- Зачем мы вернулись? Семнадцать городов. - Он смотрел на Быкова, не узнавая. - Зачем...

- Ничего, Гришенька, ничего. Отдохнешь, поправишься, уговаривал его Юрковский. Дауге всхлипнул тихонько и умолк.

- Заснул. Два грамма, к вечеру очистится от седуксена. Вредно, но лучше, чем веревка на шею.

- Он все болеет? - Быков вглядывался в лицо Дауге, усталое, изможденное. Все мы тут не красавчики, но Иоганычу досталось больше других.

- Поправляется. - Юрковский поколдовал с креслом, и оно разложилось. Миша укрыл Дауге откуда-то взявшимся пледом.

- А что он насчет городов?

- Переживает. Считает, что без него города бы уцелели.

- Какие города?

- Те самые. Детройт, Филадельфия, Бостон, другие... Ну и Москва с Киевом.

- Какой ты все же, Алеша, неосторожный... Попросил бы Николая Захаровича, он бы уладил потихоньку, не сразу, но уладил бы. Амнистия будет, под нее...

- Сам хорош, Михаил. Не нужно ничего, вот я какой гордый, - Юрковский.

- Да я...

- Погодите, погодите. Города...

- Разбомбили города, крепко разбомбили. Иначе с чего бы они капитулировали, американцы. Как начали - по городу в час, так они и не выдержали, - нехотя объяснил Юрковский.

- Понимаешь, Алеша, Гришенька на себя все валит, думает, без него ничего бы не случилось. - Крутиков вздохнул, отвернулся к иллюминатору. - А было бы то же самое, только в десять раз хуже.

- Не понял.

- Он, Гриша, и придумал эту красную дрянь привезти сюда, на Землю. За ней мы, собственно, и летали. - Юрковский тоже избегал смотреть на Быкова.

- Красную дрянь?

- Микробы, что актиноидами питаются, ураном, плутонием. Мы их привезли, тут немножко над ними поколдовали, а потом распылили в нужном месте и в нужном количестве. Все ядерное оружие атлантидов и того... сгнило, в общем.

- Понимаешь, Алеша, не мы, так другие бы добрались. Представь, атлантиды, ведь хуже бы было, правда? - Миша уговаривал и убеждал. Кого?

- А Москва, Киев?

- Не все, значит, сгнило, но процентов девяносто - точно. Потому мы их и сломали. Два к пятнадцати, кто может выдержать. Ты лучше вот что скажи, Алексей, тебе что, жена нужна обязательно с незапятнанной биографией? Хорошо, рыбка наша золотая в добром расположении духа оказалась, а то...

- Не мне. Она... Она отказывалась... Боится, что и меня из-за нее...

- Дураки вы, - вернулся Краюхин. - Берите бумагу, Алексей Петрович, пишите заявление.

- Какое?

- Прошу зачислить курсантом высшей школы космогации... Пишите, пишите.

- Зачем?

- Чтобы я, говоря высоким штилем, мог, в случае чего, спасти вашу шкуру, Алексей Петрович.

- Да, Лешенька, пиши. - Крутиков наконец обернулся, глаза умоляющие.

- Простите, Николай Захарович, вы не находите, что нам следует... - начал Юрковский.

- А мы туда и летим, в Ашхабад. Я связался с нужными людьми, есть у меня дружок, учительницу доставят прямо на наш аэродром. Должны успеть, ребята шустрые. А у тех пьянка по случаю победы... Опередим.

- Вы о чем? - Быков переводил взгляд с Краюхина на Юрковского.

- Да ты не беспокойся, не беспокойся. - Юрковский положил руку на плечо Быкова. - Сиди. Пиши лучше.

Быков взял протянутую авторучку и блокнот, прислушался двигатели на форсаже, быстро летим - и вывел крупными буквами: "Председателю ГКМПС товарищу Краюхину Н. 3.", помедлил минутку и продолжил, дописал лист, вырвал, скомкал, и начал другой.

Третий.

Четвертый...