- И девка твоя чернушка тоже пришлая. Ох, как глазищами сверкает, что собака цепная. И где ты такую нашел? Вот ведь встретились два перекати-поля без роду, без племени. Один другого чуднее. Тело-то какое у тебя нежное, диву даюсь. Не зря девка сохнет. Видно, что ты не от черной сохи, да и не от меча родительского. Никак проснулся? Ты уж прости старую за ворчбу.

Наконец удалось продышаться. Хоть спертым и вонючим воздухом, но все же. Это даже не муниципальная больничка с серым бельём , а хуже, много хуже. Как же Асия со мной таким кабаном управлялась? Правда килограмм пять куда-то убежали.

Что-то я расслабился – доверчив стал, мягкотел – вот и заполучил. Но мои-то каковы? В груди шевельнулось тепло. Ждан, как всегда, на высоте. Алешку вообще воспринимаю как сына. А Асия? Среди своих чувств прорезалась нежность, казалось надежно зарытая и забытая на веки вечные.

Покрасневшие глаза, темные круги под глазами , впавшие щеки говорили о том, как нелегко ей пришлось. И настроена по-боевому - взгляд твердый, губы поджаты. Вот она заметила, что я её рассматриваю и словно солнышко заглянуло в нашую унылую хибару -

лицо её озарилось такой милой и кроткой улыбкой, что мое сердце по-щенячьи завиляло хвостиком.

- Надо есть, - она показала на снедь.- Ступай, - она властно махнула рукой и травница черным облачком выплыла в сени. Непроста, ох непроста красавица. Порода так и прет.

Я попросил аптечку, наладил систему и недрогнувшей рукой всадил иглу в вену – надо было чистить кровь от отравы. Раствора хватало еще на пару дней. Теперь посмотрим симптомы – что это было? «Талмуд» давал однозначный ответ – отравление мышьяком – местная классика. Именно под эту классику был захвачен запас «Унитиола», который я успел вколоть в первый час после отравления. И похоже, Багро травил меня не в первый раз, но организм человека из другого века, ежедневно отравляемый у себя всеми известными способами, стойко боролся, пока разбойник не подсунул лошадиную дозу. Иначе откуда взяться покраснению кожи под мышками, вокруг сосков и прочих интересных местах.

- Зови Ждана.

Я встречал своего помощника уже сидя, даже без подпорок. Ждан взбодрился.

- А ништо. Ништо, господин капитан. Еще помахаем топоришком.

- Полусотник Кропотов. Принимаешь командование отрядом. Командуй сбор. Завтра трогаемся на Псков.

- А Ладога?

- Забудь. Меня повезешь на повозке. Там встанем на зимние квартиры. Как люди?

- Ждут и надеются. Все здоровы.

- Ну, с богом. Пришли отца Федора и Алешку.

Отец Федор, опасливо косясь на Асию, вошел и присел на краешек постели. Алешка же, не стыдясь посторонних, подлетел ко мне с улыбкой от уха до уха. Я обнял его, понимая, что сейчас для него это самое важное.

- Будем жить, Алексей. Присмотри за Ромео и Линдой – пока я не в седле. Как брат?

- Молчит.

- Как же ему не молчать? - вмешался расстрига, - коли он слышал, как вы с втораком Жданом предателя пытали. Ты всяко повидал, а он еще отрок малый – крови не видел.

- Осуждаешь? – спросил я.

- Нет греха большего, чем измена клятве на кресте,- набычился отец Федор.

- Значит одобряешь?

- И не одобряю. Душа разбойная и так уже осквернена была.

- Что скажешь о случившемся?

- Преданы тебе людишки и сам не пойму, отчего? Стало быть, есть в тебе искра божия. С другой стороны, ты не обижайся, Олег Михайлович, все же ты схизматик. В сердце бога не допускаешь. Что магометанин, что иудей – все для тебя равны. Как мочно так православному? И к иерархам относишься непочтительно.

- А за что их уважать?- не выдержал я. – За то, что алчны не в меру и друг дружку подсиживают. За десятину, обирающую народ. За невежество дикое и беспощадное. За сокрушение древней веры славянской. За насаждаемое рабство?

- Хулительны слова твои и еретичны,- покачал головой расстрига.

- Ага. Как в карман ваш полезешь, да к знаниям, что вы считаете сродни товару, так на костер и потащите.

- Обидно и справедливо,- неожиданно заключил бывший иерей. – Но лично мне обидно, что не доверяешь ты мне. Не подпускаешь даже близко к знаниям , данными тебе то ли богом, то ли нечистым. Нехорошо сие. Надо бы тебе выбрать. Однако с обидой уйду от тебя, ибо Господь наш ни одну встречу не назначает напрасно.

- Согласен. Быть по сему. А пока вернемся к нашим делам. Мыслю я, что вернуть тебя на сан невозможно. Если бы расстригли за пьянство, что вряд ли – это одно, а вот за астрономическую ересь – совсем другое.

- Что за слово греческое? Не о звездных ли законах?

- Оно самое. Пока скажу совершенно точно. Наша Земля вращается вокруг Солнца и оборот её составляет 365 дней. Она – третья планета от светила. Вокруг нее вращается Луна и временами попадает между нами и Солнцем.

- Постой, боярин, постой. Это что же выходит? Выходит, что ущербная луна есть светило, затеняющееся нами?

- Умница. Подумай на досуге об этом. Потом поговорим. Ободри павших духом, особенно отроков, заставь поверить их, что от их ума и отваги во многом зависит наше дело и наши начинания. Благослови. Прости – устал.

Следующим днем мы уже двигались по тракту от Великих Лук на Псков. Наши лодьи остались на волоковом пути на Ловати под присмотром артельщиков. На шести купленных повозках, запряженных своими лошадями, в составе небольшого купеческого каравана, шедшего на Ревель, наш коллектив из девяти человек расположился в хвосте колонны. Под ногами почавкивала грязь, прихватываемая крепким утренним морозцем, продувал сыроватый ветерок с запада – чувствовалось, что мы идем к морю. Ждан сидел у меня на телеге, где в куче сена и тулупов был упрятан я. Мы планировали расположится в Пскове надолго. Три года назад пришлось побывать здесь с одним различием. Мы были в нем в 1408 году, а сейчас шел 1406-й.

- В прошлом году мор в городе был, повымер народ. Князем-наместником там Даниил Александрович, сын Александра Васильевича Брянского. – докладывал Ждан. - В Окольном городе запустело, там и усадьбу прикупить надо.

Глава пятая

Князь-наместник Псковский, князь Порховский сидел у окна на разлапистом стульце, раздраженно барабаня пальцами по его шлифованной ручке и слушал доклад воеводы .Мысли витали отвлеченно и не раз князь переспрашивал своего помощника. Как же не досадовать, коли в уделе опять разорение? Разорена Коложа и Воронич, проклятые литвины разграбили волости под Островом и Котельном. Опять же моровая язва, занесенная с запада, повыкосила людишек. Вымерли целые кварталы. Хорошо одно, что с разоренных земель тянутся смерды и оседают в городе. Подумалось: « Надо бы послабление им изделать, скажем на два года, пока не обустроятся».

Опять отвлекся.

- Что там про огневой бой, Любята?

Воевода терпеливо повторил последнюю фразу.

- И пришед неведомо откуда немецкий капитан-воевода со товарищи числом малым и выкупил усадьбу на берегу Псковы, что в Окольном городе. И, по слухам, измыслил заняться выделкой рушниц, да гаковниц да иных орудий огненного боя и уже подал челобитную на выделение пустырей на «черной земле» за стеной на той же реке. И уплачены им подати без стенаний и жалоб.

- Ну, немец и немец, мало ли их у нас.

- Так этот церкви в дар передал деньги немалые. Сам же стоял на службе в церкви Святых Первоверховных Петра и Павла.

- Как стоял? Он же католик.

- То – то и оно что православный. Именем Олег , прозвищем иноземным Дискрет.

- Любопытно. Ты с ним не говорил по поводу выделки оружия?

- Я разумел – рано еще. Болен он тяжко. Ходит, опираясь на клюку. Поговаривают, что травили его недруги.

- Ты вот что , Любята, призови-ка его ко мне. Да с вежеством обращайся, знаю я тебя. Жалоба на жалобе . Ступай уж.

Всей командой мы осели в славном городе Пскове. Чем он был по-настоящему любопытен, так это формой государственного устройства - в нем была республика. И в то же время судьей здесь был князь-наместник, назначаемый Москвой. И буржуазия в лице купеческого сословия здесь играла значительно большую роль, чем в Новгороде. И еще – эта область была пограничной и войны здесь шли фактически без перерыва. Псков был выбран мной по одной причине – после отравления я чувствовал себя настолько плохо, что об организации ЧОПа можно было не заикаться, а вот заняться производством оружия было вполне по силам. Учитывая , что город был по существу перевалочной торговой базой , можно было не ломать голову над поисками сырья. С учетом изменения рода занятий роли в нашем коллективе перераспределились . За Алешкой - втораком и Артемкой закреплялись снабжение, учет и контроль за ресурсами, за Алешкой – перваком – сбор сведений, за Жданом - втораком – моя личная охрана, а вот Ждан-старший должен был возглавить наши вооруженные силы. А пока выкупленная усадьба приводилась в надлежащий вид, то есть проходила капитальную дезинфекцию вкупе с дератизацией и дезинсекцией. Иными словами, в помещениях уничтожалось все нежелательное живое, приведшее к смерти от чумы бывших хозяев.