– Ваша Честь, вы не возражаете, если вас сфотографируют около весов? – спросил один из фоторепортеров. – Мы хотим напечатать большую статью, сопроводив ее фотографией для придания материалу большей убедительности.

Судья Алберт колебался.

– Защита не возражает, – громко сказал Мейсон.

Судья Алберт посмотрел на Джерри Касвелла, который отвел свой взгляд.

– Для повышения интереса со стороны читателей и придания большей убедительности попросим обвиняемую встать рядом со мной, – улыбнулся судья Алберт. – Пусть она жестом укажет, что взвешивается ее багаж.

Журналисты и фотографы столпились вокруг весов.

– Обязательно укажите, что эти фотографии были сделаны после закрытия заседания суда, – попросил судья Алберт. – Я всегда положительно относился к фотографиям, рекламирующим Суд, хотя некоторые судьи возражают против этого. Кроме того, мне известно, что после ареста обвиняемой соответствующая газетная статья получила большое распространение, и мне представляется справедливым, что ее оправдание получит должный резонанс.

Судья Алберт встал перед весами и жестом попросил Вирджинию Бакстер подойти к нему.

Мейсон подвел взволнованную подзащитную к весам.

– Мистер Мейсон, подойдите сюда и сфотографируйтесь вместе с нами, сказал судья Алберт.

– Я думаю, что лучше не стоит, – улыбнулся судье Мейсон. – Это сделает фотографию неестественной и с точки зрения юридической этики не будет свидетельствовать о требуемой сдержанности. Фотография, показывающая вас «взвешивающим вещественные доказательства», привлечет к себе большое внимание.

Судья Алберт кивнул в знак согласия и обратился к Вирджинии:

– Мисс Бакстер, вы смотрите на стрелку весов, а я наклонюсь над багажом. Нет, нет, не поворачивайтесь к объективу, смотрите на весы. Немного повернитесь, чтобы предстать перед фотографом в самом выгодном ракурсе.

Судья Алберт положил руку на плечо Вирджинии и склонился над стрелкой весов. Обрадованные фотографы ослепили их многочисленными вспышками.

Судья Алберт выпрямился, посмотрел на Мейсона и, сделав знак заместителю окружного прокурора, отвел их от репортеров.

– По-моему, в этом деле есть подозрительные аспекты, – сказал он. Мне кажется, мистер Касвелл, что вы должны тщательно проверить человека, который дал вам эту информацию или, точнее говоря, дезинформацию, спровоцировавшую досмотр чемодана.

– Этот человек всегда был честен с нами, – раздраженно ответил заместитель окружного прокурора. – Его информация надежна.

– Но в данном случае она оказалась ненадежной, – возразил судья Алберт.

– Пока я не уверен в этом, – ответил Касвелл. – Нельзя исключать, что с чемоданами кто-то «поработал».

– Возможно, – согласился судья Алберт. – Я думаю, что это случилось после сдачи чемоданов мисс Бакстер в багаж и до их получения в багажном отделении аэропорта. В конце концов, Суд не вчера родился. Когда день за днем перед глазами проходит множество обвиняемых начинаешь разбираться в природе человека. Эта женщина совсем не похожа на торговца наркотиками.

– Когда мистер Мейсон разыгрывает одно представление за другим, – в гневно заметил Касвелл, – начинаешь кое-что понимать в драматическом искусстве. Разыгранная здесь сцена обрадует многих людей, которые не испытывают симпатии к правоохранительным органам.

– Напротив, – возразил судья Алберт, – правоохранительные органы от этого только выиграют. Вы не возражали против приглашения фоторепортеров для съемок этой женщины, когда в аэропорту открывали ее чемодан, и лишь одному Господу известно, какой ущерб этим вы ей нанесли. Я надеюсь, что событиям последнего часа будет придана широкая гласность и она перечеркнет неблагоприятный эффект от ее ареста.

– Не беспокойтесь, – с горечью произнес Касвелл, – эта фотография обойдет все телеграфные агентства мира и появится в значительной части газет Соединенных Штатов.

– Надеюсь на это, – сказал судья Алберт и, повернувшись, направился в свой кабинет.

Касвелл резко развернулся и ушел, не сказав Мейсону ни слова.

Мейсон подошел к Вирджинии Бакстер.

– Пойдемте в комнату для свидетелей. Вы можете уделить мне несколько минут, – спросил Мейсон.

– Конечно, – ответила она. – Сколько вам угодно, мистер Мейсон.

– Я просто хочу поговорить с вами, – сказал Мейсон.

Он провел ее в комнату для свидетелей, посадил в кресло, сел напротив и спросил:

– Как вы думаете, кто мог это сделать?

– Вы имеете в виду попытку повесить на меня наркотики?

– Да.

– Господи, не имею ни малейшего представления!

– Ваш муж?

– Он очень зол на меня.

– Почему?

– Я не даю ему развода.

– Почему нет?

– Он подлый человек, лжец и мошенник. Он сошелся с другой женщиной, когда я всеми силами пыталась улучшить наше положение. Он даже влез в наш совместный счет, чтобы помочь той женщине купить автомашину. Они имели неслыханную наглость сказать мне, что люди не могут управлять своими чувствами, что мужчина может влюбиться и может разлюбить и тут ничего нельзя поделать.

– Как давно это было?

– Около года назад.

– И вы не дали ему развод?

– Нет.

– Официально вы все еще замужем?

– Да.

– Когда вы видели его в последний раз?

– После той ссоры мы больше не встречались. Несколько раз он звонил мне по телефону, интересовался, не изменила ли я своего мнения.

– Интересно, и почему вы не изменили своего мнения? – спросил Мейсон.

– Я не позволю ему издеваться надо мной мной.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Вы собираетесь сохранить этот брак. Что это вам дает?

– Мне – ничего. Но я не хочу, чтобы они воспользовались моим положением.

– Другими словами, что плохо для них, хорошо для вас. Правильно я понимаю ситуацию?

– Ну, что-то вроде того.

– Именно этого вы хотите? – спросил Мейсон глядя на нее в упор.

– Я... я просто хотела выцарапать ей глаза. Я хотела сделать ей очень больно.

– Зачем это вам, Вирджиния, – покачал головой Мейсон. – Позвоните вашему мужу и скажите, что вы решили дать развод, что подаете соответствующее заявление. С точки зрения вашей религии для этого нет препятствий?