- Вы думаете? - несколько недоверчиво спросила она. - Сколько из него крови вытекло...

- Самое большее - половина...

Какое-то стенание заставило их обернуться. Самки были все еще здесь Детеныши и одна мать уснули. Остальные бодрствовали.

- Они беспокоятся, - сказал Курам. - Они знают, что Коренастые окружили нас, и что среди нас находится их самец.

- А не нападут они на нас? - спросил Айронкестль.

- Не думаю, господин; вы не прикончили гориллу... Они это чувствуют!

- Ну, в путь! - скомандовал Гютри

Маленькая группа вышла из круга. Гютри направился сначала к ближайшей заросли папоротников и срубил ее в четыре маха. Затем он срезал высокую траву, срубил пенек и направился к кустарнику, по которому стрелял Маранж. После того, как они уничтожили и его, на всем пространстве, какое могла бы пролететь стрела, не оставалось ни одного укромного местечка, где могли бы спрятаться Коренастые.

- Но куда же мог деваться раненый? - спросил Филипп.

- В расщелину, - ответил Курам. Он шел впереди Маранжа и Гютри.

- Вот он!

В два прыжка Гютри, Маранж и Фарнгем присоединились к нему.

Они увидели человека, лежащего без движения в расщелине.

Голова его обросла рыжей, как у лисы, шерстью; пучки такой же шерсти торчали на щеках. Голова была в форме усеченного куба, и челюсть казалась поставленной прямо на плечи. Лицо цвета торфа, плоские руки, оканчивающиеся необычайно короткой кистью, в общем напоминавшей клешню краба; ступни ног еще более короткие, с зачаточными большими пальцами и покрытые как бы роговидным веществом. Широкие плечи и грузный торс оправдывали кличку.

Лежащий был почти обнажен; на голове и на груди запеклась кровь; за пояс из невыделанной шкуры были заткнуты зеленый топор и каменный нож. Рядом лежали две стрелы.

- В него попали три пули, - заметил Курам... - Но он не убит. Прикончить его?

- Боже тебя сохрани! - испуганно воскликнул Маранж.

- Это заложник, - флегматично пояснил Гютри.

Он нагнулся и поднял Коренастого, как ребенка. Послышалось какое-то рычание и просвистели шесть или семь стрел, из которых две попали в Курама и Гютри. Гигант разразился смехом, а Курам жестами объяснял невидимым врагам, что их нападение бесплодно

Зоркий глаз Фарнгема искал, где бы они могли укрыться. Приблизительно в расстоянии 50 метров виднелся кустарник, могущий укрыть двух-трех человек.

- Что же мы предпримем' - спросил сэр Джордж.

- Необходимо внушить им страх Нападение не должно остаться безнаказанным. Стрелять!

Гютри, вскинув к плечу свой карабин, выстрелил в тем--ную массу, мелькнувшую в кустарнике. Раздался взрыв " вслед за ним неистовый рев; тело подскочило и упало бездыханным.

- Бедняга! - вздохнул Филипп.

- Не будем расточать сострадание, - возразил Сидней,эти бедняги - убийцы по призванию и людоеды по принципу. Другого способа показать им нашу силу нет.

Он взял в охапку находящегося без чувств раненого и направился к стоянке. Белые слуги уничтожили все прикрытия, еще не снесенные Маранжем и Гютри. Теперь на расстоянии ста метров ни один человек не мог бы укрыться, несмотря на всю свою хитрость.

Сидней положил раненого рядом с гориллой. Гертон сделал перевязку, во время которой раненый, не приходя в сознание, несколько раз простонал.

- Он не так опасно ранен, как эта горилла, - сказал Гертон.

Курам смотрел на Коренастого со страхом и ненавистью.

- Лучше бы его убить, - сказал он.-А то все время придется его караулить.

- У нас есть веревки, - сказал Гютри, зажигая трубку. Ночь пройдет спокойно, а там посмотрим.

Сняв маску и металлический плащ, Мюриэль задумалась, смотря на яркий Орион, созвездие родной земли, и на Южный Крест, символ неведомой страны. Филиппа очаровывала эта девушка, подобная феям, лесным нимфам или ундинам, выплывающим из омута в ночной час. Среди зловещей тишины все его помыслы сосредоточивались на ней. И от этого становилось еще более жутко. Филипп бледнел при мысли, что ей угрожала еще большая опасность, чем мужчинам.

- Не можем ли мы что-нибудь сделать для этих бедняжек?спросила она, указывая на самок-горилл.

- Они в нас не нуждаются, - ответил он улыбаясь.- Их царство - целый лес, где произрастает в изобилии все, что составляет благополучие горилл.

- Но смотрите, ведь они не уходят. Они проявляют явную тревогу. Должно быть, они боятся рыжих Коренастых. Но ведь те на них не нападали?

В шепоте Мюриэль было что-то таинственное, и то, что она была затеряна в первобытном лесу среди тех засад, которые на заре человечества угрожали и ее прародителям, от которых сильнее, чем самые тысячелетия, отделяли ее изящество и красота, придавало девушке еще большее очарование.

- Они не напали на горилл, - ответил Филипп,- потому что должны беречь оружие.

- Для нас, - произнесла она со вздохом, повернувшись в сторону Айронкестля, оканчивающего перевязку.

С сердцем, исполненным трагического покоя, впитывал в себя Филипп звездное пространство, подернутый пеплом жар костра и эту гибкую девушку-американку, подобную девам бледного острова, где когда-то жили языческие божества, увлекавшие своими чарами св. Григория.

Глава III ВОДОПОЙ

Гертону выпало сторожить последним. С ним вместе держали стражу трое черных, с помощью которых было установлено наблюдение за всей просекой.

Это была ночь, как две капли воды похожая на все ночи, проходящие в этом лесу: ночь засады и убийства, торжества и бед, урагана, рева, визга, воя, хрипа, предсмертных воплей, ночь хищников и заживо пожираемых, ночь ужаса, смертельной тоски, звериной лютости, жадности, праздник для одних, кошмар для других, муки, служащие для услады, смерть, питающая жизнь...

"Сколько смышленых и очаровательных тварей, - думал Гертон, - без пощады и передышки гибнут каждую ночь в течение тысячелетий в силу какой-то непонятной необходимости... и будут гибнуть. Как непостижима твоя воля, Судьба!"

Беловатой дымкой висел небесный свод над черным пространством леса, носились запахи, - свежие, как источник, сладкие, как музыка, опьяняющие, как молодые женщины, дикие, как львы, ускользающие, как пресмыкающиеся...