Лента видела красивый сон. Она брела по траве между цветущих деревьев. Листвы почти не было, лишь цветы с бело-розовыми лепестками, что создавали иллюзию нарядного платья с пышной юбкой. Ярко-зеленая трава стелилась ковром. Ноги в ней буквально утопали.

Сад закончился. Лента оказалась в парке. Вокруг цвела сирень. Она перемешивалась с кустами роз. Все это было настоящим буйством красок. Но что-то смущало. Лента никак не могла уловить, что именно. Она продолжала прогуливаться по дорожкам парка, пока не услышала, как заиграла музыка. Красивая и тонкая мелодия, она лилась по саду и казалось естественной и волнующей. Лента замерла. Сердце словно остановилось, чтоб забиться быстрее. По губам скользнула мечтательная улыбка. Она уже не злилась на очередную картинку, в которую ее пригласил Кирт. Музыка, мечтательная, красивая, воздушная ее просто пленила.

— Как ты поняла, что это картинка? — Кирт появился сбоку, выйдя из кустов сирени. В руках он крутил белую розу.

— Нет аромата. Цветы красивые, но они не пахнут, — улыбаясь, ответила Лента.

— Да, ароматы иллюзия передавать не научилась, — его глаза вспыхнули ярким желтоватым светом. — У тебя красивая улыбка.

— Все люди красивые, когда улыбаются.

— У некоторых улыбки похожи на гримасы, — возразил Кирт, наблюдая за цветком в руках.

— Значит в их жизни было мало поводов улыбаться. Они просто не умеют это делать.

— А в твоей жизни были поводы улыбаться?

— Как и у любого другого человека. У меня довольно ровная жизнь, без сильных колебаний в ту или иную сторону. Меня это вполне устраивает, — ответила Лента, продолжая мечтательно улыбаться.

— Это ведь скучно, — хмыкнул Кирт.

Лента не ожидала оказаться на траве. Над головой голубое небо. Кирт нависал над ней. Его цветок прошелся по ее щеке. Лента лишь замерла.

— Тебе никогда не хотелось попробовать, что-то рискованное? То, что вытащит тебя из серых будней.

— Меня вполне все устраивает. Есть немного любопытства, но и только, — она вздохнула. — Может хватит мне в лицо пихать этот цветок? Уже раздражать начинает.

— Нет в тебе романтики.

— Наверное нет.

— Холодная как статуя, — он наклонился к ее губам. Лента отвернулась. Миг и она сидела на траве. Кирт же в эту траву упал лицом. Она даже не заметила этого.

Греч стоял на краю обрыва. Внизу разлило свои воды море. Грязно-серые волны лизали холодные скалы. Над ним было яркое чистое ночное небо, которое создавало контраст с грязными водами моря. Большая страна оказалась полностью покрыта водой. Это было странно и пугающе, но он видел такое не в первый раз.

— Здесь красиво. Намного симпатичнее чем сады и парки, — ее голос раздался сбоку, заставив обернуться. Она стояла в легком голубом платье, которое ветер безжалостно трепал. Каштановые волосы были распущены и развевались на ветру.

— Ты похожа на повелительницу бури. Раньше считалось, что у всего в этом мире есть покровители. Кто-то отвечал за урожай, кто-то за смену времен года, были те, кто приносил в этот мир жизнь и кто ее забирал. Ты явно покровительствовала бурям.

— Интересное сравнение. Не так давно меня статуей обозвали. — Лента задорно улыбнулась.

— Сбежала? — Греч покачал головой, пряча улыбку.

— Ага, — она наклонилась, чтоб поднять камень, но рука прошла сквозь него. Девушка нахмурилась. Вторая попытка и опять неудача.

— Не получится, — следя за ее действиями, сказал Греч.

— Почему?

— Потому что это реальный мир, а в данный момент иллюзия — это ты.

— Как такое возможно? — она продолжала хмуриться. Повела носом. — Здесь странно пахнет.

— Солью и свежестью. Это море.

— Но в иллюзии нет запахов.

— Это все сложно. Если упрощенный вариант, то ты сейчас чувствуешь то же, что и я. Видишь, что и я, но при этом тебя рядом здесь нет.

— Я раньше никогда не носила платья, — оглядывая себя, сказала Лента. — Даже не знала, что бывают такие красивые вещи.

— Мне было интересно посмотреть, как ты в нем бы смотрелась, — любуясь ею, ответил Греч. — Тебе идет.

— Платье — это хорошо, лучше варианта, чем совсем без всего, — пробормотала Лента. Ее слова рассмешили Греча.

— Ты знаешь, как здесь оказалась? — спросил Греч. Его самого заинтересовал этот вопрос.

— Подумала, что хотела бы посмотреть на человека, который умеет творить волшебство с помощью музыки, — ответила Лента.

— Это обычная мелодия.

— Волшебная. Знаешь, один раз, нам сделали практику на каникулах в библиотеке. Там надо было перебирать книги, пыль вытирать. Вносить их в каталоги. Так вот. Там была старая тонкая книжка. Сказка. Чья-то фантазия или сон, который был записан на бумагу и даже напечатан. Пластик, на которой она была напечатана, был тонким, как пакет. Буквы и картинка почти выцвели. Но буквы еще можно было разобрать. Сказка рассказывала про волшебника, который играл на дудочке и уводил за собой непослушных детей. Страшная сказка получилась. Помню, я долго потом боялась, что если буду хулиганить, то придет злой волшебник, начнет играть на дудочке и заберет меня с собой. — Лента посмотрела на небо, которое было усыпано покрывалом из звезд. — Самое смешное, к нам в город забрел дудочник. Начал играть на площади свою песенку. Наверное, он откуда-то пришел, потому что не знал, что площади созданы для другого. Его потом арестовали, но я тогда так испугалась, что побежала домой. Родители никак меня догнать не могли. А я дома под кровать залезла и отказывалась вылезать. Все боялась, что волшебник меня с собой заберет.

— И куда он детей забирал?

— Не знаю. Там рассказывалось, что родители потом много плакали и причитали, куда делись дети и почему они не приходят домой. Неизвестность всегда пугает больше, чем что-то определенное. Даже если впереди что-то плохое, то с этим легче смириться, чем с неизвестностью.

— К этому тоже привыкаешь, — ответил Греч. — Мы ведь не знаем, что нас ждет на том или ином повороте дороги жизни. А ведь это та же неизвестность. Мы выходим из дому и не знаем вернемся ли назад. Только привыкли не думать на эту тему.

— У меня всегда была уверенность, что я найду дорогу домой в любых обстоятельствах. Ставила цель и шла к ней. Даже не было раньше мысли свернуть с дороги, которую я выбрала.

— А теперь?

— Иногда проскальзывают сомнения. — Лента посмотрела на Греча. — Я тебя не отвлекаю?

— Не отвлекаешь, — ответил он. Интересно, она сама понимает, что перешла на “ты” или нет? Скорее всего, нет.

— А как ты играть научился?

— В музыкальную школу ходил. У нас это считалось нормальным учиться музыки, рисованию. Творчество науки никак не вредит. Хотя вы считаете по-другому.

Лента стояла и напевала под нос мелодию. Она делала это машинально, о чем-то думая.

— А как получилось, что мелодия была там, а ты здесь? — спросила она.

— Запись. Кирт решил показать тебе, что такое красота и искусство. Попросил у меня запись. Мне несложно.

— Зря он это сделал. Я про него забыла, а мелодия из головы не выходит.

Греч расстегнул куртку и достал из внутреннего кармана свирель. Он сел на большой камень, что лежал почти на краю обрыва. Мелодия полилась красивая и легкая. Лента не ожидала. Она села прямо на землю рядом с камнем. Мелодию разносил ветер над волнующимся морем, над холодными горами. Ветер словно подпевал мелодии, которая сплеталась с природой. Лента боялась пошевелиться, чтоб не разрушить гармонию, что образовалась вокруг. Мелодия лилась и лилась. Волшебная и прекрасная, как сказка. Придуманная фантазия, что получила жизнь в этом жестоком мире, где ей было не место. Но она продолжала жить и лететь, даря что-то светлое и приятное.

— Волшебников надо опасаться. Правду сказка говорит. — Лента зевнула. Через минуту она исчезла. Просто пропала, словно ее и не было.

Музыка прервалась. Греч покрутил свирель и убрал ее в карман. Девочка слишком близко к нему подошла. И это его не пугало. Наоборот, было приятно. Тут было над чем подумать.