Заготовленная вступительная речь „ни о чем“ произвела правильное впечатление – Бейбаклушкина посмотрела на начальницу по кадрам Великой корпорации и снова повернулась к Пионероге-роевой уже с выражением заинтересованности.

– Да, мы действительно находимся на этапе развития. Вы, наверное, вопросы какие-то будете задавать? Что вообще от нас требуется? Вы станете наблюдать за тем, как мы работаем?

– Я задам вопросы обязательно, но поскольку наша встреча сегодня носит ознакомительный характер, хочу представить вам план предстоящих работ и рассказать, какие процедуры будут происходить, а также просмотреть необходимые для этого документы. А дальше, надеюсь, вы мне поможете определиться, с кем из ключевых участников мне необходимо встретиться.

– Хорошо, вам, наверное, нужно сразу штатное? – Бейбаклуш-кина громко окликнула секретаря и попросила позвать кадровика со штатным расписанием. – Проблем много, скажу сразу. Первое, с чем вы столкнетесь, – это отсутствие технологических карт, мы от этого очень страдаем, но сейчас эта работа уже начата, так что… Просчет – еще одна наша проблема, мы не можем наладить управленческий просчет, из-за этого сложности появляются сразу, как только изделие поступает на участок. Что еще – фигистику налаживаем, но пока только внутреннюю, а работы с поставщиками грамотной нет – это тоже большой минус. Профурсетингом занимаемся, ну, как умеем, конечно. Нет у нас грамотного специалиста по PRфорсу – на этом теряем катастрофически, мероприятия проходят, а правильно это преподнести потом мы не можем, потому что даже не отслеживаем, что было!

Тут вошла небольшого роста женщина, очевидно, вызванный кадровик, и принесла огромный лист со штатным расписанием и схемой оргструктуры, которую Пионерогероева уже видела.

Бейбаклушкина разложила схему на столе и стала комментировать некоторые квадратики.

– Тут, конечно, сейчас уже мало похоже на правду, мы давно не переделывали ее, но чтобы получить первое представление… Вот это одно структурное подразделение – наш кооператив „Нирвана“, дальше „Джонни“– это вот, собственно, совместное предприятие „Нирваны“ и Безбашнева. У него, знаете ли, традиция – называть бизнес своим именем. Сколько уже было переименований, это – последний вариант, когда мы приняли решение об объединении. Видите: ДЖан и НИрвана, получается – „Джонни“. Теперь он нам мозги долбит с этим бренчем.

В этот момент в помещение вошел высокий сухопарый человек, по описанию Пионерогероева догадалась, что это и есть технический гений процесса Бейбаклушкин собственной персоной. После короткого знакомства он живо включился в разговор.

– Смотрите, сколько было вариантов оформления торговой марки, – Бейбаклушкин стал показывать картинки с завитушками. Общее во всех рисунках было одно – неизменный круг и стилизация буквы „Б“ на разные лады. – Что это? – возмущался технический гений. – Цыганщина, татарщина какая-то! А у нас русский бренч, должна быть и символика соответствующая. Я ему уже и материал подбирал, и статьи зачитывал – он продолжает дальше сочинять.

– Да когда они собираются, эти два „возможностных“, хоть святых выноси! – рассмеялась Бейбаклушкина. – На самом деле, конечно, его безграничная фантазия каждый раз нас ставит в положение, ну, не буду говорить какое. Мы-то тут, на земле, у нас совершенно другие проблемы, до которых ему дела нет – ему бренчинг подавай.

– А мы привыкли двигаться аккуратно, потому что любое новое неизбежно ломает старое и проверенное, – опять поддержал супругу Бейбаклушкин.

– Да, поэтому мы так недоверчиво относимся к новым людям, у нас все работники так поступают. Знаешь, – Бейбаклушкина неожиданно перешла на ты, – тут просто у всех отношение такое, как к своему, мы же это начинали вместе; конечно, сейчас людей несравнимо больше. Как-то нам на тренинге объясняли, что фирма проходит „семейный“ этап, потом вырастает. Так вот, мы выросли, а отношения остались прежними. Поэтому новички проходят серьезную адаптацию: если не скопытится – наш, а так может и вылететь через месяц. Мы не знали, что Безбашнев опять предпримет какое-то консультирование, потому что мы-то делом заняты – нам не до этого. Но если мы тут не погрязнем в каких-то тестах и бумажках, то еще ладно. Другое дело – вы тут побудете, посмотрите, а нам-то что с этим делать? Это все хорошо вам на бумажках писать, а у нас как были проблемы и херь всякая, так все и останется.

– Тут я поспешу вас успокоить, – вмешалась Пионерогероева, – во-первых, моя работа выстроена таким образом, чтобы вам не потонуть в бумажках, ибо это не является целью.

После проведенного этапа диагностики…

– А нам уже проводили диагностику, – сообщил Бейбаклуш-кин, – только нам от этого никак – ни лучше, ни веселее!

– После неизбежного этапа диагностики, – повторила Пио-нерогероева с улыбкой, – будет следующий этап, на который моя деятельность также распространяется. Я понимаю то, о чем вы говорите – это может вызывать недовольство и формировать негатив по отношению к консалтингу в принципе – люди отрываются от работы, посторонние умные дяденьки шастают по офису и про-изволству, а в итоге – горы бумаг с выводами о том, как у вас все плохо.

– Да-да, – дружно закивали Бейбаклушкины, – о том, что у нас не все, но плохо, мы и сами знаем. Так что нам с этим делать и как сделать, чтобы было хорошо?

– Вот для этого существует следующий этап, на котором мы протестируем изменяемые процессы. И только затем определим, что сохранить в неизменном виде, а что оптимизировать и улучшить. Возможно, каких-то процессов просто не существует – тогда их надо ввести. Отличие мое от других консультантов в том, что я поступаю к вам на условиях длительной аренды, – Пионерогероева опять улыбнулась. – Я буду находиться внутри, и то, что покажет диагностика, будет восприниматься не как приговор, а только как руководство к действию.

После этого Бейбаклушкины охотно знакомили Пионероге-роеву с выставочными образцами продукции, потом технический гений немедля ее утащил на произволство и показал все этапы процесса.

Когда они вновь спустились в офис, Бейбаклушкина представила консультанту новые образцы, которые они готовили для предстоящей выставки в Германии.

– Вот тут наше ноу-хау, – хвасталась маленькая хозяйка с гордостью. – Раньше мы выпускали только двухдырочные свистульки, а теперь перешли на трех– и пятидырочные, – она сделала паузу, явно удовлетворенная произведенным эффектом, потому что у Пионе-рогероевой от удивления не только глаза, но и брови, и уши полезли на лоб.

– Да-да, – продолжила Бейбаклушкина, а супруг скромно выглядывал из-за ее спины, пытаясь тут же донести до терпеливого консультанта „некоторые тонкости этой технологии замеса“. – Дело в том, что никто из конкурентов (впрочем, у нас их и нет), не дошел до звучания и в мажоре, и в миноре. Вот это и есть наше ноу-хау!

– Обалдеть! – искренне выпалила Пионерогероева.

Бейбаклушкин обрадовался, что нашел благодарного слушателя, и тут же сообщил ей еще массу „некоторых эксклюзивных особенностей технологии замеса и обжига“.

– Вы видите, мы обладаем уникальными технологиями, на это ушло несколько лет, никто на нашем месте не достиг бы таких умопомрачительных результатов.

Бейбаклушкин продолжал с упоением рассказывать о „маленьких технических хитростях“, до которых бы не додумался ни один конструктор, но супруга довольно резко остановила поток его излияний.

На этом Пионерогероева решила откланяться – ей предстояла серия встреч с „командой проекта“, уцелевшей в неравной схватке с господами младшими партнерами.