Проселочная дорога вела нас вглубь леса. Наверное, это уже мои владения пошли. Впереди… что-то чудилось… большое, но размытое. Я напряг чувствительность света, в попытках разобраться, но концентрацию прервал звонкий девичий голос:

— Химари!!!

Буквально из ниоткуда появилась девочка лет тринадцати в короткой красной юкате с желтым поясом. Черные волосы собраны в два хвостика, карие глаза, направленные на бакэнэко, радостно сияют.

— Кайя!

Девочка плюхнулась в объятия к кошке.

— Тебя так долго не было!

— Всего две недели, не преувеличивай. Милорд, сие Кайя, дзасики-вараси, дух места. Моя подруга хорошая. Милорда ты наверняка узнала, Кайя.

— Хэ-э, не сдох еще? — недобро зыркнула в мою сторону мелкая аякаси.

— Я тебя чем-то обидел, девочка?

— Если бы тебя не было, Химари бы не надо было никуда уезжать! И я тебе не девочка!

— Простите, женщина, Кайя-сан. Не знал, что вы уже познали мужскую ласку… У аякаси трудно определить возраст сходу.

— Н-не было у меня никакой ласки!!!

— Ничего, у вас еще все впереди, Кайя-сан. Кстати!

— Чего? — подозрительно посмотрела на меня дзасики-вараси.

— Я тут подумал. Вот тебе бы хотелось, чтобы я исчез, правильно?

— Да! Не мешай нам с Химари. Кыш-кыш, — сделала пигалица жест рукой, прогоняя меня.

— Кайя! Как ты с милордом разговариваешь?!

— Допустим, меня бы не стало. Тогда клан Амакава прекратил свое существование, лишился поддержки кланов. Ах, как мне жаль бедных аякаси Амакава! Они не смогут больше жить среди людей, навечно обречены бегать от других кланов охотников. В постоянном страхе за свою жизнь. Этого ты желаешь Химари?

Кайя пораженно хлопала глазами, открывая и закрывая рот. Что-то порывалась ответить, но все слова застревали у нее в горле.

— Видишь, Химари.

— Нуя? (что?)

— Логика — страшное оружие. У женщин, что человеческих, что аякаси, с этим бывают проблемы.

— Ня-я умею пользовать любое оружие! И логику тоже! Всегда разумела я, что вы единственная наша надежда! Простите Кайю, она немного перегнула палку.

— Кайя, будешь служить мне как главе клана Амакава?

— Буду, Амакава… сама. Но только ради Химари, — буркнула мелкая.

— Замечательно.

Перед нами открылся вид на особняк моего забытого детства. Знакомые стены, знакомые крыши. Дедушка Генноске, бабушка Сава… Лучше не пытаться вспоминать. Не хочу считать аякаси злобными тварями, которые достойны только уничтожения. Старый Юто — тот, которого воспитал еще отец Синити, не должен вернуться никогда. Аякаси — разумные существа… Пускай не весь вид, но те, что готовы сотрудничать с людьми, не должны подвергаться гонениям и геноциду. Это будет справедливо и правильно. По-иному и быть не может. Возможно, именно с этой целью Виталий и попал в другой мир после смерти. Мессия, японо-мать. Эх-х, наполеоновские планы. Хотелось бы не закончить также, как сам французский полководец.

На подходе я впервые почувствовал энергию места. Она была разрежена, но в то же время в целом очень много силы разлито повсеместно. Кстати, от Кайи с Химари пахло чем-то похожим, и чем-то неуловимо знакомым. Наверное, потому что они подруги и много времени провели вместе.

Классический старинный японский особняк. Здоровый, потолки высокие. Полотна японской живописи, вазы, свитки с каллиграфией. Интересно, на сколько все это потянет, если выставить с аукциона? Может, на японский автомобиль хватит? Ваще нет желания мотаться на электроне как бедный родственник. Видать, что-то было такое в моем взгляде, поскольку Кайя заметила:

— Все эти шедевры Генноске-доно и другие Амакава собирали многие века. Пока я жива, ничего не позволю утащить.

— Милорд, ступайте за мной! — Химари схватила меня за руку и потянула по коридору.

В одном из помещений особняка скрывалось святилище, где по традиции оплакивали усопших. Фотографии дедушки и бабушки, свечи, немного украшений. Не особо в восторге я от этой особенности, но потерпеть несложно. Мнение Вито — мертвые должны оставаться в сердцах, а не напоминать о себе из каждого угла.

— Дедушка, бабушка, поглядите каким славным мужчиной вырос милорд! Он вспомнил меня, не озлобился супротив аякаси, родовую силу свою осознал. Обещаю, до конца дней своих защищать милорда и во всем помогать.

Мы с Химари сложили руки в молитвенном жесте и немного помолчали.

— Кайя-сан… можно просто Кайя?

— Да, Амакава-сама.

— Тогда и ты зови меня Юто-сан.

— Мне привычнее Амакава-сама.

— Ты одна с домом управляешься? Не тяжело?

— Пф-ф, я сильная дзасики-вараси, мне не тяжело. Раньше жили здесь еще аякаси, за ними следить приходилось. Сейчас проще. Никого нет… Даже Гинко ушла…

— Кайя, обещаю, скоро здесь станет более оживленно.

— Пф-ф. Я же сказала, от аякаси в доме одни проблемы!

— Сколько тебе лет?

— А-э… не знаю…

— Больше десяти?

— Разумеется! Больше ста лет!

Хмм, а ведет себя лет на десять. Сложно все со взрослением у аякаси, как я погляжу.

— Рост?

— Метр сорок.

— Тактика боя?

— Окружаю дом барьером, помогаю магией пространства.

— Химари, сколько ей дашь по шкале до 10?

— Если в особняке, то 8. Не ведамо мне, смогу ли я справиться с ней, коли серьезны будем.

— А вне дома?

— На тройку… Хотя она слабее Айи… Два с лишним, милорд.

Я занес данные в дневник.

— Понял. А ты оказывается тут настоящая хозяйка. Впечатляет.

— Еще бы!

— Родители?

— Нет.

— Любимая еда? Хобби?

— Данго. Люблю готовить.

— Итак, ведите меня к клановой библиотеке! Или где там дед документы важные хранил?

Н-да, такого облома я точно не ожидал. Никаких, даже малейших упоминаний о родовой силе, только какие-то финансовые бумажонки, расписки… Впрочем, все это тоже пригодится. Последней надеждой оставались старинные аякаси, вроде Кайи и Айи, но дзасики-вараси сразу обломала. У духа места, оказывается, проблемы с памятью, именно у Кайи. А дух конверта присоединился к клану не раньше восьмидесятых годов прошлого века — к тому времени дед Ген уже давно вошел в силу. Может, конечно, еще отыщется какой-то секретный свиток с семейными техниками, но пока придется все самому с нуля постигать!

— Химари, пойду потренируюсь на улице.

— Да, милорд, скоро к вам подойду!

Стремительная, переливающаяся, изменчивая, текучая — мизучи неслась к родовому особняку Амакава, о котором аякаси были наслышаны. Нырнуть в глубокое озеро, пролететь вдоль русла реки, слиться с ручьем, перепрыгивать с водоема в водоем.

Спустя какое-то время из воды озера, что неподалеку от особняка Ноихара, вылезла маленькая девочка с зелеными волосами. Дальнейший путь лучше проделать на своих двоих, несмотря на то, что водопроводные трубы чувствовались под землей. С дзасики-вараси, что защищает по слухам этот дом, лучше не связываться и прийти открыто, не пряча свою ауру.

Лес чистый, не загрязненный человеческими отбросами. Много духов низших нашли здесь свой дом. Чем дальше, тем больше их становилось. Вот уже почувствовался барьер духа места впереди. Мизучи неожиданно остановилась и выпустила изо рта свой длинный змеиный язык, будто пробуя воздух на вкус:

— Воздушный дух, я чую тебя! Выходи! И остальные тоже.

— Мизучи, тоже пришла отведать крови Амакава?

Из-за деревьев вышла молодая шатенка в светлой блузке, утянутой спереди в узел и открывающей плоский живот, и джинсовых полурваных шортах. В руке аякаси держала короткий клинок с широким лезвием.

— Хиноэнма, дух воздуха, дух плоти. Ты не из аякаси Амакава?

— Я скорее умру, чем позволю охотнику помыкать мной!

— Сестренка Агеха, эта мизучи сильная! — из-за дерева выпрыгнуло одноногое одноглазое существо в юкате.

Следующим меж деревьев показалось здоровое четырехметровое создание, словно собранное из каменных осколков.

— Не сильнее меня, Саса. Так что, мизучи, нападем на охотника вместе? У него не будет ни единого шанса! Так уж и быть, я позволю тебе съесть его, после того как выпью всю кровь!