Она кивнула.

Сосредоточив все свое внимание на Эбби, я спел слова песни, в которые вложил все свои чувства. В ее синих глазах сверкнули слезы, а потом побежали по щекам.

— Ох, Джейк, — пролепетала она.

— Думаешь, то, что надо?

Она прижала ладонь к груди, чуть выше сердца.

— Это бесподобно.

Так мы минуту сидели и смотрели друг на друга, пока Эбби, наконец, не вытерла свои влажные глаза. Мелкая дрожь пробежала по ее телу, и она ахнула.

— Ты в порядке?

Не ответив мне, Эбби встала со стула.

— Ты куда? — спросил я.

— Принести свою гитару. Ничего особенного, но у меня есть идея.

Я схватил ее за руку.

— Нет, нет, я принесу.

— Но...

Взмахом руки я заставил ее замолчать.

— Ангел, Рис славится тем, что любит спать в чем мать родила, не думаю, что твои девственные глазки к такому готовы.

На ее щеках вспыхнули багровые пятна, и она не стала со мной спорить. Я торопливо направился по проходу. Рис, лежа на животе, храпел как медведь, а его голый зад торчал из-под одеяла. Как я и ожидал, он предстал бы перед ней во всей своей красе.

Перед тем, как достать гитару, Эбби вырвала из моего блокнота листок бумаги. Я не удержался от вопроса:

— Думаешь, сможешь написать лучше?

Она яростно замотала головой.

— Нет, нет, я просто подумала, как ее улучшить. — При виде моего скептического выражения лица она добавила: — В этой истории нужны обе стороны: его и ее.

— Дуэт?

— Да. А теперь минутку помолчи.

Я усмехнулся, когда Эбби начала записывать слова.

— Ангел, ты когда-нибудь писала песни?

— Не-а, — пробормотала она, уйдя с головой в песню. Несколько минут спустя она, наконец, подняла на меня взгляд и робко улыбнулась. — Я постоянно видела, как это делали парни, но сама никогда не пробовала. А сегодня почему-то... оно само пришло ко мне.

— Когда не можешь остановиться, пока не сделаешь?

Ее глаза расширились.

— Да, именно так.

— По-моему тебя посетила муза, — улыбнулся я.

— Хм-м, не знаю, — пробормотала она.

Показав на бумагу, я подбодрил ее:

— Ну же, давай послушаем.

Она нахмурила лоб и пожевала губу.

— Ты же не будешь смеяться, да?

— Конечно, нет.

— Поклянись.

Я прижал палец к груди.

— Слово скаута.

— Ну, ладно.

Наклонившись, она достала из футляра гитару и пристроила ее на своих коленях. А потом воспроизвела мелодию, которую я написал до этого, с абсолютным совершенством.

«Малыш, мне разбивает сердце то, что приходится оставлять тебя здесь — сломленного и одинокого.

Никому не собрать эти кусочки и не облегчить твою боль.

Я ничего не могу сделать для тебя и твоей любви.

Каждое мгновение с тобой стало удивительным даром свыше.

Я завернусь в одеяло этих воспоминаний, пока зима уничтожает мою душу.

И хотя я не могу остаться, ты навсегда будешь со мной».

Закончив петь, она продолжала играть мелодию. Было видно, что ей трудно поднять на меня взгляд. Наконец, она осмелилась посмотреть.

— Это просто потрясающе!

— Правда?

— Черт возьми, да! Мы должны записать это вместе.

Ее пальцы скользнули по струнам, отчего гитара взвизгнула.

— Ты шутишь, да?

— Нет, я абсолютно серьезно. Она просто обязана быть на вершинах чартов.

Глаза Эбби расширились от страха, когда она яростно замотала головой.

— Но я никогда не бывала в кабинке для записи. Это важная песня, поэтому тебе нужен кто-то более опытный, чтобы отдать ей должное.

Я наклонился вперед, чтобы взять ее за руку.

— Да я бы даже ничего не записал, если бы не ты. А что касается певицы, то лучше мне и не найти. — Одарив ее ободряющей улыбкой, я добавил: — И тем более, я не хочу записывать эту песню ни с кем, кроме тебя.

— Серьезно?

— Да, так что хватит со мной спорить.

Она улыбнулась.

— Хорошо, если ты так настаиваешь.

— Почему бы нам не попробовать сейчас соединить обе партии?

— Отличная мысль.

Когда мы с Эбби прошлись по песне еще несколько раз, начали просыпаться остальные парни. Перед тем, как запрыгнуть в душ, Брайден помахал нам рукой, Рис появился одетым и с идеально уложенными светлыми волосами.

Не говоря ни слова, он уселся за стол и внимательно слушал нас. По тому, как он несколько раз закрывал глаза, я предположил, что он представляет, как сыграть свою партию.

— Это офигенно, дружище, — сказал он, когда мы закончили.

Я поднял взгляд от гитары и подмигнул Эбби. Она наградила меня сияющей улыбкой, от которой на ее щеке появилась милейшая ямочка.

— Ты так думаешь? — спросил я.

— О, да. Телочки просто обомлеют из-за того ужаса, через который тебе придется пройти, чтобы спасти свою любимую.

— Я тоже так считаю. Как думаешь, остальные парни оценят?

Рис склонил голову.

— Брай захочет ее исполнить в максимально акустической версии, чтобы показать все эмоции. Ты же знаешь, какой он слюнтяй.

Я засмеялся.

— Согласен: насчет акустики и Брайдена-тряпки.

Не успела Эбби начать меня доставать по поводу слова, которое она ненавидела больше всего, как с койки слез Эй-Джей и присоединился к нам.

— Чем, придурки, занимаетесь в такую рань? — спросил он. Только его рука на автопилоте опустилась к промежности и начала чесать яйца, как он осознал, что Эбби тоже сидит за столом. — Виноват, — пробормотал он себе под нос.

И хотя она опустила голову, я все же уловил мелькнувшую на ее губах улыбку из-за выходки Эй-Джей.

— Почти девять. Остановка на завтрак будет через несколько минут, — сообщил я.

Эй-Джей простонал и потер лицо.

— Девять? Господи, еще же только рассвет.

Эбби засмеялась.

— Дай угадаю. Не ранняя пташка?

— Нет, черт возьми. — Потом его взгляд упал на блокнот и наши гитары. — Эй, погодите-ка. Только не говорите мне, ребята, что вы написали песню?

— Да, мы только что написала дуэт. Разве это не замечательно? — выпалила Эбби.

Темные брови Эй-Джея взметнулись вверх, когда взгляд встретился с моим. И хотя я чувствовал себя самой настоящей тряпкой, я смутился под его пристальным взглядом. В основном из-за того, что мой секрет вот-вот раскроется, а он изменит все, даже мои отношения с Эбби.

Эй-Джей с ухмылкой скрестил руки на своей широкой груди.

— О да, это не просто замечательно. Это чертовски невероятно, учитывая то, что этот чувак никогда, никогда не позволяет никому участвовать в написании песен. Они даже с Брайденом не работают вместе — каждый из них просто пишет свою партию, а потом их соединяют.

Эбби в полном недоумении уставилась на меня.

— Но я... я не знала. Ты должен был сказать мне, что тебе нужно уединение или что...

— Нет, все в порядке, — пробормотал я, взглянув на открывшийся за окном пейзаж, когда мы ехали по федеральной автостраде.

— Это ты сейчас так говоришь, подожди, когда об этом услышит Брай, — сказал Эй-Джей и похлопал меня по спине. — Конечно, я не могу сказать, что виню тебя. Кто бы не захотел писать музыку с Ангелом?

Слова Эй-Джея оказали на меня тот же эффект, как если бы на мои кровоточащие открытые эмоции натянули темный тяжелый плащ. Вся открытость и честность, которые выудила из меня Эбби, автоматически отступили. В ушах эхом отдавался мамин совет о том, чтобы дать Эбби шанс, и том, как судьба свела нас вместе. Ее слова вместе с тем, что произошло прошлой ночью и этим утром, заставили мое горло сжаться, не давая мне вздохнуть. Не проронив ни слова, я развернулся на своем месте и протопал по проходу в спальню. Распахнул дверь и обнаружил одевающегося Брайдена.

— Где пожар, чувак? — спросил он.

— Нигде. Нам просто надо побыстрее поесть и вернуться в путь.

Брай кинул на меня смешливый взгляд, прежде чем оставить в спальне. Натянув джинсы и накинув чистую рубашку, я не возвращался в гостиную, пока не убедился, что мы вот-вот припаркуемся.

Автобус, наконец, дернулся и остановился, но я не мог быстро с него сойти. Я ничего не сказал ни Эбби, ни ребятам. Просто не мог находиться рядом с ней даже минуту. Одно ее присутствие вызывало крошечные трещинки в моей тщательно выстроенной стене эмоций. Она подобралась ко мне слишком быстро и слишком близко. Ни одна женщина, кроме моей мамы, не видела настоящего меня, а я не хотел подпускать Эбби.

Поэтому я спустил свою задницу по ступенькам и быстро зашагал через парковку.

— Джейк? — позвал Брайден.

— Наверно, он злится, — ответил Рис.

Не обращая на них внимания, я распахнул дверь закусочной и вытянул шею в поисках уборной. Оказавшись внутри, я сполоснул лицо водой и попытался взять себя в руки. Перед глазами возник образ — столь же непорочный, как и у Эбби. Ее звали Стефани, и она была моей первой и единственной любовью. Мне было восемнадцать, когда я впервые с ней познакомился: она училась у моей мамы в танцевальной студии. Встречались мы два года, а потом я принял решение бросить колледж и отправиться в турне с парнями. Поскольку я не выполнил своих обязательств перед ней, она не просто порвала со мной — она разорвала мое сердце на клочки.

Конечно же, все песни, что я писал на основании своего отвратительного опыта, привели «Сбежавший поезд» к славе. С тех пор я не открывался ни одной девушке и уверен, что сейчас ни фига не смог бы этого сделать, учитывая, что все в моей жизни выходило из-под контроля. Я не мог позволить своим чувствам к Эбби завладеть мною.

Собрав всю свою волю в кулак, я вышел из уборной и направился к шведскому столу. Наполнив тарелку до краев, я развернулся и поискал глазами, куда бы сесть. При виде Эбби, сидящей с остальными парнями, я быстро обошел их стол и уселся с Фрэнком и другими роуди. Краем глаза я поймал недоуменный взгляд Эбби, ставший практически болезненным.

Ее реакция заставила меня проткнуть французский тост с большей решительностью, чем я намеревался. Да, я вел себя как ублюдок, игнорируя ее после того, через что мы прошли ночью и утром. Но я не мог и дальше открываться ей и чувствовать то, что чувствую. Этому поезду суждено потерпеть крушение.

— У тебя все хорошо? — спросил Фрэнк.

— Прекрасно, — пробормотал я, жуя бекон.

— Джейк...

— Я не хочу об этом говорить, ясно?