- С Новым годом! – таинственно прошептал он ей на ухо. – Пусть всё у тебя будет по высшему классу, без нокаутов!

От горячего его дыхания у неё блаженно закружилась голова, а сердце усиленно затрепетало. Весь вечер не сводила глаз она с Руслана. Однако он больше не приглашал её, как и потом, в другие школьные вечера, которые проводились по решению педсовета школы почти каждую субботу. Зато Тинка сама, как только объявлялся дамский танец, тут же подходила к нему и приглашала.

Подружки сразу заметили, что Тинка влюбилась, да этого бы не увидел только слепой: она вся сияла от счастья и ловила каждое слово о Руслане. Стала ходить на соревнования по боксу в спортзал вместе с Милочкой и Алёнкой, которые болели за Володю Усатова. А Тинка в поединке Кузнецова с Усатовым переживала за Руслана. Иногда в перерывах он подходил к ним, разговаривал с Володькой и Милочкой, а её и Алёнку игнорировал, даже не смотрел, но всё равно сердце Тинки учащённо билось, а вся она замирала от счастья.

Накануне праздника 8 Марта всё разом закончилось. Когда на школьном вечере Тинка снова пригласила Руслана на «белый танец», тот раздражённо спросил:

- Ты что бегаешь за мной? Напрасно. Ты не в моём вкусе! – И отвернулся к стоящей рядом группе ребят, где выделялась празднично разодетая дочка начальника райпотребсоюза Римма Хасанова, и что-то им тихо сказал, после чего все разразились хохотом. Римма насмешливо окинула Тинку с ног до головы высокомерным взглядом и потянула Руслана в круг танцующих.

Тинка застыла, пригвождённая к месту злорадным смехом. Стояла, остолбенев, минуту или две, лишь потом до неё начало доходить происшедшее: какой позор, все видели, как Руслан её отбрил, теперь о ней будет судачить, насмехаясь, вся школа, а может, и всё село. Ну и ладно, так ей и надо! Возомнила о себе невесть что, чего не было на самом деле.

Разве могла понравиться такому видному парню с холодными серыми глазами, широкоплечему, стройному, как Адонис, девчонка, ничего собой не представляющая, дурнушка да ещё не очень хорошо одевающаяся: всегда почти в одном и том же – и в школе, и на вечерах! Конечно же, нет. И что это на неё нашло, размечталась, теперь вот от своей глупости пожинает плоды. Но как больно внутри, словно ударили в спину ножом. Никогда больше она не будет унижаться перед мальчишками, слово себе даёт, они не стоят её внимания, без них прекрасно можно прожить.

На следующий день подружки попытались Тинку успокоить, ругая Руслана на чём свет стоит. Но она резко оборвала:

- Не хочу о нём ничего знать!

Больше в разговорах они старались Руслана не упоминать. Только обучаясь с ним в одной школе, это было нелегко сделать: слишком заметной фигурой он был, к тому же с ним дружил Володя Усатов, который всё чаще пристраивался к Милочке, как только видел её. И табу на Руслана иногда нарушалось.

И тогда от одного лишь упоминания его имени Тинку бросало в холод, а сердце заполнялось ноющей болью. Она осознавала: ею пренебрегли презрительно, прилюдно отвергли и ясно выразили это в обидных словах. И она страдала.

Глава III

Девятый «а» остался на прежнем месте – на втором этаже, в конце коридора, у лестницы, а девятый «с» поместили в другую часть здания школы и на первый этаж. Это Тинка восприняла с радостью, ведь теперь у неё меньше шансов натолкнуться на Кузнецова. За лето она видела его несколько раз мельком в кинотеатре.

Боль от перенесённого позора приутихла, и стыд забылся, иногда у неё даже мелькали оправдывающие Руслана мысли: от такого упорного натиска девчонки, которая не нравится, иным способом, чем сказать всё прямо, не избавишься, он просто был в отчаянии и не догадался, что можно было бы то же самое сказать, но наедине.

Будущее предстало перед ней уже не в мрачных тонах. Тинка была преисполнена решимости игнорировать Кузнецова, в упор его не замечать. Когда увидит в школе, не придёт в смущение, скользнёт по нему взглядом бесстрастно, как по пустому месту, и гордо пройдёт мимо.

Однако задумать – одно, а действовать – другое, действия людей часто расходятся с их намерениями. Встретив Руслана у входа в школу, пришла в смятение и покраснела до корней волос, в итоге, вместо того, чтобы вздёрнуть высоко подбородок, смущённо опустила голову и прошмыгнула за подружками следом, грустно отметив, что в толпе он её и не заметил, а вот с Милочкой поздоровался.

В класс она вошла, хмурая и не довольная собой, и сразу уселась за занятую подружками вчера парту. Тут же к ней подошла Люся Быкова. Она была в новом тёмно-синем шерстяном костюме и голубой шёлковой блузке, очень идущим к её светлым волосам. Новый наряд делал пухленькую Быкову стройнее. Девятым и десятым классам разрешено было ходить в школу не в форме, но в строгой одежде.

Почти все Тинкины одноклассницы нашили подобные костюмы с отложными воротниками и юбками со встречной складкой спереди. Тинке удалось сшить только юбку. Бабушка Софья для этого распорола свой шерстяной сарафан, который почти не носила. А сшила юбку Тинка сама. Получилась чудесная тёмно-серая юбка со встречной складкой. В придачу к ней бабушка Маня связала тонкий светло-серый свитер с короткими рукавами.

- Ты хорошо выглядишь, - отметила Люська, оглядев Тинку внимательным взглядом, - загар тебе к лицу, глаза просто сверкают, и свитер их оттеняет.

«Птичка распелась комплиментами, значит, ей что-то нужно», - подумала Тинка. Быкова когда-то жила на их улице, а потом её семья переехала поближе к центру. Они играли вместе, бывали друг у друга в гостях, но всё же близкими подругами не стали, хотя Быкова не скрывала, что хотела бы дружить с Маслёной, как многие в классе называли Тинку.

- Мне Милочка с Алёнкой сказали, что ты договорилась сидеть с Иноземцевой, - продолжала щебетать Люся, - можно я, пока Галя не приедет, с тобой посижу, а то Мошкин мне мешает, болтает все уроки, а я решила взяться за учёбу всерьёз.

«Ещё неизвестно, кто кому мешает», - хмыкнула про себя Тинка, а вслух произнесла:

- Садись, мне не жалко.

Довольная Люська быстро перебралась к ней за парту и сразу принялась посвящать соседку в свои тайны.

- Ты бы видела, Маслёна, как на меня новенький вчера смотрел! А вечером мы в кино встретились, он был с Максимом Моисеенко и Серёгой Петровым, после кино мы немного погуляли, - таинственно шептала Быкова. У неё была особенность – она искренне верила в свою неотразимость и постоянно влюблялась, а потом разочаровывалась и рассказывала по секрету всем, кто готов был слушать.

Большинство девчонок свою влюблённость скрывают, даже Милочка, на которую бросают восхищённые взгляды почти все старшеклассники, помалкивает о своих победах и влечениях. А у Люськи всё на виду, вернее, на языке: кто ни посмотрит дольше обычного – значит влюбился по уши.

Быкова не считалась красавицей, как, например, Милочка с её полуночными блестящими очами и тонкими чертами. У неё не было больших глаз и длинных ресниц, зато были белые от природы прямые волосы с романтическим завитком с одной стороны лба. Люська утверждала, что в детстве её лизнула корова, от этого волосы легли волной, и зачёсывать их приходится теперь только на косой пробор.

Она напоминала актрис-блондинок 30-40-х годов, особенно стала походить на Марину Ладынину, когда обрезала свою тощую белую косичку. Быкова была чуть полновата, но назвать её толстой никому бы в голову не пришло, просто была, как говорила тётя Маня, кровь с молоком – вся сияла здоровьем.

Эта «кровь с молоком» училась в основном на тройки. Многие ребята, в том числе Тинка с подружками, посмеивались над её наивностью, а иной раз и глупостью, но парням Люська нравилась, потому что всегда была радостной и выглядела ухоженной, свежей.

- Смотри, Маслёна, новенький идёт, и Быкова легонько подтолкнула Тинку в бок, - я точно буду с ним дружить, лишь бы Милочка не перехватила.

В дверном проёме стоял парень в синей рубашке с галстуком и отутюженных чёрных брюках, он приветливо всем улыбался. Тинка не сразу узнала в нём спасённого ею на реке мальчишку, выглядел он совсем по-взрослому, а когда поняла, что тот самый, быстро спряталась за Люську. Ещё не хватало, чтобы парень на весь класс обозвал её русалкой. Хватит с неё всяких прозвищ от фамилии – Маслёна, Маслятина, Маслуша… И как она сразу не догадалась, когда подружки взахлёб расхваливали распрекрасного новенького, что это тот самый нахальный лодочник, чуть не утопивший её.