— Да? — удивился Адама. — Вообще-то мы не...

— Ни слова б’льше! Конечно, вы не можете открыть тайну первому встречному. Но знайте — я с вами. Клянусь, я приложу все усилия, окажу любую п’мощь...

Падающий со стен рассеянный свет мигнул, комья пыли и ржавчины посыпались с далекого потолка. Свет разгорелся вновь, Адама успел различить темные летящие предметы, затем он погас окончательно. Пол дрогнул.

— Это еще что такое? — чуть не упав, Егор ухватился за Троечку. — Как тебя... Агриппа! Что происходит?

Одновременно в разных местах загорелись прожекторы, световые столбы прорезали тьму. Источники их зигзагами передвигались над свалкой.

— Цензоры! — завизжал Агриппа. Луч прожектора пополз мимо них, и Егор различил темный силуэт робота, который присел, озираясь.

— Д’шители свободной воли!

— Бежим? — неуверенно спросил Егор.

Сверху донесся свист. Они подняли головы, секунду смотрели, потом Егор и Троечка отпрыгнули в разные стороны, а робот начал приподнимать ногу, что сопровождалось серией щелчков и жалобных позвякивание, донесшихся из его коленного сустава...

Вылетевший из отверстия в потолке толстый обрезок трубы в полметра длиной упал ему на голову. Раздался звук, будто по церковному колоколу с размаху заехали ломом. Робот плашмя повалился на пол, точно так же, как и в первый раз. Труба, крутясь пропеллером, отлетела от него и шмякнулась под ноги Егора.

Из головы робота еще некоторое время доносился, постепенно стихая, протяжный металлический гул, затем наступила тишина.

— Ой, — довольно спокойно сказала Троечка, как бы ставя точку.

Егор шагнул к поверженному Агриппе.

Кто бы ни были эти цензоры, но они услышали шум и заинтересовались им — летающие источники света стали приближаться.

Рука робота поднялась, сняла очки и сунула их куда-то. Еще секунду он не двигался, затем вскочил и деловым голосом приказал:

— Что я вам скажу, п’ратва — всеобщий ш’хер! А ну, давай за мной... — подхватив обрезок трубы, Рипа устремился по тропинке, извивающейся между завалами мусора. Переглянувшись, Егор с Троечкой побежали следом.

— Б’рзеют л’гавые...

Рипа полз по узкому вентиляционному ходу, за ним следовал Егор, потом Троечка. Сначала труба тянулась наискось вверх, а когда они покинули уровень Отстойника, стала горизонтальной.

— Ты назвал их цензорами, — подал голос Егор. — Это местная полиция, что ли?

Колени Рипы громко щелкали, иногда на полу за ним оставались пятна машинного масла.

— Да, рядовые. Так, п’чти на месте...

Труба изогнулась и стала шире, робот улегся перед проволочной решеткой. Адама, устроившись рядом, выглянул.

Площадь, похожая на очень большой вокзал или аэропорт... Только вместо пассажиров-людей — роботы. Гул голосов и лязг металлических конечностей наполняли помещение. В центре высился памятник: обычный бородатый человек, одетый в обычный костюм, в галстуке. Он стоял, чуть склонив голову, словно задумчиво рассматривал снующих у его ног существ. Вокруг тянулись витрины магазинчиков, вдоль стен ползли прозрачные кабины лифтов. Егор поднял взгляд. Зал, по сути, был очень широкой и высокой трубой, верхнюю часть которой скрывали висячие коридоры. Между ними что-то летало.

— Рипа! — шепотом произнесла улегшаяся рядом Троечка. — Рипа, чей это памятник? В смысле — кому?

— Ты чё, с’стренка? — проскрипел робот. — Как это — чей? Да, это же Тв’рец!

— Творец?

— Йо! Вы откель свалились к нам? Л’дно, погодите чуток, надо разведать, чтобы л’гавые не выпасли... — с душераздирающим скрежетом робот развернулся и уполз в боковое ответвление трубы.

Подождав, когда звуки его передвижения стихнут, Адама придвинулся к Троечке и зашептал:

— Интересно, почему эти цензоры появились сразу после того, как мы попали в Отстойник? Может, нас уже ищут? Я думаю, цензоры — это те же вакханки, просто здесь они принимают такой вид. Так же, как мы стали роботами...

Троечка молчала, пристально разглядывая что-то на площади.

— Нам достался спутник с раздвоением личности, — продолжал Егор. — Причем он сам про это знает, представляешь? Никогда не думал, что бывают роботы-шизофреники...

— Ты понимаешь, кто это? — кажется, Троечка не услышала ни единого слова. — Этот памятник?..

Адама вгляделся в склоненное лицо.

— Японец какой-то, что ли...

— Это же Тот Джигурти!

— Джигурти? — повторил Егор. — Я что-то вроде слышал... это не он изобрел вирус, как его...

— Погибель. Вирус назывался Погибель. На самом деле это не совсем вирус, просто такая программа, способная разрушать... Джигурти не японец, он, кажется, грузин, но работал на ‘Тебах’. Ну же, вспоминай, про него еще писали в газетах. Тот Джигурти, гениальный ученый-изобретатель, занимался AI . Потом они с ‘Тебахом’ из-за чего-то поссорились, и Тот исчез, прихватив часть своих разработок.

— И?.. — спросил Адама, когда Троечка замолчала.

— И... дальше я тебе не могу рассказать. Извини.

— Что? — возмутился Егор. — Не можешь рассказать? Так что, может давай разойдемся сейчас в разные стороны?

— Не обижайся. Просто... Ну, ладно. В общем, Джигурти — он наш спонсор. Спонсор нашей группы. Он нас, можно сказать, и создал.

— Это те ‘наши’, с которыми ты связывалась? Так кто вы такие?

— Мы вроде хакеров. Джигурти нас снабжал деньгами, чтоб оборудование покупать. Хотя мы сами Тота никогда не видели, он переводил суммы через банк. Иногда просил нас выполнять разные несложные задания. Мы вообще-то не так давно познакомились с ним и объединились в группу, всего несколько месяцев. Нас четверо, двое — мои старые знакомые, с которыми я связывалась, а четвертый — человек Джигурти, которого он к нам прислал. Такой... странный мужик. Высокий, волосатый. На барана похож. Джигурти с самого начала сказал, что позже у него будет для нас одно важное задание — стереть программу, которая вскоре даст о себе знать. ИскИн, генерирующий вакханок, наверняка эта самая программа и есть. Но совсем недавно Джигурти неожиданно исчез, перестал выходить на связь. Контакт с ним оборвался, теперь я точно не знаю...

Егор окинул взглядом толпу роботов.

— Ладно, но если этот аргумент перебросил нас сюда, значит, путь к ИскИну лежит через Робополис?

Их ушей достигли треск и щелканье суставов Рипы.

— Нашел! П’шли! — весело проскрежетал робот.

Вскоре проход стал спиральным. Несколько раз Егор пытался отмахнуться от прозрачных чешуек, но пальцы проходили сквозь них. Чешуйки казались неприятными и стесняли дыхание... хотя ведь теперь он не дышал.

Они съехали по наклонному желобу, пробрались сквозь сломанную железную диафрагму и наконец очутились снаружи.

Сколько Егор не глядел, так и не заметил дерева или каких-то других природных материалов — только гладкий бетон, металл и пластик. Все светилось, поблескивали стальные поверхности, перемигивались разноцветные огоньки, иногда вспыхивали красные и синие лазерные лучи... Робополис был ярким и шумным — чумовым.

— У вас есть правительство? — прокричал Егор. — Кто управляет всем этим?

Вокруг толкались роботы разных конструкций и размеров. Троечка пихнула Адаму локтем в бок, показывая на почти точную копию R2D2 из ‘Звездных войн’. У некоторых прохожих не хватало конечностей либо они были прикручены к корпусу проволокой. На стенах сквозь блеск металла нет-нет да и проглядывали пятна ржавчины.

— Ваще-та у нас Конклав, — Рипа, зажав обрезок трубы подмышкой, уверенно вел их сквозь толпу. — Мы его выбираем. Но на деле п’ханом давно Резидент.

— Резидент?

— Да, с’стренка. Никто его не видел, он ж’вет где-то... — робот неопределенно махнул рукой вверх. — Теперь его цензоры прессуют простых п’рней навроде меня. О!

— Что ‘о’? — спросил Егор.

— Во! — Рипа показал куда-то вперед, заозирался, потом приказал: — Ждите м’ня там... — и уковылял в толпу.

— Где? — Адама оглянулся.

— Вон. Идем.