Спустя приблизительно полстолетия математик Гедель открыл новое решение уравнений Эйнштейна, в которых, при вращении Вселенной как целого, центробежная сила компенсирует существующую силу тяготения. В такой Вселенной возникают замкнутые траектории, описывающие петли длиной до ста миллиардов световых лет, способные привести и в будущее и, одновременно в ту же точку, откуда был начат путь.

Тень Эйнштейна и Геделя незримо присутствует за спиной каждого физика, астронома и математика, исследующего суть времени и в наши дни. Да и вообще получается, что дискуссии о природе времени и возможности создания «межвременного транспорта» являются излюбленной забавой и интеллектуальной потехой многих серьезных физиков и астрофизиков.

Следом за теорией особой топологии пространства-времени, рассчитанной Геделем и бесполезной с точки зрения существования настоящей машины времени, появились предположения Морриса и Гота. Первое из них говорило о внутренностях космических «черных дыр», управляемых электромагнитными силами, а второе исходило из геометрии бесконечно длинных космических струн, огибая которые особым образом на космическом корабле возможно вернуться в прошлое. Таким образом, машина времени представлялась уже не транспортом, способным превысить скорость света и тем самым покорить пространственно-временной континуум, а устройством, которое способно проникнуть в особую среду — ту, в которой оно сможет разогнаться до необходимой скорости, будь то «черная дыра», туннель или космическая струна.

Феномен «черных дыр», столь любимых исследователями природы времени, до конца не изучен, как не изучено и то, чем они фактически являются. Считается, что звезды, масса которых как минимум четырежды превышает массу Солнца, гибнут, когда запас их энергии заканчивается, то есть проще говоря, взрываются под давлением собственного веса. В результате этого и образуются «черные дыры» с супермощными полями, гравитация которых настолько велика, что затягивает и удерживает любой объект, даже свет. В центре «черной дыры» законы классической физики не действуют, а координаты времени и пространства меняются местами. То есть перемещение в пространстве становится перемещением во времени. Помимо этого, внутри «черной дыры» должна быть и некая противоположная ей по силе действия «белая дыра», выталкивающая из себя все, что было поймано в «черную».

По мнению американского физика Кипа Торна, все было бы логично в этой теории, если бы не одно «но»: прежде чем любое тело достигнет зоны, где прекращается физика, оно будет разрушено. Теория Торна также основывается на теории Эйнштейна. «Машиной времени» у Торна являются не «черные дыры», а особые туннели в пространстве-времени, возникающие между отдаленными объектами, лежащими в разных временных плоскостях, вследствие случайной скрученности пространства. Для стороннего наблюдателя объект может проходить через такой туннель в «отрицательное время». Торн и его последователи продолжают свои глубоко теоретические изыскания и сегодня.

Другой вариант путешествия во времени сквозь «черные дыры» изложен в теории Роя Керра из Новой Зеландии. Этот физик построил теоретическую модель «черной дыры» — в виде кольца, через которое в реальности может без вреда для себя пройти космический корабль. Внутри кольца вокруг оси «черной дыры» как раз и находится то самое «отрицательное» пространство-время, выйти из которого корабль может раньше, чем попал в него.

Но главная практическая проблема, стоящая перед исследователями, — это конструкция самого устройства машины времени, которая не может, к сожалению, опираться ни на бесконечно длинные струны, масса нескольких километров которых — при бесконечно малой толщине — может сравниться с массой Земли, ни на моррисовские «червоточины» в неизведанных «черных дырах», ни на до сих пор никем не открытые туннели в пространстве-времени.

Но все это — довольно сухая и скучная теория, без которой, увы, никак не обойтись. А как обстоят дела с практикой? А вот тут данных значительно меньше. И все-таки они есть!

Пока западные физики ожесточенно спорили, возможны ли вообще перемещения во времени и посредством чего они могут происходить, русский астроном Козырев доказал, что время является не просто количеством условных движений механической стрелки, успевших совершиться от одной точки отсчета до другой, а физическим фактором, обладающим определенными свойствами. В начале 1990-х годов последователи Козырева создали первую действующую модель машины времени. Помещенный в устройство часовой механизм отстал ровно на четыре часа, которые и продолжался эксперимент. А за четыре часа до начала эксперимента сверхточные приборы уже фиксировали некое электромагнитное излучение внутри устройства. Теория Козырева, базируясь на сделанных еще ранее предположениях, содержит также и еще одну революционную с точки зрения здравого смысла идею. Ведь если законы хаотичного движения атомов и молекул во Вселенной могут быть обратимыми, пусть и нечасто, то возможна и обратимость всеобщих законов. И косвенным подтверждением этой идеи является недавнее открытие необычайной нестабильной нейтральной элементарной частицы, фактическое «прошлое» и «будущее» для которой неодинаковы, то есть являются различными направлениями движения.

В пользу теории обратимости говорит и предположение английского физика Эддингтона, описавшего широко известную «стрелу времени». Согласно ей направление течения времени связано с расширением Вселенной, а в тот момент, когда этот процесс как обратимый сменится противоположным — сжатием — «стрела времени» повернется в точности в другую сторону.

Совершенно другой логике подчинена так называемая теория нелокальности. Ей предшествовала теорема квантовой механики Белла, согласно которой между всеми точками времени и пространства существует моментальная связь, независимая от разделяющего эти точки расстояния. Поначалу может показаться, что эти выводы противоречат теориям Эйнштейна, ведь сигналы не могут передаваться быстрее скорости света, но математически и экспериментально было показано, что теорема Белла верна и основана на идее о том, что эта существующая связь попросту не требует никакой энергии вовсе. По мнению одних авторитетных в своих кругах ученых, это «связующее звено» есть не что иное, как сознание, по мнению других — информация, распределенная по Вселенной подобно данным, хранящимся на компьютере, — нелокально: здесь, там, везде, всегда, сейчас и когда-то еще. Шаманы, йоги и парапсихологи обладают своей собственной внутренней «машиной времени», поскольку могут «подключаться» к этому полю и узнавать о событиях в любой области времени и пространства.

Русский исследователь Чернобров уже построил и испытал на крысах и кошках машину времени, действующую на основе ускорения электромагнитных полей, якобы изменяющих скорость течения времени. В своей теории Чернобров говорит о фактах искривления времени, изменения его направленности и скорости, поскольку прошлое не исчезает, а продолжает существовать параллельно с настоящим. В качестве доказательства ученый приводит так называемые хрономиражи, когда в небе можно видеть исторически невероятно точные изображения событий далекого прошлого. Однако ни одного добровольца для настоящего испытания машины времени Черноброву пока найти не удалось, поскольку прыжок во времени если и состоится, то окажется, скорее всего, направленным только в одну сторону.

Однако среди ученых есть и те, кто не просто считает создание машины времени фантастикой, в реальности невозможной, но и убедительно это доказывает. Самая простая аналогия пространства-времени — это согнутый пополам лист бумаги. Временной тоннель — это отверстие, проделанное в листе бумаги, кратчайший путь с одной стороны листа на другую. И вот, по мнению скептиков, эти туннели вовсе не пусты, а заполнены неизвестным видом материи, которая не просто неподвластна гравитации, а, судя по всему, имеет отрицательную энергию. Следовательно, туннель является нестабильным и может переместиться или распасться раньше, чем машина времени успеет пройти сквозь него. Другие ученые говорят о технической невозможности создать подобный пространственно-временной коридор, поскольку даже для путешествия сквозь него одной мельчайшей частицы он должен быть сделанным с такой точностью, которая в земных условиях недостижима.