- Конечно медленно,- вспылил я. – Что ни седьмица –церковный праздник. Это нельзя, то невместно. А посты?

- То от бога назначено.

- Милорд, я стараюсь соблюдать субординацию. Но ведь зима. Если кузнец на постном да трудиться в помещении, где гуляет зимний ветер ,сможет ли он через неделю поднять молот и не простудиться – сие будет удивительно. Смерды, что ты прислал, шарахаются от станков да от колес водяных, как от нечистой силы. Плотники даже в принципе не понимают, что я от них хочу. Никто не разумеет простейшего эскиза, то есть образа. Специальную одежу для работы с огнем поутаскивали по домам, как наряды, ходят в рванье –так и до беды недалеко. Работой с зельем занимаюсь сам – неча секреты за забор выносить и так в городе болтают несусветное.

- Да понял я, понял. Что думаешь?

- Милорд, я слышал , что в Свято – Преображенском Мирожском монастыре настоятель велел пороть послушника Бориску за пускание огней катайских. Вот бы мне того поджигателя в помощники да изыскать отрока, к наукам способного, дабы мог с веществами едкими работать.

- Я слышал, что у тебя отрок этим занимается.

- Артемка? Так он работает с жидким металлом , именуемым ртутью. Сё занятие весьма опасно и для здоровья и для жизни. Случись что, сам в ответе буду.

- Да, наслышан я, что ты людей бережешь, хотя что их считать –смердов этих. Теперь о железе. Вложены деньги немалые , казне пока один урон – что скажешь?

- А пущай купцы посчитают, что выгодней по морю везти – али железо, али руду. Для себя шведы её обогащают, а для нас и сырая пойдет – сами с усами.

- Добро. Но все одно дорого. Нет в наших краях руд – оттого и железо ценится. А пошто кричное не спрашиваешь?

- Для пушек не годится. Вот бы рудознатца хорошего.

Князь насторожился.

- Ты что, вызнал места?

- Места, не места. А вот учитель мой в Генуе говаривал, что когда он учился в Британии в Манчестере, то был знаком с чухонцем с Онеги. Так вот, тот утверждал, что на Онеге есть железо. Его заставляли работать там на руднике, а он сбежал.

- Выходит хитники были не наши. У нас бы сразу всплыло. Чухня значит. Опять небось свеи мутили, еретики. Все им мало. Но обнадежил ты меня –хорошие вести. И место называл?

- Нет. Но раз он с реки Пудожи, стало быть искать надо там.

- Ну, капитан, за такие слова ответ будешь держать и даже не передо мной. Не попятишься?

- Сам поеду. Как откуем пушки, так и поеду.

- Добро. Зело добро. Но про то помалкивай.

После визита князя я еще больше удивился, как зорко наблюдают за нами, не упуская ни одной мелочи. С другой стороны, что мне бояться? Там боялся, тут боялся. Надоело.

Глава шестая

Весной шесть тысяч восемьсот пятнадцатого года подъячий Гришка прозвищем Буня разбирал корреспонденцию, доставленную в Тверской дворец Кремля гонцом из Пскова. Одно из донесений показалось ему настолько интересным, что он тут же отложил его для ознакомления самого государя Василия Дмитриевича, отметив пронырливым умом , что решение о замене псковского наместника очень даже может быть отложено.

Так и случилось. Великий князь Московский был настолько заинтересован новостями из Пскова, что перечитал письмо второй раз.

- Посмотри, - протянул он документ своему ближнику – боярину Кошкину, - каково?

- Да, - сказал тот, - пробежав по бумаге,- обошел нас Даниил Александрович, беру свои слова обратно. Это что же выходит? Псков укреплен теперь лучше Москвы?

- Это-то ладно. А вот ты конец прочти. Про руду железную.

- Совсем рядом. Золотое дно, ежели правда. Одна незадача – земли-то новгородские.

- Сегодня новгородские, завтра наши. Я прибрал Бежецкий Верх, Вологду и Устюг – хоть кто бы пикнул! Направим отряд во главе с князем Углицким. В случае удачи вся слава ему – брат все таки. А князь Порховский пущай посидит на месте. Где же он мастеров изыскал? Помнится всем Псковом мастера для крыши свинцовой не могли найти. Кто же те бомбарды измыслил? Холоп чей?

- А вот. Олег сын Михайлов прозвищем странным Дискрет. На службу принят из служилых швицеров. Православный. Странно. Надо бы запросить Даниила Александровича, пущай отпишет подробно.

- Верно. Так и отпиши. Да не забудь довольство наше выразить.

Паводок на Пскове в этом году был невеликим. Казалось бы и на Великой вода не должна была подпирать, но заторы в дельте реки подняли уровень до Снетогорского Рождества Пресвятой богородицы монастыря, что приютился на самой круче. Сегодня мы устанавливали на стены первую бомбарду с такими церемониями, как будто спускали на воду линкор. И пушка и заодно и мы были окроплены святой водой вкупе с заунывными песнопениями. Сил действительно было потрачено немало. Если бы не итальянский опыт, боюсь, что все пошло бы прахом. Никаких дополнительных новаций не предусматривалось, попросту не хватало производственных мощностей. Конечно, не сараюшки в Орде, но далеко не Милан. Наведя жерло пушки на щит, расположенный в трехстах метрах и попросив присутствующих укрыться за каменные зубцы, я, искренне перекрестясь, зажег фитиль и поднес его к запальному отверстию. По восторженным воплям, доносившимся из клубов едкого дыма, было понятно, что цель поражена. Я же лихорадочно осматривал инструмент на предмет трещин и выпучиваний. Шведское железо не подвело. Внизу щит внимательно рассматривал сам князь-наместник. Последнее время он ходил петухом и стал появляться в цехах чаще. А Любята оттуда почти не вылезал. Кстати недавно он получил боярское звание и я догадывался, по какой причине. Приближался день моего бракосочетания с Асией. Она занималась процедурой подготовки самозабвенно, не забывая советоваться по поводу местных обычаев со своей крестной матерью – женой одного из посадников, с которой неожиданно сдружилась. Мне же было некогда, надо было оправдывать доверие. К тому же следовало озаботиться извлечением дохода от чего-то. Старый запас кончался. Пристроив еще один утепленный сарай, который назывался цехом, я развернул в нем производство майолики. А что? Сырья хватало, вот только с глазурованными красками тому самому Бориске пришлось повозиться. После долгих проб стало получаться нечто удобоваримое. Тепло, отводимое от печей , можно сказать было халявным. В этом же сарае в отгороженном помещении пара работников тренировалась в изготовлении точеных деревянных изделий на примитивном токарном станочке. Хотелось запустить производство расписных лакированных матрешек, блюд, подносов, посуды. Рояли в кустах мне были и неинтересны, да и подозрительны. И так все время под колпаком, как Штирлиц.

Князь поднялся на стену. Его сопровождал сияющий Любята.

- Зело. Зело. Молодец, Олег Михайлович!

Уже само это обращение говорило о признании.

- Утешил. А пошто каменным дробом не зарядил, дешевле же?

- От камня ствол портится. Расцарапает , а потом разорвет.

- Пойдем-ка ко мне, потолкуем. Да и отметить это дело требуется. Так ты говоришь заряды надо по этим, по картузам развешивать? А ядра метать можно и на сколько саженей? Утешил. Ей-ей утешил.

Доехали до Кремля. Только сейчас до меня дошло, что время наместничества князя в оригинале закончилось, а сейчас он был весел и, похоже, не собирался с насиженного места. Вот так фокус.

- Вот ты , капитан, говаривал, что командовал аркебузирами у франков. А почему у франков? Ты же воевал за Геную.

- А они сдавали нас внаем, за деньги и втридорога.

- При обычной плате вам. Ах, сукины же дети, -развеселился наместник. – Что аркебузы показали? Что стоят в гривнах ежели? А ежели дождь и зелье намокнет? – обрушил он град вопросов.

- Дорого, очень дорого. Проще сбивать рыцарей арбалетами.

- Церковь наша не одобряет. А просто стрелами нельзя?

- Отчего же. Только в большой битве запас стрел тоже очень большой. А аркебуза просадит и доспех и рыцаря навылет со ста локтей. Можно их удешевить и облегчить, а главное, сократить срок перезарядки.