- Бросай оружие! Руки вверх! - сипловатым голосом закричали из кустов.

Женька утвердился на четвереньках, перебросил на грудь автомат. Побаливало колено, задетое неуклюжим сапогом шофера - тощий увалень Трофимов ошеломленно моргал - вырвавшийся из рук бутерброд прилип к гимнастерке на чахлой сержантской груди.

- Не шевелиться! - продолжали надрываться кусты.

Следственная группа под прикрытием обрыва ощетинилась стволами. Даже младший сержант что-то сообразил и выцарапал из кобуры наган.

- Приказываю положить оружие! - приказали невидимые кусты и закашлялись.

- Простите, а с какой, собственно, стати? - обиженно поинтересовался Попутный. - Вы финны, что ли?

- Здесь вопросы мы задаем! - не очень убедительно отрезали кусты, довольно молодым, но, то ли пропитым, то ли простуженным голосом.

Коваленко с автоматом полз вдоль обрыва в одну сторону, Женька с ППШ в другую. Следовало обойти упрямого противника. За Женькой неуклюже полз и водитель.

- А вы вообще кто? - продолжил дипломатические переговоры Попутный, протирая рукавом свой парабеллум.

- СМЕРШ! Приказываю немедленно бросить оружие!

- Да что ж мы вездесущие такие? - удивился майор, делая знак Коваленко. - Эй, представились бы для порядка...

Вспрыгнуть на обрыв Коваленко не успел - стукнул одиночный выстрел и из-за деревьев правее рявкнули:

- Куды?! Товарищу полковнику, вражины расползаются. Та разрешите гранатами глушануть?

- В случае сопротивления, - сурово откликнулся "полковник" - судя по голосу, до больших звездочек ему было еще служить и служить.

- Пальба по кому попало - есть поступок несовместимый с выдержкой и хладнокровием профессионального контрразведчика, - сообщил Попутный, делая знак своим, чтобы не высовывались.

- Отож, - согласился неведомый автоматчик. - Вы, товарищи охвицеры, ложте оружье, та будем разбираться. СМИРШ шутковать не любит.

Что-то в этой ситуации было знакомым. Голос уж точно запоминающийся. Похоже, странных "смиршевцев" было только двое. И откуда такие наглые берутся? Женька посмотрел на сержанта-водителя - тот сжимал наган и спешно дожевывал невезучий бутерброд. Это правильно, калории не должны пропадать. Тогда вот тоже завтрак пропал...

Женька спешно пополз к Попутному. Прошептал:

- Кажется, я одного знаю. В Приморской армии встречались.

- Что, действительно СМЕРШ? - поднял бровку майор. - Ну, пообщайся.

С откоса правее заорал Коваленко:

- А ты куда, ёшкин кот, сам намылился? Думаешь, "лимонка" не достанет? Замри, говорю, хрен балтийский!

- Та мне твоя "лимонка" в жопу встряла... - оскорбились в деревьях.

- Эй, вы швыряться погодите, - крикнул Женька. - Слушай, ты случайно не красноармейцем Торчком будешь? Тем, что Павло Захарович?

- Ефрейтор я, - после паузы отозвались из-за дерева. - А що, видеться доводилось?

- Херсонес помнишь? Аэродром, фрицев тьма. Допрашивать их замучились.

- Так то товарищ переводчику? А эт, вторая сержант?

- Не, её нету. В Москве осталась. Ты с Варвариным прилетал или как?

- То секретно.

- Понял. Я встану. С удостоверением. Не бабахните?

- Так если удостоверение узрим...

Торчок был всё тем же - низкоросло-кривоватым-узловатым. Даже щетина та же. Но на погонах красовалась ефрейторская лычка, да и вооружен был гармонично - ухватистым, по росту ППС. Церемонно показали друг другу удостоверения, церемонно пожали друг другу руки.

- Жив, значит, - одобрительно кивнул Торчок. - А подполковник-то наш...

- Знаю, на могиле мы были.

Торчок глянул на поднявшихся за кромкой обрыва офицеров:

- По одному делу, выходит, работаем.

Женька смотрел на напарника ефрейтора - по всему получалось, что вовсе и напарница. И юбка, и косы дурацкие, в хвойных иголках. Старшинские погоны. Лет около тридцати - некрасивая, лицо опухшее, одутловатое. Видимо, нездорова, да еще комарье. В руке наган, в кобуру не прячет. Козырнула майору, потом свободной рукой открытое удостоверение предъявила - это грамотно, дистанцию сохраняет: и прочесть можно, и документ не выхватишь. Собственно, выхватывать никто и не будет - видно, что стукнет из револьвера не задумываясь. Вон, даже курок взведен.

- Что вы, товарищ Шведова, такую горячку порете? - укоризненно поинтересовался Попутный, демонстрируя собственное удостоверение. - Бьем своих, чтоб чужие боялись?

- По сведениям комендатуры района, здесь наших военнослужащих нет, - сипло сказала старшина и посмотрела на здоровяка Коваленко. - Извините, товарищ старший лейтенант, могу я на ваши документы взглянуть?

Коваленко молча показал удостоверение. Женька раскрыл свое - Шведова кинула короткий взгляд поверх 'корочек' то ли сличая лицо владельца, то ли удивляясь чему-то. Глаза у тетки были узкие, красноватые - точно чем-то болеет.

- Нас утром обстреляли. У соседнего озера.

Торчок показал продырявленную пилотку:

- Отож. Прямо в висок шло.

- Ну, что вы, товарищи хотите, ближний тыл фронта. Товарищ старшина, а вот разрешите поинтересоваться...

Шведова протянула листок с печатью:

- '...и по возможности установить обстоятельства гибели подполковника Варварина С.В.' Ага, полагаете, поиск в лесу посредством нагана и ефрейтора, это 'по возможности'? - осведомился майор.

- Да, - предельно лаконично сказала старшина.

До Женьки начало доходить.

Попутный вернул Шведовой командировочное предписания:

- Ну и что удалось установить? Мы, видите ли, здесь с весьма схожим заданием. Правда, с более широкими полномочиями.

- Самолет мы не нашли. Пока, - Шведова смотрела в землю. - К этому озеру вышли только утром. На соседних - никаких следов.

- Пушку мы нашли, - уточнил Торчок. - Чухна, сволочь, в воду успела спихнуть.

- Без брани, товарищ ефрейтор, - сказала старшина.

- Виноватый. В общем, надо зрить. Ежели ероплан булькнул, то тута он.

- Значит, так, товарищи коллеги, - Попутный заложил ладошки за ремень на животе. - Поступаете в мое распоряжение. Пока охраняете лагерь, а мы, как специалисты, занимаемся изучением водоема. Вечером подвезем вас до ночлега.

- Вечером уходить нельзя. Если самолет здесь, враг может попытаться ликвидировать следы, - просипела Шведова.

- Вы полагаете? - майор смотрел в лоб женщины, где к волосам нацеплялись сосновые иглы.

- Сами знаете, - сказала старшина.

- М-да, сюрпризец, однако, - сказал Попутный.

Следственная группа неспешно двигалась над песчаным обрывом, вглядываясь в воду.

- Я вообще не понял. Чего эта тетка с небритым гномом здесь шныряют? - пробубнил Коваленко. - Что, из Севастополя больше послать было некого?

- Может, и некого. Дело это не наше, и вникать нам незачем, - пробормотал Женька.

На него покосился майор:

- Вот сразу видно, что ты, Евгений, успел в приличной компании поработать. В отличии от. Женщина женщине, конечно, рознь, но что-то общее имеется. Но в чем ты ошибаешься, так это в том, что это не наше дело. Увы, истинной тактичности мы позволить себе никак не можем. Надо бы понять, что данный товарищ знает.

- Кто? Эта Шведова? А что она может знать и какое это имеет значение? - удивился Коваленко.

- Все мы люди, все мы человеки, - сообщил майор. - Следовательно, ничто человеческое нам не чуждо. Лично я покойного не осуждаю.

- Он мог и не знать, - заметил Женька. - Они, ну, не совсем...

- Не пара? Она двадцать пятого года рождения. Молодая, сознательная, образованная. И характер имеется. Очень даже пара. Была.

- Кто 'двадцать пятого'? - ужаснулся Коваленко. - Шведова? Да она...

- В бабушки тебе годиться? Верно. Но это не отменяет того факта, что на текущий момент ей девятнадцать лет, - сообщил Попутный.

- Валер, она тут по лесу бродила и ревела, - хмуро сказал Женька. - Товарищ майор, давайте их домой отправим? Заедут в Касимово, на могилу еще раз взглянут, сядут в самолет. Торчок ее в целости доставит, я его знаю.