В Оттоманской империи, Франции, Венеции, Швеции и других государствах гребцами обычно были каторжники. Кстати, само слово каторжник произошло от названия гребного судна «каторга». Поначалу так было и на первых русских галерах. В ноябре 1704 года контр-адмирал Боцис составил перечень всех чинов, потребных для комплектования галер командами. Согласно этому списку, на каждой галере должны были находиться 70 офицеров, урядников, матросов и пушкарей, 150 солдат абордажных команд и 250 невольников-гребцов. Но вскоре выяснилось, что для сотен галер потребуются десятки тысяч каторжников. В бою каторжники представляют немалую опасность – в любой момент они могут учинить бунт или просто перестать грести. Посему Петр решил заменить каторжников солдатами пехотных полков.

Невольники на галерах ночевали между банками, как говорится, на рабочих местах. Петровские солдаты проводили ночь таким образом лишь в исключительных случаях. Русские галеры редко выходили в открытое море, обычно они передвигались среди Финских шхер, где в большинстве случаев были недоступны для шведского корабельного флота. Поэтому вечером галеры приставали к берегу, и большинство членов команды ночевало на берегу.

Историк С. Дальстрём посвятил специальное исследование «русским печам», сохранившимся во множестве вдоль Финского побережья, начиная от Берёзовых островов близ Выборга и далее к западу, в том числе и на Аландских островах. Такие печи складывали из неотесанных природных валунов, они имели вход-устье. Обычные их размеры: до 3 м в длину, до 2 м в ширину и около 1 м в высоту. Эти печи служили в первую очередь для выпечки хлеба. Сооружали их русские солдаты, передвигавшиеся вдоль берега на гребно-парусных судах, не только в годы Северной войны, но и в ходе последующих войн со Швецией.

В апреле 1714 года в Санкт-Петербурге на Галерной верфи спустили на воду три первых в России конных галеры[70] . Каждая такая галера предназначалась для перевозки 25 лошадей. По вечерам или на дневных стоянках лошадей выпускали пастись на берегу.

Благодаря изрезанной береговой линии Финляндии, сложному рельефу ее местности, а также плохим дорогам, галеры стали оптимальным средством переброски войск.

В 1707-1709 годы на Карельском перешейке имели место локальные столкновения. Внимание Петра было приковано к армии Карла XII, а у шведов не хватало сил для взятия Санкт-Петербурга. Наиболее значительным событием здесь стал поход генерала Либекера к Неве осенью 1708 года.

1 августа 12-тысячный корпус Либекера двинулся из-под Выборга по направлению к Петербургу. Проливные дожди, длившиеся 15 суток, сильно затрудняли движение шведов. Они немного не дошли до линии мощных, русских укреплений, построенных в 1707 году для защиты Петербурга, и свернули на восток по проселочным дорогам. Русскими сухопутными войсками и флотом в этом регионе командовал граф Ф.М. Апраксин. Он потерял шведов. Тем временем Либекер форсировал Неву в районе впадения в нее реки Тосно. Далее шведы заняли местечко Дудергоф (Дудерову мызу). Теперь Апраксин знал местонахождение шведского корпуса, но напасть на него не решился и, не придумав ничего более умного, начал разорять собственную территорию, дабы лишить шведов пропитания. Вскоре у Либекера действительно возникли проблемы с продовольствием, и он двинулся к южному побережью Финского залива напротив Кроншлота. Затем Либекер пошел вдоль побережья на запад к Копорскому заливу. Параллельно ему следовала шведская эскадра. Затем, посчитав свою миссию выполненной, Либекер в начале октября 1708 года посадил войска на корабли и убыл восвояси. При этом не удалось погрузить большую часть лошадей на корабли, и шведы забили на берегу шесть тысяч своих лошадей.

Апраксин же поспешил донести царю, что Либекер наголову разбит. На радостях царь повелел отчеканить особую медаль, с одной стороны которой был портрет Апраксина, с другой – русский флот, построенный в линию, с надписью «Храня сие не спит». Но увы, выяснить, чем занимался русский флот, пока шведы были в виду острова Котлин, автору так и не удалось.

Подготовку нового похода на Выборг царь начал еще в декабре 1709 года. В январе 1710 года на остров Котлин по льду была доставлена артиллерия (десять 12-фунтовых пушек и четыре мортиры). Там же сосредоточился 13-тысячный корпус. Командовать корпусом Петр поручил «победителю Либекера», генерал-адмиралу графу Ф.М. Апраксину.

16 марта 1710 года в сильный мороз русский корпус покинул остров Котлин и направился к Выборгу. Пройдя по льду Финского залива свыше 150 верст, русские полки утром 21 марта внезапно появились под Выборгом. Апраксин решил нанести удар с северо-запада, где его меньше всего ожидали шведы. Его главные силы заняли позицию у деревни Хиетала в трех верстах от Выборга, на единственной дороге, соединявшей Выборг с Западной Финляндией, где зимовал корпус генерала Либекера.

Гарнизон Выборга состоял из шести тысяч человек под началом полковника Стернстраля. В крепости имелось 150 орудий: 140 пушек, 8 мортир и 2 гаубицы.

Русские осадные батареи открыли огонь по крепости 1 апреля 1710 года. С 1 апреля по 10 мая они сделали по крепости 1531 выстрел из пушек и 2975 выстрелов из мортир. В крепости неоднократно возникали пожары, однако нанести серьезных повреждений стенам и башням не удалось.

Дождавшись свободной воды на Неве и в Финском заливе, Петр отправил под Выборг почти весь наличный состав флота. 8 мая первые суда с войсками, артиллерией и провиантом подошли к Выборгу. При этом четыре транспортных судна были разбиты льдом.

Русский флот столь спешил к Выборгу из-за начавшегося голода в стане осаждающих. 7 мая Апраксин писал Петру, что провианта осталось только на четыре дня. Кроме того, ледовая обстановка исключала появление шведского флота[71] . Благодаря подкреплению, доставленному морем, численность осаждающих достигла 18 тысяч человек. На транспортах было доставлено 80 пушек и 28 мортир.

14 мая Петр с парусными кораблями и транспортами ушел из Выборга к Котлину. У Выборга осталось лишь несколько русских галер. Такая торопливость оправдала себя. Уже 18 мая в районе Берёзовых островов, в нескольких верстах от Выборга, появилась шведская эскадра под командованием адмирала Г. Ватранга. Но оказать существенную помощь осажденным Ватранг не смог. Большая осадка и малая маневренность линейных кораблей не позволила им подойти к Выборгу шхерами, а фарватер через Тронгзундский пролив оказался для них закрыт, так как в самом узком его месте по приказу Петра затопили несколько транспортных судов. Не имея возможности атаковать укрепленную позицию русских у Тронгзунда, Ватранг ограничился крейсированием в Финском заливе между Тронгзундом и островом Котлин. То есть, шведы заблокировали русский осадный корпус с моря.

Тем временем русские построили новые осадные батареи, и 1 июня началась интенсивная бомбардировка Выборга. В течение пяти дней свыше 80 пушек и мортир вели огонь. С наступлением темноты пушки прекращали стрельбу, зато мортиры вели огонь круглосуточно. Удалось разрушить участки каменной ограды старого города и замка. Часть городской стены главного направления между десятым и одиннадцатым бастионами рухнула, там образовался пролом шириной около 200 метров. Орудия, расположенные на угловой вышке и фланкировавшие стену, были сбиты. Попыткам гарнизона крепости заделать бреши помешал огонь мортирных батарей.

6 июня на «генеральном консилиуме» (военном совете) у Апраксина было решено «оную крепость доставать штурмом». Но по требованию Петра штурм отложили до его прибытия. Вечером 9 июня комендант Выборга прислал слал к русскому главнокомандующему двух штаб-офицеров с предложением начать переговоры об условиях сдачи крепости. 12 июня соглашение было подписано. 13 июня Выборг капитулировал, а утром следующего дня в город вошел гвардейский Преображенский полк во главе с Петром I. Победителям досталась вся артиллерия.