на нытье коллег. — Имеется полис, то есть контракт, в котором все прописано: за что платить, за что — нет. Должен — плати. Не должен — платить не надо. Так что надоедай не надоедай, отбрехаться всегда можно».

И обижаться не надо, и кипятиться. Как бы там ни было, не бери в голову. Делай свое дело, а сделав, занимайся сёрфингом.

Такова жизненная позиция Джека, и она себя оправдывает. И в отношениях с Мать-Твою Билли — тоже, потому что в случаях большого пожара он поручает дело Джеку. И это единственно разумное решение: ведь раньше Джек подвизался в шерифской службе, пока его оттуда не выперли, — расследовал пожары.

Потому Джек и знает, что, если загорелось в доме, первым делом надо дом осмотреть.

СОП — стандартная оперативная процедура — это и есть расследование. Сначала осматриваешь дом снаружи, потом проникаешь внутрь. Внешний осмотр может многое подсказать о том, что произошло внутри.

Он проходит в резную железную калитку, аккуратно закрывая ее за собой, потому что слышал, как лаяла собака.

Двое маленьких детей потеряли мать, думает Джек, пусть хоть собака у них останется.

Калитка ведет во внутренний дворик, окруженный саманной стеной. Разбитая дорожка вьется вокруг сада камней, что справа, а слева огибает маленький пруд с карпами. Вернее, бывшийпруд, думает Джек. Пруд весь засыпан пеплом. Мертвые рыбы — некогда золотисто-оранжевые, а теперь черные от сажи, — плавают брюхом кверху.