Я не смог вспомнить, кому он принадлежал. Да и не да того мне было. Потому что свет впереди осветил черную дыру. Позвоночник, по которому мы ехали, там обрывался и свисал вниз жалким обрубком. Чуть дальше, за дырой, он продолжался, но мы ехали так медленно, что я был уверен - перевернемся и вниз полетим.

- Отвали, - буркнул мой голос из-за двери - усталый и раздраженный.

Минутная тишина, а потом...

- Слушай, а хочешь, я тебе с пересдачей помогу? У меня есть конспекты.

- Тебе дома нечем заняться? Сказал же - отстань.

- Да ладно тебе, не стесняйся! Я понимаю, что ты мужик, не любишь принимать помощь и все такое, но...

- Слушай ты, если ты от меня сейчас не отвалишь, я не знаю, что я с тобой сделаю!

- Эй, эй, угомонись, - голос стал испуганным. - Отпусти меня! Я буду кричать!

Не выдержав этого, я попытался заткнуть уши руками.

- Нет... нет, только не это, - замотал я головой. - Только не тот гребанный день... только не он...

Сильные руки схватили меня за запястья и заломили их назад. Я невольно прогнулся в спине, зашипел, задергался. Но увы... я не мог вырваться ровно так же, как та глупая девчонка. Как же ее звали? Почему я не запомнил ее имя?

- А что, я должен в задницу тебя что ли поцеловать? Такая добрая, мать Тереза, мать твою. Всем помогаешь, все тебя любят, долбаннная вышивальщица крестиком! Строишь из себя не пойми что! А на деле я тебе скажу кто ты! Ты простая показушница! Ничтожество! Ничего в тебе необычного нет! Ты такая как все! Ясно тебе?!

- Отпусти меня! Помогите!!!

- Правда, зачем я парился, а?! - в моем голосе проскользнуло что-то безумное. - Переживал... а сейчас вдруг понял, что зря. Вали отсюда, ты, жалкая...

Голос оборвался на полуслове. Парта опрокинулась, потом раздался какой-то странный щелчок, и долгий, удаляющийся крик. Этого я не помнил. Не помнил совершенно! Я помнил, как накричал на нее, помнил, но...

Когда вагончик наконец поравнялся с дверью, я снова увидел себя со спины. Перевернутая парта валялся на полу, а я... я... я...

... я смотрел в распахнутое настежь окно и...

- Да быть такого не может... - испуганно выдавил из себя я настоящий.

А я из прошлого матюкнулся, схватил свою сумку и припустился бежать. Вон из аудитории, вон из университета, вон, вон, вон...

Вагончик начал заваливаться вперед и я понял, что совершенно забыл о дыре в полу. Мы с все еще держащим мои руки за спиной пассажиром перескочили через последний позвонок.

Я зажмурил глаза от страха. Прошла секунда. Вторая. Третья, но вниз мы не сорвались. Вагончик завис над пропастью опасно покачиваясь и грозясь сверзнуться вниз в любой момент. Поняв это я осторожно, стараясь лишний раз не шевелиться и дышать помедленнее, открыл глаза. Открыл, и увидел распростершееся на асфальте тело в желтом платье, валяющуюся рядом с ним коричневую балетку, разбитый старенький телефон с отлетевшей в сторону батарейкой. Глаза девушки - карие, полные предсмертного ужаса - смотрели прямо на меня, качающегося на самом краю. Ее губы беззвучно шевелились, будто она пыталась что-то сказать.

- Нет... - простонал я. - Нет, нетнетнетнетнетнет...

Другой я, старый я, до смерти перепуганный я подбежал к девушке, рухнул перед ней на колени и принялся судорожно доставать из кармана телефон.

- Сейчас... скорая, - громко бормотал он. - Скорая... скорая... да как же набирается эта долбанная скорая!

Девушка неожиданно глубоко, судорожно втянула воздух... и глаза ее остекленели. Она перестала шевелиться, а испуганный парень, по вине которого все это произошло, застыл, не зная, что ему делать.

И тут к нему подошла другая фигура. Знакомая фигура.

- Как нехорошо получилось, молодой человек, - сказал Эрик сон Теаган спокойно, будто ничего и не произошло. - Какая трагическая случайность.

- П... позвоните в скорую, пожалуйста, у меня не получается, - прошлый я протянул ему телефон. - Пожалуйста, может они ее еще спасут! Может, они ее вылечат?!

- Смерть не лечится, парень, - покачал головой маг. - Перелом позвоночника, голова расшиблена... какая неудача. А ведь всего лишь третий этаж, могла бы отделаться легким испугом. Если бы в ее рюкзаке не было столько книг, то, может, просто бы ногу сломала, или руку. Да, плохо все же быть такой ответственной девочкой. Да, не повезло ей. Теперь ее может спасти только чудо.

- Почему вы, черт вас возьми, так спокойно об этом говорите! - взвился прошлый я. - Вызовите уже кого-нибудь! Скорую, полицию, девять один один! Кого угодно...

- Кстати о чуде, - мягко осадил его Эрик, а потом показал своим длинным пальцем на девушку. - Хотите, чтобы она жила? Я могу устроить.

- Соглашайся! - крикнул неосознанно я. - Соглашайся, придурок!

Другой я, будто услышав, поднял голову. Опальный маг тоже поднял... и помахал мне рукой со сдержанной улыбкой.

- Как? - спросил старый я.

- Все просто, - ответил ему Эрик. сон Теаган. - Видишь ли, я могу исполнить любое желание, если цена будет достаточной. Потому вы возьмете на себя ее раны. Ломать вам позвоночник я не буду конечно. Просто к вам придет болезнь и через пару месяцев вы от нее умрете вместо нее. А она будет жить и проживет хорошую, счастливую жизнь. Как вам такая идея?

Воспоминания нахлынули на меня. Я вспомнил. Вспомнил, как колебался. Вспомнил ту мысль, которая заставила меня согласиться:

«Пускай лучше будет жить она. В ней есть хоть что-то настоящее. А я... я вообще никто. Никто не расстроится, если я умру».

- Я... я.... согласен, черт вас подери. Согласен, слышите?! Согласен!

- Да будет так, - улыбнулся маг.

Вагончик дернулся и поехал назад. Сидящий позади незнакомец снова отпустил меня, и я шмыгнул носом. По щекам катились испуганные слезы, в горле встал комок, тело трясло от рыданий, но я даже нормально заплакать не мог. Просто сидел, вцепившись в поручень и смотрел, вперед, видел, как срастается тот позвоночник, по которому я ехал, и как в том месте, где он был порвал, он становится темным, начинает сочится чем-то желтым, как впереди он гниет и покрывается щербинками. Вагончик снова дернулся, остановился прямо напротив все еще открытой двери. Я заглянул внутрь и до боли прикусил губу.

- Ладно, раз ты не хочешь - не буду настаивать, - сказала девушка в желтом платье, крутясь из стороны в сторону от чего пышная юбка вспархивала вверх. - Прости, что побеспокоила.

- Постой, - остановил ее перепуганный я. - Я согласен. Помоги мне! Пожалуйста! Только не уходи...

Девушка удивленно склонила головку. Она стояла спиной, но я мог поклясться - она улыбается.

- Какой-то ты странный. Ну и хорошо! Я люблю странных людей. Так... с чего начнем? С английского или...

Дверь громко захлопнулся, и вагончик поехал вперед.

«А ведь я с ней встречался потом все эти два месяца... - метнулась у меня в голове мысль. - Знал, что умру, но все равно встречался... Но почему я все забыл?»

По щербатому, чернеющему, рассыпающемуся в пыль под колесами позвоночнику мы доехали до огромного, светлого входа в какое-то странное сооружение, расположившегося в центре большого темного зала. Только миновав вход я понял, что оказался внутри огромного, исполинского черепа. Позвоночник кончился. Вагончик еще пару метров проехал по инерции и остановился прямо у дыры-носа, из которой в темноты струился свет. Дыра эта была затянута тонким стеклом, и за ней пикал в такт моему сердцу аппарат жизнеобеспечения. Посреди пустой больничной палаты стояла кушетка, а на кушетке лежал старый я - совсем парализованный, способный только слышать, видеть и моргать, все понимающий, но заточенный внутри собственного тела.

В полутьме больничной палаты раздались шаги, и я снова увидел мага. В одной руке он держал стул, а в другой - нечто, завернутое в красную ткань. Старый, парализованный я проследил за ним взглядом. Эрик сон Теаган поставил стул поближе к кушетке, сел и тяжело вздохнул.

- Ну-с, как самочувствие, молодой человек? - спросил он без всякого ехидства. - По моим расчетам сегодня на рассвете ваши мучения окончатся. Уже смирились со своей смертью?