— А Великие пирамиды? — спросил я не слишком четко. Все-таки голова соображала еще довольно туго. Вместо ответа мой спутник расшвырял кончиком ботинка песок у себя под ногой. Там оказался камень, древний камень. Похоже, мы сидели на фундаментах пирамид.

— Пойдемте, Шарль, — вздохнул мой спутник. — Хватит отдыхать. Вы же не на курорт приехали, так?

— А что у нас впереди? — спросил я, поднимаясь на ноги.

— Машина времени. Вы ж хотели? Так получите. Я назначен вашим провожатым…

— Вы?! — я изумленно воззрился на вампира. — Но…

— Но история нашего знакомства небогата приятными моментами, вы это хотите сказать? — мрачно перебил меня мой провожатый. — Я говорил то же самое начальству. Меня не послушали, вы же знаете, как это у начальства бывает. У тебя есть опыт общения с ним, ты и веди…

Я чувствовал, что понемногу начинаю сходить с ума. Могущественная цивилизация! Великие и ужасные атланты! Всевластные правители мира! И… начальство, рассуждающее, как директор захудалой фирмы, и вампир, высказывающийся в его адрес, как офисный клерк… В голове это не укладывалось совершенно. Или люди везде одинаковы, будь они хоть полубогами?

Некоторое время я молчал, пытаясь привести к повиновению взбунтовавшийся мозг. Мой провожатый, видимо, истолковал это молчание по-своему и первым возобновил разговор.

— Величайшие пирамиды… Незаконченный проект древних… Пирамида здесь на самом деле одна, и то перевернутая. Зато большая.

— Для чего она нужна? — я ухватился за эту тему, как за спасительную нить.

— Это и есть машина времени, — пожал плечами мой собеседник. — Прямо под нами — самый ее центр. Вообще, это четырехугольник со сторонами длиной примерно десять километров.

— А как она работает? Тахионы? Модель «черной дыры»? — я решил блеснуть эрудицией. Впрочем, на Ласло это не произвело ровным счетом никакого впечатления.

— Тут дело в том, что машина создает туннель, который пронзает время насквозь. По этому туннелю можно путешествовать в прошлое и — в ограниченном объеме — в будущее. Туннель действует постоянно, для этого требуется весьма мощная энергия. Все электростанции Земли, вместе взятые, были бы не в состоянии обеспечить работу машины. Поэтому нам приходится черпать энергию земных недр. Вершина пирамиды устремлена туда, где под земной корой происходит ядерный синтез. Машина времени — это не капсула с кнопочками и рычажками. Это громадное сооружение, равных которому просто нет.

— То есть современные физики ошибаются?

— Да. Среди современных теорий нет ни одной, которая была бы близка к истине.

— Как же работает ваша машина? — Я был уверен, что вампир ответит ехидной шуткой, но он пожал плечами и произнес:

— Как бы это объяснить? Наверное, как гигантский проектор. Вы стоите внутри нее, а она проецирует вас в прошлое, как изображение — на стену. Большего я вам рассказать не могу, потому что сам не знаю всех этих тонкостей. Я ведь по специальности не физик.

— А кто? — спросил я скорее автоматически.

Ответ доконал меня окончательно:

— Историк.

Черт подери, да что за дела творятся на белом свете? Вампир-историк, который курит сигареты? Может, он еще и читает лекции в Сорбонне и ходит на занятия по латиноамериканским танцам? Брэм Стокер перевернется в гробу вместе с графом Дракулой! Подайте мне старые добрые привычные мифы!

Стоп, одернул я себя. Ты всегда гордился тем, что привычные мифы тебя не устраивают, а теперь рассуждаешь, как самый последний обыватель, которому плевать на то, кто и как правит миром, лишь бы в прайм-тайм показали любимое реалити-шоу да комедийный сериал. Хотя, может быть, мне подсунули банальную подделку? Что ж, это еще предстоит проверить… Я взял в руки следующий листок.

— Где можно ознакомиться с вашими трудами? — спросил я серьезным голосом.

— В библиотеке Ватикана, разумеется, — в тон мне ответил вампир. Что ж, в язвительности он мне не уступает. Тем временем мой спутник поднялся, прошел пару метров в сторону, снова расшвырял тонкий слой песка и приложил ладонь к шершавой каменной поверхности. В ту же секунду каменная плита рядом со мной бесшумно отъехала в сторону. Под ней оказалось небольшое, глубиной примерно по колено, углубление с ровным каменным полом. Подойдя к нему, вампир спрыгнул вниз. Немного поколебавшись, я последовал его примеру.

— И… куда дальше? — спросил я, чувствуя себя полным идиотом. Мой провожатый, похоже, пришел к такому же выводу.

— Шарль, вам знакомо понятие «лифт»? — закатив глаза, спросил он. — Или вам обязательно нужна каменная лестница с источенными временем ступенями? Тут такая есть, если хотите, но мне придется долго ждать вас внизу.

В этот момент каменная плита мягко тронулась, поехав вниз. Голубой квадратик неба над головой становился все меньше, а потом его и вовсе закрыла вернувшаяся на свое законное место плита. Ехали мы довольно долго, причем в полной темноте. Потом плита остановилась и зажегся свет.

В обе стороны от плиты убегал коридор, подсвеченный странными голубоватыми лампами. Вампир решительно двинулся по нему вперед, я поплелся за ним, глазея по сторонам. Через полсотни метров коридор уперся в каменную плиту. Мой спутник снова приложил ладонь к стене, и плита бесшумно поднялась. Мы вошли в довольно просторный зал со стенами из странного вещества. Создавалось впечатление, что это один большой жидкокристаллический экран, потому что по стенам то и дело пробегали какие-то цифры и символы. В центре этого зала находилась небольшая винтовая лестница. Спустившись по ней, мы попали в помещение поменьше. В центре помещения был расположен маленький пульт, укрепленный на тонкой ножке. Рядом висел шлем вроде тех, которые используют летчики-истребители. Вампир решительно подошел к пульту, снова приложил ладонь, потом водрузил шлем на голову и обернулся ко мне. Я подошел и встал рядом.

— Ну вот, — произнес Ласло, — это и есть машина времени.

— Что?! — я в изумлении оглядывался вокруг. Откровенно говоря, я все представлял себе совсем не так.

— А что вы хотите, Шарль? — вампир, похоже, начинал злиться. — Вам мало рычажков и лампочек? Или нужен симфонический оркестр с фанфарами?

— Нет… но… — я решил перейти в наступление. — Как вы мне докажете, что это машина времени? И что я сейчас не увижу красивые голограммы вместо реального прошлого?

Вампир потрясенно воззрился на меня, похоже впервые за время нашего общения потеряв дар речи.

— Ох уж эта свобода прессы! — выдал он наконец. — Журналисты совсем обнаглели! Шарль, вы хоть соображаете, что несете? Вместо того чтобы прихлопнуть как муху, вас привели сюда, показали то, что не видело — и даже не мечтает увидеть! — подавляющее большинство жителей этой планеты… и после всего этого я! Вам! Должен! Что-то! Доказывать!!!

Пока я подыскивал подходящий ответ — чтобы и палку не перегнуть, и доказательства получить, — мой спутник обернулся к пульту и нажал на середину экрана. Вокруг нас зажглись красные огоньки, образовавшие круг. Я уже хотел задать какой-то очередной вопрос, когда внезапно откуда-то донесся нарастающий рокот, у меня заложило уши, закружилась голова, все вокруг залило сиреневым свечением, замелькали краски, полоски огней… Мне безумно хотелось закрыть глаза, но я удержался. Вскоре сиреневое свечение исчезло, и мы с вампиром оказались на зеленом лугу, утопая по колено в высокой траве. Пульт исчез, остался только круг красных огоньков.

— Я могу сделать пару шагов? — спросил я вампира.

— Пожалуйста. Только не убегайте далеко от меня — круг привязан ко мне. — И Шарль сделал три шага вперед. Огоньки послушно последовали за ним.

— Где мы? — спросил я, озираясь.

— А вы не узнаете? — спросил вампир в ответ, обводя рукой окрестности. — Посмотрите внимательно!

Я обвел глазами окружающий пейзаж. Слева виднелся лес, справа — какие-то небольшие домики, утопающие в садах. Поле пересекала небольшая речушка. В одном месте она выписывала замысловатую извилину, и в этом месте на берегу росло старое раскидистое дерево. С его ветвей свисали простенькие деревянные качели, сделанные кем-то, очевидно, для местной ребятни. Все это — и речка, и дома, и особенно качели — смутно напоминало мне что-то. Только вот что?