- Эт чего вы сюды чемоданов понатащили, а ?! Что глаза повылупили? По что пришли ? Может, бонбу подкладываете ?
- Не просто бомбу, - не очень удачно сострил Валерий Павлович, - а нейтронную!
- Чего ? - в злобе зашлась бабища. - Мишань, а Мишань, у них бонба здесь нетронутая! Ой, Мишань, это, может, чечен- цы! Пусть Зойка звонит в 69-ое, а сам давай сюда...
Дверь из квартиры вверху открылась,и на лестницу в одном нижнем белье выскочил Мишаня - мужик косая сажень в плечах, кулаки - как гири пудовые. А за ним еще один - посубтильнее, в свитере и ушанке. Но уж очень решительный.
- Кто такие ? Откуда ? - грозно вопрошали подоспевшие. - А ну, документики ! Я вот тут дворник, - угрожающе двинулся на Валерия Павловича Мишаня. - А ну, открывай чемодан !
Он сграбастал "кейс", а Валерий Павлович, улучив секун ду, когда руки Мишани ухватились за черные кожаные бока его чемоданчика, проявив непостижимую лихость, внезапно бросился через несколько ступеней вниз.
- Милиция ! - взвыла баба. - Милиция ! Да куда же вы провалились...
Анастасия подумала, что будь рядом беременная женщина, у нее от такого вопля произощел бы выкидыш. Тут вам и абортная ложка не нужна, таким гласом все наружу выскребешь.
А внизу, в парадном, уже стучали сапогами. Топали по лестнице...
Валерия Павловича держали цепкие и властные руки.
- Ваши документы ! - послышался начальственный окрик. - Не двигаться ! Руки на стену! Малышев, а ну, зови сапера ! Кейс будем проверять...
Подошел сапер. Его можно было узнать по бронежилету и каске.
- Ваш ? - в голосе прозвучала угроза.
Эта зима принесла Москве не один взрыв. Милиция работала оперативно.
- Мой. Там только бумаги.
- Вот и открывай. Отойдите все...
- Погоди, я уйду! - крикнула баба.
Валерий Павлович не дал ей уйти, набрал шифр. Откинул крышку. В кейсе лежали какие - то бумаги, чековые книжки и печати. Целая куча печатей...
В Шестьдесят Девятом отделении, которое провело комбинацию с задержанием в подъезде на Большой Басманной, Виктора уже ждали.
Валерий Павлович - лысоватый, без шика, но с достоинством одетый- не вызвал у Чернышева ни брезгливости, ни отчуждения.
Только интерес.
Он посмотрел в глаза задержанного, но ничего кроме стыда и усталой робости, в них не увидел.
- Как вы вышли на вашу клиентку?
Задержанный глубоко вздохнул:
- По объявлению, гражданин следователь...
- Вы читаете их подряд? Или интересуетесь только трансплантами?
- Да нет, подряд.
Чернышев снова оглядел арестованного. Что-то во всей этой истории было не то, но что именно, он еще понял. оставил ответ без внимания.
- И давно вы уже по линии трансплантантов?
- Это первый мой опыт... - Чернышеву снова бросилась в глаза затравленная улыбка на лице задержанного. Явный отпрыск интеллигентной столичной семьи в роли мошенника...
- Вы москвич?
- Потомственный.
- А какое отношение вы имеете к медицине?
- Прадед мой был профессором, дед - физиолог, работал с Иван Петровичем Павловым, отец умер рано кан дидата не перерос...
- Вы тоже увлекались биологией...
- Я больше по приборам медицинским работал. Шесть патен- тов. Между прочим, вы знаете, - невольно похвастал он, - два из моих приборов используются в Европе: один в Швейцарии и другой в Германии... - и сразу погас, - да кому они теперь нужны...
Чернышев, не желая того, ощутил сочувствие к неудачнику.
- Все зависит сейчас от вас. Расскажите честно обо всем.
- Гражданин следователь...
- Можете называть меня Виктор Анатольевич...
Задержанный застенчиво и благодарно кивнул.
- Виктор Анатольевич, вы не поверите. Но я в милиции впервые в жизни. До этого ее только в кино видел. В отечественных детективах...
Лицо его исказила гримаса отчаянья. Чернышеву показалось, он вот-вот заплачет.
- Но как же вы думали все организовать ? Ведь перед тем, как отдать деньги, клиентка наверняка потребовала бы какие- то документы...
Задержанный закашлялся, в глазах у него все-таки выступили слезы.
- Ну, бумажки... Это ведь сегодня не проблема... Наш институт слили с другим, и все бланки валялись по мусорным ящикам. Я там и печати взял. Со свалки...
Он замолчали, в безнадежности развел руками.
- Нам в институте не платили зарплаты полгода. Я никогда прежде не знал, что значит нет денег! Мне сказали: хочешь, - езжай за границу, делай со своими приборами, что хочешь...
- Чего ж вы не поехали ? Трудности с языком? - Чернышев хотел его легонько поддеть, но тот и не заметил.
- Нет, язык в порядке, - вздохнул Валерий. - Я ведь перед институтом английскую спецшколу кончил...
Виктор подождал объяснения.
- Вы знаете, - нас ведь в интеллигентских семьях учили, что бизнес, торговля, ловкачество - стыдно все это, недостойно, отвратительно... Вот и научили...
- Вы женаты ?
- Да, жена и дочь. Ей шесть лет...
- А что жена ?
- Она художница. Но сейчас рисует этикетки. Не просто все это: надо ходить, искать заказы, льстить, задабривать... Она не очень к этому ко всему по своему характеру подходит...
- И поэтому вы решили обмануть человека, для которого пересадка почки - его последняя надежда?! И кто во второй раз никогда уже не соберет больше такую сумму...
Сейчас он шел самым коротким и самым простым путем допроса: "вверх-вниз" - от надежды к отчаянию и снова к надежде...
Задержанный поискал сигарету. Ему их не оставили при обыске.
Чернышов взял пачку с соседнего стола, положил перед ним. Тот бросил на нее растерянный взгляд, но не посмел притронуться.
- Да я же для вас положил, - с досадой сказал Чернышев
Тот протянул руку к пачке сигарет, вытащил одну и потянул ся за зажигалкой. Потом несмело взглянул на Виктора и тихо поблагодарил.
Чернышев махнул рукой: когда по телефону настаивал, чтобы, кроме женщины, никого не было в подъезде, тот держался куда уверенней...
- Вы ведь тоже из интеллигентной семьи ? - вдруг спросил тот, и Виктор поперхнулся.
- Не совсем, - неожиданно ответил он, - я больше из подворотен московских...
Валерий Павлович закивал в ответ. Он понял: ему указали его место.
И сразу погас, замкнулся в себе.
Виктор прикурил и затянулся сам, хотя после того, как дал себе зарок не курить, делал это крайне редко. Потом подвинул зажигалку к сигаретам.
- На что же вы все - таки надеялись ? - не отрывая глаз от от задержанного, спросил Чернышев.
- Я ведь и не расчитывал на всю сумму, - вдруг оправдывающимся голосом сказал тот, - думал - аванс получу и исчезну... Пару сотен долларов, может, тысячу...
- Пару сотен, - скривился Виктор, - а потом ?
- Жене большой заказ обещали, - смутился Валерий Павлович. Перебились бы...
Чернышев понял: тот говорит правду.
" Перебились бы..." Вот она - единственная звезда слабых - надежда! Только вот загорается она, несмотря на все мольбы, не чаще, чем выигрываешь по лотерее..."
И снова "вверх-вниз"...
Он подошел к двери, позвал.
- Страшнов! Можешь организовать нам перекусить? - В коридоре появился младший инспектор уголовного розыска. - Сообрази, чтобы есть можно было...
Он и не спросил, голоден ли Валерий Павлович.
Страшнов принес еду по своему вкусу: "хот доги", две баночки с салатом, печенье. И еще пару банок "спрайта". Чернышев подвинул все это задержанному.
- А вы? - спросил тот.
- Нормально, - себе Виктор взял печенье. - Я терпеть их не могу...
Он тверже уселся на стуле. Сидел, сжав губы, и лишь глядел, как деликатно тот ест.
" Еще одна жертва эпохи..."
Но настоящей жалости он не испытывал. В конце-концов, хребет дан человеку для того, чтобы ходить и стоять, а не ползать. Интеллигенное сюсюканье оскорбительно: трудно не одному, а всем...Не можешь помочь - не показывай и вида, что страдаешь...