Эндрюс пожал плечами.

- Ну, я и решил - пусть слушает. Меня потом никто ни в чем не сможет обвинить, если я не беру денег. А возможно, ему удастся вас уговорить до экзамена на воде. А он смотрит на меня своими огромными голубыми глазами...

- О'кей! - прервал его Броуди. - О'кей!

Он разозлился, но не на Эндрюса или Майка, а на себя, потому что вынудил сына разыгрывать такие страсти.

Он потерпел провал. Люди ныряли возле берегов Эмити все лето и даже зимой. Развелось столько любителей подводной охоты с гарпунными ружьями, что рыбаки стали жаловаться. Говорили, что на дне собраны практически все раковины, а каждый год приезжали все новые и новые ныряльщики.

Народ купался и ходил под парусами, катался на водных лыжах и занимался серфингом, и никто не получил и царапины.

Акула из Эмити погибла. Если верить статистике, другой не будет. По крайней мере, при его жизни. Возможно, и при жизни Майка.

Броуди поблагодарил Эндрюса, купил Майку костюм для подводного плавания, а Шону, чтобы не было обидно, нож с выскакивающим лезвием. Наконец пришло время ставить подпись на заявлении, и он вынул ручку. На этот раз рука почти не дрожала.

Всю вторую половину дня Броуди не сиделось за своим столом. Костюм для подводного плавания, брошенный на заднее сиденье автомобиля, не давал ему покоя. Конечно, не следовало заставлять Майка мучиться и ждать окончания рабочего дня, но точно сказать, где он сейчас находится, было невозможно. К тому же вторая половина дня в субботу была самым неподходящим временем для начальника полиции, чтобы сорваться с работы.

Поэтому он честно потел до пяти часов, зашивая обычные прорехи в одежде Эмити. Лен Хендрикс нашел сиамскую кошку Минни Элдридж, которая пропала три дня назад, в пустом мешке для почты на заднем крыльце почтового отделения. Дочь Роско Тернера Лили сбил велосипедист, нарушивший правила дорожного движения и двигавшийся по тротуару перед магазином дамского платья Марты. А Дику Анджело пришлось использовать полицейскую машину для езды по песчаным дюнам, чтобы доставить Лили в больницу, потому что в машине "скорой" меняли масло на бензоколонке Нортона. На икре правой ноги Лили была глубокая ссадина, и на переднее сиденье натекла лужа крови. Велосипедиста не нашли, хотя пострадавшая его узнала, но отказывалась назвать. Скорее всего, он был се школьным приятелем. Но его все равно разыщут, когда придется сдавать велосипед в ремонт.

В конце концов Броуди ушел домой за пять минут до окончания рабочего дня. По дороге ему попался Шон, стремглав бежавший по Уотер-стрит к дому. Броуди остановил машину и распахнул дверцу. Мальчишка ввалился в салон.

- Рыба! - возвестил он. - Бегу домой за удочкой! Бухта кишмя кишит треской. Крупная треска!

Броуди бросил взгляд в конец Уотер-стрит. Сын не обманывал его. На пирсе собралась уйма народа. Он не мог припомнить, когда видел такое. У некоторых в руках были удочки, а остальные толпились перед магазином Хаймэна в надежде арендовать снасти.

- Папа, скорее же! - кричал Шон, нетерпеливо подпрыгивая на сиденье.

- Пристегни ремень.

Шон заныл и защелкнул пряжку.

- Давай с сиреной!

- Никакой сирены. И тебе придется вначале поужинать.

- Да? А Майк, между прочим, и не обедал.

Возразить было нечего.

- Ладно, посмотрим.

Броуди увеличил скорость и посмотрел на пирс в зеркальце заднего вида. Странно. Никогда он не слышал, чтобы в бухту Эмити заходил косяк трески.

Он намеревался прочитать Майку лекцию, объяснив, что нехорошо скрывать от отца своих поступков, но в их семье не запрещалось купаться в городском бассейне. А глядя на печальное лицо сына, сидевшего перед экраном телевизора, Броуди не смог больше сдерживаться. Казалось, Эллен была довольна, что запрет на купанье в океане был снят, и незаметно завернула костюм для подводного плавания в подарочную цветную бумагу.

Шон удалился в сторону пирса, пошатываясь под тяжестью удилища, превосходившего его по длине в три раза. На плече он нес старый садок для форели, а за поясом - мешок для улова. В качестве наживки Шон взял банку сардин. Его новый нож болтался на шее на ремешке, а старая шляпа Броуди, предназначавшаяся для рыбалки, казалось, лежала на плечах.

Броуди налил свою вечернюю порцию виски и вошел в гостиную. За ним шла Эллен с подарком. Майк повернул голову.

- Чего дают?

Эллен улыбнулась.

- Сегодня твой день рождения, - пояснил Броуди с бьющимся сердцем. - Мы тебе раньше не говорили, но ты родился дважды, как президент.

Майк взял коробку и стал ее открывать. Еще год назад он бы бросился на нее, как собака на кроличью нору, а сейчас он осторожно развязал тесьму, развернул бумагу и замер.

- "Аква спорт", - выдохнул. - "Аква спорт".

Он снял крышку коробки, но костюм не вынимал, а поглаживал рукой. Через секунду он был в объятиях Броуди, прижавшись лицом к его небритой щетине. Шон постоянно целовал отца, но прошло десять лет с того момента, как его старший сын прижимался к нему щекой. Потом Майк засмущался и отодвинулся.

- На завтра, - тихо сказал Броуди.

- Ты подписал! - шептал Майк. - Спасибо. Большое спасибо.

- Померяй, - предложил Броуди. На секунду он представил своего сына в этом костюме на дне океана, и сердце болезненно сжалось. Он избавился от комка в горле, глотнув виски.

- Давай посмотрим, как ты выглядишь в костюме.

Майк поцеловал мать, сбросил брюки и влез в костюм. Ему исполнилось пятнадцать лет, и пушок на щеке стал жестче. "Вырастет настоящим мужчиной", - подумал отец. Как все мальчишки в таких случаях, Майк ужинал, не снимая костюма. А когда Броуди проходил мимо его комнаты, то увидел, что Майк красуется перед зеркалом.

Для счастливого паренька в его глазах мелькнуло что-то сумрачное. Но вполне возможно, что это был оптический обман...

В семь часов утра молодой инженер оттолкнул свой желтый катер для катания на водных лыжах от пирса и отобрал штурвал у жены. Разогнавшись, он взял чуть влево, чтобы не столкнуться с большим катером класса "Хаттерас", который тащил на буксире катер береговой охраны. Он заметил, что на красном катере полиции Эмити никого не было видно, и дал себе волю, набирая скорость.

Нос катера выскочил из воды, корма осела, а оказавшаяся рядом лодка чуть не перевернулась от набежавшей волны. Они вышли в открытый океан.

Только тогда он глубоко вздохнул. Хотелось набрать в легкие как можно больше свежего морского воздуха после всевозможных городских запахов.

- Лыжи проверила? - спросил он у своей рыжеватой длинноногой супруги.

- Проверила, капитан, - вздохнула она. - Зажимы на фале в порядке, спасательные пояса на борту и здесь же сигнальные флажки, мегафон, ракеты и ракетница.

- Послушай, - он старался перекричать рев мотора, - зря смеешься. Если откажет двигатель или что-то случится, ты будешь только радоваться, что мы все проверяем.

- Аптечка первой помощи, - перечисляла она, - весло, резиновые подушки для швартовки, три бутерброда с ветчиной, шесть банок пива, две банки лимонада, марихуана на четыре закрутки, две запасные свечи для мотора, запас горючего... Кстати, ты канистру залил?

Он кивнул. Он служил заместителем начальника отдела технического контроля компании "Граммэн эйркрафт" и никогда ничего не забывал.

Она стала втирать в лоб крем для загара.

- Я ничего не забыла, капитан?

- Проверь рацию... Свяжись-ка с береговой охраной в Шиннекоке.

Она достала микрофон и заговорила:

- Береговая охрана Шиннекока. Говорит "Овертайм". Проверка связи.

Моментально откликнулась бухта Шиннекок:

- Четко и ясно, "Овертайм", доброе утро. Шиннекок отключается.

Он расслабился, позволив катеру лететь по тихой утренней воде. До того, как ветер нагонит волну, у них в распоряжении пара часов, чтобы славно покататься на лыжах. Потом можно будет заякориться в небольшой бухточке у конца полуострова, выпить пару банок пива и покурить.