Я улыбнулась директору.

- Хорошо. Только мне потом нужно будет знать куда и когда мы поедем.

Надежда Петровна кивнула:

- Подойдите ко мне чуть-чуть попозже. Вам нужно будет подписать кое-какие бумаги и оформить страховку.

Я ушла развеселившись.

52-14-375

С каждым днем света становится меньше.

Альхаор злится. Нам необходимо было прогнозировать это. От нас во многом зависело то, что происходит сейчас. Медленно угасает свет на этой планете. Медленно угасаем мы. Альхаор знает зачем все это, а я не знаю.

На западе от нас стоит совсем молодое государство. Мы с ними вели торговлю, обмен – самые примитивные вещи, которые помогли нам построить между нашими мирами мосты. Мы намного древнее и могущественнее их. За нашими плечами стоит осознанная вечность. У них вечность впереди. Мы медленно открывали им наш мир. Мы давали им сны и силы. Младенческим сознанием они впитывали их. Постепенно их города стали походить на наши. Они видели у нас рабов и подчинили себе других младенцев, чтобы так же владеть кем-то. Но наши рабы – наши хозяева. Они выполняют за нас тяжелую работу, на которую мы не способны, а мы их лечим, кормим, даем им жизнь. Мы обучаем их настолько, насколько они способны впитать знание. И они стремятся помочь нам. Мы полностью дополняем друг друга. Наши соседи не раскрыли этого. Они поняли, что можно позволить себе быть свободными физическими, но сделали это подчинив себе других.

Мы продолжали жить с ними в мире. Они переняли у нас мастерство рисунка, но не поняли глубину воссоздаваемого. Для них этот мир наполнен богами, потому что они не понимают его. Они изображают свой быт.

Сейчас им становится мало места. Они желают обладать нами…

С запада находят волны варваров. Они подтачивают нас. Альхаор злится. Он не хочет отправлять туда теней. Ему жаль детей мира.

Мы говорили с южными и восточными поселениями. Они все твердят, что волны варваров плещутся у их стен.

Сейчас мы отправим наших рабов с сыном Альхаора в другой мир, а сами останемся здесь. Мне грустно, что ему приходится злиться из-за нас. Из-за меня.

С каждым днем света все меньше. Сегодня солнце не смогло насытить нас с Альхаором. Мы протягивали к нему ладони, я видела, как сквозь прозрачные кисти текут лучи, не способные впитаться в сияющую кожу, и как постепенно кожа темнеет. Альхаор спрятал ладони в складках мантии, чтобы их никто не увидел. Но другие так же прятали ладони сегодня. Как они делали это вчера и раньше…

Мы собираем наши знания…

Тьма, за которой сквозь тысячи лет сияет свет. Но нас уже не будет.

2.

Мальчишки все еще торчали в библиотеке.  Высокие, мужланистые, они гоготали и весело переговаривались в читальном зале.

- Вам домой не пора? – спросила я.

Они дружно закричали, что не пора. Майя Кондратьевна сердито посмотрела на них из-за книжной стойки, но в библиотеке никого больше не было, поэтому с замечанием она повременила. Вот когда они начнут книги жевать, тогда она выползет из-за угла и покачивая высокой седой прической долго будет мучать их выговором, делая упор на совесть, ответственность и прочие блага цивилизации. Я внимательно посмотрела на сидящих за партами мальчишек. Им было каждому около восемнадцати. Они были достаточно крепенькими, почти все русые, только один темный. Кажется, башкир. Я взяла стул и впервые подсела к ним. Они немного раздвинули парты, давая мне место.

- Ну, что, ребят, есть серьезный разговор.

Они засмеялись и переглянусь.

- Насколько серьезный? -  спросил темненький.

- Настолько, что это касается моего и вашего будущего.

Они смущенно заерзали на стульях, только башкир наклонил голову, больше ничем не выказывая своего удивления и смущения.

- Меня сегодня вызывал директор. Вы уроки прогуливаете из-за библиотеки. Ситуация, конечно, уникальная, поэтому сильно не ругали. Но все равно как-то… как-то нет, ребят, нет… – я покачала головой.

-Что совсем нет?.. – сидящий справа от меня неловко улыбнулся.

- Ну, как-то нет… - я покачала головой. Мальчишки насупились и посерьёзнели. Мне захотелось их поддержать, и я заговорчески прищурилась. – Но в целом, не все так плохо… Я хочу вам предложить одно дельце. Трое из вас может поехать летом в какой-то элитный лагерь от школы со мной и молодым биологом.

- С Кириллом Евгеньевичем? – спросил башкир.

Я кивнула. Мальчик наклонился вперед и внимательно посмотрел на меня. Мне стало неловко и почти страшно. Я усмехнулась своей трусости и перевела взгляд на кружащиеся в солнечном воздухе пылинки.

- Мы можем по-прежнему не ходить на уроки? – спросил один из них.

- Неа, - я поднялась со стула и подтянула сползающие рукава свитера. – На занятиях нужно быть обязательно, иначе придется вам тут учить алгебру.

Кажется, это не слишком их увлекло. Впрочем, я на это и надеялась.

Уютные улочки заливало вечернее солнце. Зябкая прохлада наполняла весенний воздух. Пыль прилипала к носкам замшевых ботинок. Ветер изредка подкидывал мою челку надо лбом.

Мне нравится мой городок вечером. Солнце весь день проходит недалеко от горизонта, а вечером стремительно закатывается за темную полоску леса, озаряет его пожаром и исчезает. Над небольшими пятиэтажками, тополями, разбитыми тротуарами и детскими площадками с забытыми на них игрушками расстилается темное глубокое небо, полное сияющих осколков дня. Ветер едва слышно колыхает березовые безвольные ветви и корявые распростертые руки сосен. К десяти часам улицы пустеют. Остаются только небольшие компании подростков, чувствующих себя достаточно крутыми, чтобы гулять до комендантского часа.

С приходом скупого лета я доставала своё любимое платьице, купленное мною еще в раннеподростковом возрасте и отправлялась гулять по уютным малолюдным улочкам, уходя порой за край городка. В начале мая я уже с нетерпением ждала того дня, когда смогу снова продолжить свои одинокие прогулки.

Сегодня, возвращаясь домой из библиотеки, я поняла, что пора. Радостное настроение прибавило мне прыти. Как школьница я доскакала до квартиры, улыбнулась спускающемуся откуда-то парнишке-поэту, отперла дверь и проскользнула внутрь. Привычно пахло книжной пылью и лимонами. Из-за угла кухоньки выглянула Мурка и неспешно подошла приластиться. Гордо задрав хвост, она несколько раз провела гладкой мордочкой по моим ногам и скрылась снова за углом.

Я спешно высыпала пакетик кошачьего корма в миску и пошла переодеваться. Меня ждало белое винтажное платье и серое невзрачное пальто. Меня ждала долгая непрекращающаяся дорога, стылый туман, купленное по дороге яблоко, книга с зажатой пальцем страницей…

 Я проходила уютные домашние улочки с висящими коврами на турниках и погнутыми заборчиками у клумб, с цветами, прикрытыми обрезанными пластиковыми бутылками. Кошки грелись в лучах заходящего солнца. Я проходила аккуратные хрущевки, окруженные зеленью, шагала по размытой плитке тротуара. Мимо проезжали мальчишки на велосипедах и редкие машины. Чуть дальше городка было большое болото - некогда озеро, которое обмелело и заросло, образуя водное поле. Болото окружала плотная полоса леса. По его центру над водой на толстых железных подпорках тянулся деревянный мост. Здесь было особенно просторно, умиротворенно, тихо. Там я могла проводить целые дни: летом в окружении стрекоз и лягушек, зимой с заячьими следами и тихим снежным покоем.

Было зябко…

Я шла по влажным холодным доскам и следила, как круглое солнце опускается за лес. Ветер изредка влажными ладонями проводил по лицу, откидывал мне со лба челку. Впереди темнела арка сведенных ветвей тополей, в которую уходила тропинка. Сладко пахло сырой травой и железом. Я остановилась и раскрыла книгу. Честно говоря, читать не очень хотелось. Хотелось просто стоять, углубившись куда-то, где мысли превращались в смутные образы, наделяя каждую травинку, каждый цветок, каждое деревце сияю-щей в закате душой. А еще мне хотелось плакать от грустной красоты этого места. Я ду-мала о тех железных оковах, которые одел человек на все, что его окружает.  И даже этот теряющийся в вечернем тумане мост не что иное, как цепь на иссушенном человеком озере.