— На оладушки не опоздаю, — он повесил трубку.

— Как ты ее ещё не послал? — спросил его отец.

— Порой хочется, — признался Андрей.

— Я несколько раз на нее рявкнул, перестала ерундой страдать.

— Да, тогда на меня переключилась. Думаю, это психологическое. Не уверена в себе, в жизни. Боится, что не получается контролировать жизнь. А контроль надо мной, позволяет вернуть эту уверенность. Знает, что я там делаю в данный момент, и у нее создаётся иллюзия, что она на это влияет. Ее переключить бы на что-то, но пока не придумал такое, что ее бы заинтересовало. За Аней так не следит, хотя у нас Аня только в школу ходит. С подругами поссорилась, кружки забросила. Ей ничего не интересно. Хотела французский изучать, а потом передумала. Хотя уроки теперь все сделаны. Тут Маша за ней следит. Но ситуацию с тройками уже не исправишь.

— Надо тебе было раньше с ее учительницей роман закрутить. Тебя как попасть угораздило? — отец достал сигареты, Андрей стрельнул у него одну.

— Так же, как тебя.

— Ладно, это понятно. Жениться чего собрался? Потом разводиться замучаешься. Суд, алименты. Зачем? Или так настаивает? — спросил отец.

— А чего мне с ней разводиться? — покосившись на отца, спросил Андрей.

— Наиграешься с ней в семью. Надоест. Через пару месяцев поймешь, что все это ерунда. Свалить захочешь. А суд может не развести пока ребенку год не исполниться, — спокойно ответил отец.

— Тебе это не мешает свадьбу с тетей Аллой сыграть. Она ее так планирует. Аня рассказывала.

— Так пусть мечтает. Кто сказал, что я на ней жениться собираюсь? — хмыкнул отец. — Пока она вновь в себя после родов придет, чтоб влезть в свадебное платье. Это корова двадцать кило набрала. Я еще подумаю оставаться с ней или нет. Бесит она меня в последнее время.

— Дело твое, — опять затрезвонил телефон. — Это уже Маша. Да, Маш.

— Купи продукты, которые я могу брать в этом доме, — раздраженно сказала она. — Ты сказал, что стол у нас общий. Но это не значит, что я должна голодать! Это нельзя есть, то нельзя. Я сейчас сорвусь и схожу в магазин. Накуплю продуктов и готовить начну. А вы слюной давитесь.

— Мы только вчера в магазин ходили, — ответил Андрей.

— Так продукты мы купили только для твоих родных. Мне ничего брать нельзя, — прошипела она.

— Я к восьми подъеду. Потерпишь? Не злись. Все решим.

— Я предупредила, потому что мое терпение на исходе.

— Я понял. Разберусь, — он отключил телефон.

— Проблемы?

— Притираются друг к другу. Так и должно быть. Потом объединятся и начнут пилить меня вдвоем.

— Не понимаю, зачем тебе это?

— Сам не знаю, — ответил Андрей. — Ты летом Аню с собой на юг возьмешь?

— Не получится. Могу ей путевку в лагерь оплатить к морю.

— Чего-то не подумал, что там последние месяцы у тети Аллы. Родит еще в самолете.

— Так эта дура собралась лететь. В итоге я ее отговорил. Зачем она мне там со своим нытьем? Можно кого поинтереснее найти.

— У тебя прям загул.

— Я только сейчас себя человеком почувствовал. Так что, пока эйфория не пройдет можно и пожить в свое удовольствие. Смотрю на тебя и думаю, куда ты лезешь? Зачем? Потом жалеть будешь.

— Может быть, — пожал плечами Андрей. — Пока меня все устраивает.

— Вроде умный парень, с характером, но порой я тебя не понимаю.

— Давай не будем начинать. Тебя на роспись ждать?

— А я тебе там нужен?

— Нет, — честно ответил Андрей. — Только распишемся и дома чай попьем. К тому же на следующий день зачет должен быть.

— Дома чай пить с двумя беременными женщинами и твоей матерью, уж избавь от такого развлечения. Мои нервы это не выдержат. На праздник я тебе денег подкину.

— Как хочешь, — рассеянно ответил Андрей. — Ладно, если все вопросы решили, то поеду разбираться, чего они там не поделили.

— Странные у тебя развлечения. Если что, ты звони.

— Обязательно.

Андрей пошел прочь, в который раз удивляясь, что отец с ним общался на равных. Раньше все доказывал, что Андрей неправ, все делает не так как нужно. Смирился, что у сына может быть свое мнение? Или ждет, когда тот поймет, что был неправ? Скорее последнее. Отец решил выждать, когда он сломается и признает поражение. Придет к нему на поклон. Верить, что отец изменился, мог только наивный дурак. Андрей себя дураком не считал.

Он пришел, как и обещал, к восьми. Мать настаивала, чтоб он сразу пошел ужинать. Прям такая спешка, будто оладушки могли обзавестись ногами и уйти с тарелки.

— Дай вначале переоденусь, — остановил он ее. Мама почему-то обиделась. Она промолчала, но поджала губы и пошла на кухню. Если она думала, что этим заденет его, то ошиблась. Андрей уже привык к таким выходкам.

Маша лежала на кровати и смотрела на стену. Даже не обратила внимания на вошедшего Андрея. Не хватало, чтоб еще и она в депрессию впала.

— Что случилось? — он сел рядом с кроватью, коснулся ее рук, что лежали на круглом животе.

— Андрей, а я не заметила, что ты пришел. Музыку слушала. — Маша улыбнулась. Вынула наушники из ушей. Она была очень красивой, когда вот так просто улыбалась, снимая свою маску холода. К этому он не мог еще привыкнуть. — Ты чего так смотришь?

— Трудно привыкнуть, что дома меня ждет не холодная леди, а Снегурочка из сказки про часики, которые оживили Снегурочку, вредного старика Старого года, что не хотел уходить. У Снегурочки такая же добрая улыбка была, как у тебя.

— Ты просил дать шанс. Я пытаюсь. Честно стараюсь привыкнуть и к тебе, и к твоей семье. А это значит, надо попытаться показать, какая я есть на самом деле. Тяжело играть роль все время. — Маша вздохнула. — Я могу со многим смириться. Понимаю, что я здесь чужая. Правила устанавливаю не я. Но мы с тобой договаривались, что стол общий. Мне же постоянно не хватает той пресловутой тарелки супа. Чтобы не было приготовлено в этом доме, то готовиться или на две порции или еще на тебя. Только чтоб съесть здесь и сейчас. Ладно, не хватило мне картошки, я себе яиц отварила. Творог съела. Но сегодня мне и продукты запретили из холодильника брать. Это как называется?

— Ревность и глупость, — протирая лицо руками, ответил Андрей.

— Честно, мне плевать. Если твоя мать выводит меня на эмоции, она их не получит. Но тебе я скажу, что терпеть все это не буду.

— Я понял. Хорошо, что ты мне это сказала, а не пошла ссориться. А я разберусь. Пойдем ужинать. Там оладушек напекли.

— Думаешь, стоит?

— Стоит, — он встал и подал ей руку.

— Я из-за беременности себя постоянно чувствую размазней. То плакать охота, то смеяться.

— Вот это точно должно скоро пройти. Немного потерпеть осталось, — ответил Андрей.

— Ты хотел переодеться, — сказала мама, столкнувшись с ними в коридоре.

— Забыл. Аня, ты ужинала? — заглянув в комнату к сестре, спросил Андрей.

— Да. Заглянешь ко мне перед сном? — попросила она.

— Обязательно, — он пошел на кухню. — Мам, ты ела?

— Да, мы уже все поужинали, — ответила мама.

— Маша?

— Я не ужинала.

— Значит, составишь мне компанию.

— С удовольствием. — Маша опять улыбнулась.

— Я только на тебя приготовила! — возмутилась мама.

— А я не жадный. Могу и поделиться, — спокойно ответил Андрей.

— Хочешь сказать, что жадная я? — мама возмутилась. — Ты…

Она ушла из кухни, демонстративно вытирая слезы передником.

— Не обращай внимания, — ставя чайник, сказал Андрей Маши. — Впереди выходные, а значит, все решим.

— Ты хотел со мной за вещами съездить для ребенка, — напомнила Маша.

— Съездим. У тебя с квартирой все решилось?

— На следующей недели можно будет въезжать.

— Как раз к началу сессии. — Андрей налил чай, достал сгущенку. — Надо будет время выбрать, чтоб вещи туда привезти.

— Почему ты не стал настаивать, чтоб мы покупали недвижимость после росписи? Это было бы логичнее всего. Квартира шла бы как совместно нажитое имущество.