Река изгибалась к западу, и Лолле изменил курс. Солнце садилось, его лучи еще касались вершин гор, укрытых шапками сияющего золотом снега.

Буккари стояла на месте будущего строительства, обсуждая планы с Макартуром и Шэнноном, рядом — Ящерица с листком пергамента и стилом в руке. Два мастера из племени резчиков по камню молча смотрели и внимательно слушали, аккуратно разложив инструменты на земле, Тонто выбрался из пещеры и вперевалку направился на вершину холма. Внезапно он остановился, его пронзительный крик прорезал воздух, резко захлопали крылья — охотник поднялся в небо. Мастера вздрогнули, тревожно вскинули головы и взволнованно запрыгали, сжав костлявые руки. Макартур вскочил на ноги и посмотрел вверх. Буккари хотела было что-то сказать, но тут ее уши уловили звук — авиационного мотора!

— Самолет! — закричала она. — Всем под деревья. Погасить огонь!

Самолет показался из-за северо-восточного края долины, отражаясь в лучах солнца, четко различимый на синем небе. Он так контрастировал с окружавшей их в течение последнего года великолепной дикостью, выглядел таким привычным и знакомым, что астронавтам хотелось выскочить на площадку, закричать, замахать руками, подбросить в огонь хворосту, короче — сделать все, что угодно, только бы их заметили и спасли, унесли из этой варварской страны, но это не спасатели, это были враги. Самолет, не отклоняясь, пролетел вдоль долины и вскоре исчез на западе. Эхо его двигателей, отраженное от гор, еще долго доносилось до землян.

Костер уже едва теплился, и Уилсон погасил его, вылив котелок воды. К этому времени долина погрузилась в полумрак, поэтому вероятность того, что с самолета их заметят, была невелика: всего-то струйка дыма.

Оправившись от изумления, люди побросали инструменты и собрались у палаток. Тонто спустился на землю, к нему присоединились и другие охотники и мастера; все они взволнованно щебетали. Похожие на испуганных детей, обитатели скал и астронавты сбились в кучу у дымящегося костра.

— Они нас обнаружили? — спросил Макартур.

— Почти, — ответила Буккари. — Но подобрались близко, хотя времени у них ушло на это немало.

— И что мы будем делать, лейтенант? — этот вопрос был на уме у всех, но задал его Честен.

Буккари обвела взглядом встревоженные лица и постаралась скрыть свой собственный страх.

— В наших силах немногое, — сказала она, перебирая возможные варианты действий. — Огня не разводить, по крайней мере, сегодня. У нас много сушеной рыбы и галет, — Буккари нагнулась и подобрала камешек.

— Мы и раньше это обсуждали, и я все время прихожу к одним и тем же выводам. Раньше или позже мы столкнемся с ними, — она присела на пенек. — Когда это время наступит, нам нельзя проявлять враждебность или агрессивность, а главное — страх. Последнее, наверное, самое трудное. Они должны увидеть нас сильными, уверенными в себе и готовыми к сотрудничеству.

— А что, если они начнут стрелять? — загремел Татум. Буккари опустила голову, на лицо упала копна медно-рыжих волос. Она откинула их рукой.

— Тогда, возможно, мы погибнем, — голос прозвучал достаточно твердо.

Земляне встревоженно переглянулись. Хадсон вскочил на ноги.

— Нам не убежать и не спрятаться… надолго, — сказал он. — Надо попытаться скрыться и выиграть время, но как только они нас обнаружат, то схватят тут же. Воевать с ними мы не в состоянии.

— Но почему вы считаете, что мы не можем спрятаться? — спросил Макартур. — Планета большая. Они здесь не живут.

— Возникает немало трудностей, — ответила Буккари, глядя в серьезные глаза капрала. — Они сузят район поисков. Вот тогда встанет самая большая проблема — нас довольно много, мы группа. Может быть, ты, Мак, сам по себе или группа матросов могли бы укрыться, хотя, я считаю, даже в этом случае шансы невелики. Единственная возможность пережить зиму — подготовиться к ней: построить жилища, собрать урожай, пока светит солнце. Вся эта деятельность вполне может быть замечена ими. Посмотрите, — она указала на вырубку. — Эта прямая линия прекрасно видна с воздуха, как и палатки, и костер, и будущие поля.

— Остальные еще меньше приспособлены к тому, чтобы убегать или воевать, — продолжала Буккари. — Рано или поздно мы оставим какой-то след, который приведет их к нам. Вот тогда мы продемонстрируем волю, силу характера, а уж потом будем готовиться к худшему.

— Лучше драться, — сказал Татум. — Разве вы не можете как-то привыкнуть, приспособиться?

— Посмотри на Голдберг и малыша! Посмотри на Доусон! — перебила его Буккари. — Ну, что скажешь? Можешь бегать, скрываться, маневрировать и воевать с этим грузом на руках?

Татум нахмурился, но промолчал.

— Как только мы начнем стрелять по ним, так сразу станем их врагами, — уточнила Буккари. — Поймите это. И они нас выследят и уничтожат.

— Но в космосе они же напали на нас! — послышался голос Честена.

— Это их система. И здесь они устанавливают правила, — тихо ответила Буккари. — Попытаться убедить их, что мы не хотим причинить им вреда, — наша единственная надежда. Но если мы откроем по ним огонь, то шансов нет, и я могу дать полную гарантию, что мы погибнем. Или еще хуже.

— Так что, может, нам отправиться на их поиски? — спросил О'Тул. — Полагаю, лучше нам найти их, чем они найдут нас.

— Да! Мы могли бы их выследить! — подал голос Татум, глаза его горели в предвкушении стычки.

Его тон удивил Буккари. Капрал, даже с одной рукой, снова превращался в солдата, завоевателя. Она оглядела матросов: те тоже преобразились — враг рядом! И, странное дело, ее не слушали! Буккари обратилась за помощью к Шэннону.

— О'Тул! — крикнул сержант. — Как у нас с боеприпасами?

— Сержант! — повысила голос Буккари. — Ко мне! — она повернулась на каблуках и твердым шагом направилась к бухте, Шэннон последовал за ней.

— Скверно, сержант, — сказала Буккари, когда они отошли достаточно далеко. — Вы ведь даже не знаете, куда полетел самолет и где он опустился.

Вода в бухте напоминала зеркало. Низко над землей пролетели две пестрые птицы, едва шевеля крыльями. На берегу озера показалось небольшое стадо оленей.

— Извините, не могу вас понять, — упорствовал Шэннон, — их не может быть здесь много. Захватим самолет и таким образом выиграем время — недели, а то и месяцы, это шанс к спасению.

— Как просто. Я не согласна, но понимаю вас. А почему бы вместо этого не лечь на дно? — спросила она, стараясь сохранять спокойствие.

— Трудно согласиться с вашей точкой зрения, лейтенант, — парировал Шэннон. — Командор Квинн сказал, что я должен теперь решать за матросов — это моя профессия. Мы сейчас не в космосе, а на земле сражаемся за свои жизни, и это моя работа.

Буккари посмотрела на собеседника: холодные серые глаза, стиснутые челюсти, на скулах играют желваки — да, сержант, кажется, не способен внимать ее доводам. А то, что он упомянул имя Квинна, лишний раз подтверждало: Шэннон не признает ее единоначалия безоговорочно.

— Сарж, — начала она, — военную заварушку расхлебывают не с двумя, тремя командирами сразу, а с одним. Не согласен, иди и разыграй свои карты, но помни — начнешь воевать, мой друг, лучше уходи в лес или горы и не возвращайся. Мне нет дела, нуждаешься ли ты в нас, а мы в тебе.

— А что, если установить мирный контакт? — спросил Шэннон.

— Думаю, что вы попытаетесь, сержант. На это и надеюсь.

Группа Шэннона пробиралась по каменистой прибрежной полосе — справа сердито ревела река; вода с грохотом обрушивалась на пороги, в воздухе висела влажная пыль. Сержант оглянулся, проверяя расположение своих людей: растянулись, ну да ничего — сделал знак подтянуться и тронулся дальше.

Над головой появился белый самолет. Грохот потока заглушил шум двигателей, и чужаки появились внезапно. Самолет резко развернулся, накренившись на левое крыло.

— Не стрелять! — закричал Шэннон, стараясь перекрыть шум реки.