У меня пропал дар речи. Дилирия воспользовалась этим и погнала дальше.

— Со стороны все намного понятней, чем если смотреть самостоятельно. А я вот все время на тебя смотрю, когда он рядом и вижу, что у тебя лицо меняется, глаза блестеть начинают…

Я отчаянно пыталась заговорить. Лицо меняется! Ха, так это потому, что меня перекашивает, когда он начинает вредничать! Глаза блестят? Конечно, у любого от ярости глаза блестеть будут, если Ражори будет его нарочно из себя выводить!

— И вообще, столько всяких моментов. Ты когда начинаешь о нем говорить, у тебя голос подрагивает…

О да, с моим-то умением держать себя в руках! У меня голос не просто подрагивает, а начисто искажается, стоит только хорошенько рассердиться!

— Да и Лав тоже со мной соглашалась, когда мы говорили на эту тему.

От нового потрясения ко мне вернулся голос.

— Дилирия, остановись, — хрипловато попросила я. — Мне кажется, что ты ошибаешься.

— Райя, просто ты не можешь сама себе в этом признаться! — уверенно заявила подруга.

Я покачала головой. Дилирия сжала губы.

— Тогда объясни мне, почему сейчас ты так расстраиваешься? — спросила она. — Ну же, дай мне толковое объяснение.

— Ражори свинья порядочная, но на него можно было рассчитывать. Он мог появиться в самый отчаянный момент и спасти всем жизнь. Или вытащить из невозможной на первый взгляд ситуации. Каким бы он ни был, за ним можно было чувствовать себя спокойно… И да, знаешь, наверное, ты права. Он мне действительно нравился. Не так, чтобы прямо вообще, но… Просто характер у него интересный. Не будь он пиратом, не будь в нем столько злости, я бы повелась на него. Только получилось так, что я слишком хорошо его знаю… Наверное.

Я попыталась хорошенько изложить свою мысль.

— Я и говорю, — улыбнулась Дилирия.

— Значит, вы с Лав обо мне сплетничаете? — попыталась я перевести тему в новое русло.

— Лав начала задираться ко мне с темой Рогеса, вот я и перекинула ее на тебя и Ражори… Просто первое, что в голову пришло, — робко улыбнулась подруга.

— Да, Дилирия, ты можешь иногда накосячить, — признала я с улыбкой.

Мы помолчали.

— А сама-то ты что о Ражори думаешь… Ну, не как о пирате там, или просто друге. Как о парне, — не выдержала я наконец.

Дилирия слегка покраснела.

— Он красивый, — призналась она.

— О да, этого ему не занимать, — признала я, вспоминая черты лица Ражори.

— Глаза красивые, — протянула Дилирия почти мечтательно. — Но у Рогеса глаза красивее, такие яркие и блестящие, зеленые…

— Мне волосы нравятся… Вечно растрепанный, но это ему чертовски идет. То есть, шло, — вздохнула я.

— Фигура крепкая, но вместе с тем он как… кошка, наверное. Такой же гибкий. И высокий, это его тоже не портит, — заметила Дилирия.

— Сильный, да еще и ловкий в придачу. И изворотливый, из любой ситуации мог выкрутиться, — добавила я.

— Иногда смешной, — улыбнулась Дилирия. — И вообще, он редко при нас вел себя как порядочная скотина.

— В самом начале вашего знакомства ты его ненавидела, — напомнила я.

— Потом он как-то изменился, кажется.

— Маску надел, — хмыкнула я. — Дилирия, не увертывай! Как думаешь… Его вообще есть за что любить?

— Очень интересный человек. Вряд ли хоть кто-то может остаться к нему равнодушным… А ты бы смогла его полюбить? — Дилирия склонила голову набок.

Я хмыкнула.

— Если не увертывать? — улыбнулась Дилирия.

— Ну его к черту, — буркнула я.

Дилирия прищурилась.

— С ним можно спорить, скандалить и воевать… Только это и притягивает к себе, — честно призналась я. — И то, что он помочь может. Но то, что он пират, сразу же его в черный список определяет. Не хочу я его знать, как пирата. И даже думать о том, сколько он дел наворотил! Представь, сколько смертей! Таких нельзя любить. Опасно.

— Тебе всегда нравились опасности, — заметила Дилирия.

— Это-то и пугает. Когда у меня срывает крышу, нужно оставаться на месте. А меня тянет куда-то, хочется опасности. И иногда надоедают те обычные люди. Хочется вот таких видеть рядом, как Ражори… Черт, да он меня просто как магнит притягивает! — наконец не смогла сдержаться я.

Дилирия улыбнулась. Мол, продолжай, выговорись.

— Ведь понимаешь, что засранец, скотина, убийца… А тянет! Как будто космос, вроде видишь, что опасно, что таит в себе столько неизведанного и нового, страшно становится. Но вот хочется узнать, а что же таит в себе, какой на самом деле, и по зубам ли тебе выжить… Не могу я, стоило только понять, что умер, так сразу будто опору из-под ног выбили, — тусклым голосом добавила я. — Таких рядом больше нет. Чтобы узнать захотелось, о чем на самом деле думает. Наверное, он мне действительно сильно нравился.

В гардеробе что-то рухнуло. Я вздохнула. У меня там вешалка была совсем хлипкая, едва держалась. Она часто падала, и приходилось ее заново прикреплять. Только что-то я не помню, чтобы моя вешалка умела шипеть!

Мы с Дилирией переглянулись. Неужели на корабль проник заяц? У меня сердце в пятки убежало. Похоже, что после всего, что этот заяц подслушал, живым ему с моего корабля не выбраться.

Опасливо я открыла дверцу гардероба. И задохнулась от ужаса. Потом на смену ужасу пришло бешенство.

Дилирия, выглянувшая из-за моего плеча, вскрикнула и упала в обморок. Еще бы, Ражори реально умел красиво появляться не сцене!

Глава 6

Несколько секунд я тупо ловила ртом воздух. А Ражори с улыбкой стоял и смотрел на мое лицо. За его спиной виднелась рухнувшая вешалка.

— Сволочь! — воскликнула я. — Урод!..

Матерюсь я редко, если уж совсем крышу срывает. А сейчас ее унесло капитально. Бросившись на Ражори с кулаками, я попыталась его побить.

— Спокойно, сама только что говорила, что я ничего себе такой, нечего свои собственные слова опровергать, — рассмеялся Ражори, слабо обороняясь.

— Какого черта ты нас всех обманул, опять?! — воскликнула я, отчаянно пытаясь заехать ему по лицу.

— Когда это я кого-то обманул? — удивился Ражори. — Я никого не обманывал, вообще-то!

Я наконец ударила его, Ражори сжал зубы и раздался громкий стон. От удивления я даже замерла. Оказывается, у Ражори был весь рукав скафандра в крови, да и сам он вроде как едва держался на ногах. Взгляды встретились, Ражори выполз из гардероба, повис на моем подставленном плече. И мы поползли к моей кровати. Там я сгрузила Ражори, который, попыхивая, улегся на подушках, прикрыв глаза.

— Что случилось? — хмуро спросила я.

— Тебе все по порядку рассказывать или только как меня ранили? — поинтересовался Ражори.

— Нет, для начала расскажи, где мы впервые встретились, — я решила обезопасить себя. Кто знает, может, опять кто-то лишь скрывается под маской Ражори, а сам он уже мертв давно?

— Не помню, — пробурчал Ражори. — Ты думаешь, я только и делаю, что всяких психов запоминаю?!

— Не вспомнишь, выброшу в космос, — пригрозила я.

— Вроде на корабле, когда ты еще мелкая была, — припомнил он.

— Я мелкая? Сам ты мелкий был! — рассердилась я.

— А чего ты злишься-то? — с коварной улыбкой спросил Ражори. — То, что я подслушал личный разговор? — черные глаза насмешливо впились в мое лицо. — Я красивый, да?

Вопреки всякому самообладанию, на моих щеках выступили красные пятна.

— Ого, у тебя реально лицо меняется, когда ты меня видишь, — продолжил издевательство Ражори. — И глаза сверкают… Эх, вот такой я!

— Да, Ражори, ты самый красивый человек на свете. Так обидно, что Вселенная потеряет такую красоту, — мягко проворковала я.

— ЭЙ, давай не будем, — вроде бы испугался Ражори. И поморщился от боли.

— Давай раздевайся, — приказала я.

— Не согласен, я сейчас не в форме, — глумливо пошутил Ражори.

— Будешь издеваться, лечиться будешь сам, — отрезала я. — Могу отвернуться.

— Я сам не разденусь, — сквозь сжатые зубы признался Ражори.