– Фотонными торпедами – огонь!

Капитан Джеймс Т. Кирк в напряжении подался вперед в кресле управления, словно силой своей воли хотел заставить все вооружение американского крейсера «Энтерпрайз» выстрелить. Его ожидания, однако, были напрасны – выстрела не последовало.

Боевой корабль клингонов, видимый на дисплее, нацелился на межзвездный корабль Федерации и сделал повторный залп. «Энтерпрайз» затрясло, но его защитные экраны выдержали.

– Мистер Зулу, мне нужны торпеды! – голос капитана звучал твердо и решительно.

– Не срабатывают приборы управления, сэр! – выкрикнул рулевой, пытаясь справиться с заевшей системой пуска. Кирк нажал кнопку на ручке кресла.

– Аварийная система пуска! Мистер Чехов, открыть огонь фотонными торпедами!

– Есть открыть огонь!

Наконец на дисплее стало видно, как торпеды пошли в цель.

Голос из аварийной аппаратной принадлежал отнюдь не Павлу Чехову.

Кирку отвечал лейтенант Карл Ремингтон, выпускник академии Звездного Флота. В его голосе Кирку четко слышались нотки страха, и капитану стало интересно, устоит ли новичок.

– Фазеры первый номер, – пли!

Клингоны шли навстречу смерти: оружие ближнего боя било по их кораблю во всю мощь, но защитные экраны противника не взорвались.

– Фазеры второй номер, – пли! – Кирк решил воспользоваться своим преимуществом.

На этот раз экраны рассыпались разноцветными огнями, как салют в ночном небе.

– Все системы залпового огня, – пли!

Ремингтон не заставил себя ждать. Корабль клингонов был разбит прямым попаданием фотонных торпед и фазерным излучением. Залпы были настолько сильными, что от ударной волны даже защитные экраны «Энтерпрайза» вышли из строя. Через несколько мгновений погасли последние экраны клингонов, длинношеий корабль агонизировал.

– Прекратить огонь! – скомандовал Кирк, и тут же до него дошло, что стрельба стихла до его приказа.

– Аппаратная аварийного управления! Ответа не последовало.

– Чехов! Ремингтон! Ответьте! После длительной паузы донесся слабый, прерывающийся голос Чехова;

– Капитан, нам нужна медицинская помощь… – Чехов закашлялся, в эфире вновь наступило молчание.

– Лазарет! – крикнул Кирк, нажимая соответствующую кнопку. – Боунз, направь кого-нибудь в аварийную аппаратную. Быстро! – и, включив систему внутренней связи, распорядился:

– Кто-нибудь поблизости! Срочно возьмите управление в аварийной аппаратной!

– Гроган слушает, капитан! – раздался женский голос одновременно с загоранием индикатора на приборной панели. – Мистер Чехов потерял сознание. Мистер Ремингтон… Он мертв.

– Гроган, направь людей на консоль – мостик обесточен!

– Слушаюсь, капитан!

Меры предосторожности были уже излишними – бой закончился. Корабль клингонов безжизненно дрейфовал в космическом пространстве. Сканеры показывали отсутствие питания и абсолютную не функциональность систем жизнеобеспечения. Команда «Энтерпрайза» ясно слышала отчаянные крики пришельцев, задыхающихся от нехватки кислорода, остатки которого поглощались огнем.

– «Энтерпрайз» вызывает корабль клингонов. Команде приготовиться к переходу на наш крейсер! Скотти… Бортинженер уже понял, что от него требуется.

– Есть, капитан. Мы попробуем, но сканеры показывают, что у них на борту осталось около десятка живых, и они умирают один за другим.

Кирк замор, слушая доклады. «Энтерпрайз» получил серьезные повреждения, следовало зайти на ближайшую звезду для ремонта. За системами корабля наблюдал компьютер, перечень неисправностей быстро фиксировался в его электронном мозгу. По отношению к экипажу техника была бессильна, людям приходилось заботиться о себе самим. Капитана раздражало медленное поступление сообщений об убитых и раненых.

– Три дьявола на борту еще живы, – доложил Скотти, выходя на мостик из турболифта. – Наглотались дыма, как собаки. Так им и надо!

Шотландец сразу же направился к шипящей рулевой консоли.

– Где они? – спросил Кирк.

– В лазарете. Не сомневаюсь, доктор Маккой подлечит их для допроса.

Кирк продолжал пристально смотреть на монитор, на экране которого маячил поверженный корабль клингонов, ставший могилой для всей его команды, за исключением троих.

– Зачем они это сделали? – вслух спросил Кирк. – Конечно, они оспаривают наше право на этот сектор. Но нападать на нас? Мы всего лишь предупредили их о нарушении границ Федерации.

– Это же клингоны, – раздраженно заметил Скотти. – Чего еще от них можно ждать?

– К чему им понадобилось рисковать своими жизнями? Они прекрасно знали, что у них нет шанса победить. Зачем драться за сто кубических световых лет вакуума?

Мистер Спок, до этого безмолвно занимавший свой пост, неожиданно заговорил:

– Мы отвоюем эту пядь земли, В которой есть не выгода, но имя.

– Что-что? – переспросил Кирк.

– Это из «Гамлета», – сказал вулканец. – Шекспир понимал психологию воина. Вот эта армия, тяжелая громада, Ее оружья мощь с землей смешает.

Она, опасность, смерть – все, презирая, Готова драться из-за чепухи, – он замолчал, затем продолжил:

– Или, как сказал бы поэт клингон, капитан, для драки годится любой предлог.

– Пускаешься в циничные рассуждения, Спок?

– Нет, капитан, это всего лишь мои наблюдения. Я не раз видел, как действуют клингоны. Их поступки не логичны, но вполне предсказуемы.

– Ты хочешь сказать, что я мог избежать этого боя? – спросил Кирк.

– Да нет, капитан, как раз наоборот: раз уж мы столкнулись с клингонами в спорном секторе, схватка была неизбежна.

Но Кирку от замечания первого офицера легче не стало. Можно было найти другой способ, вместо того, чтобы палить друг в друга. Они были похожи на детей, играющих в пиратов, с той лишь разницей, что потери оказались реальными.

Наконец из лазарета поступил доклад от Маккоя.

– Четверо убитых, капитан: Розен, Ливингер, Мгура, Якорский.

Девяносто три раненых, одиннадцать из них – достаточно серьезно, их надо госпитализировать. Один, впрочем… Джим, вы не могли бы спуститься к нам, как только это будет возможно?

– Ремингтон? – спросил Кирк, вспомнив, что Гроган считала молодого человека мертвым.

– Да, я хотел бы поговорить с вами наедине. Скотти удалось исправить консоль на мостике управления, доклады закончились.

– Мистер Спок, возьмите управление на себя, – приказал Кирк и вошел в турболифт.

В лазарете раненые члены экипажа, те, что были в сознании, улыбнулись Кирку, когда он появился, он ответил им тем же и поблагодарил за отлично выполненную работу. Капитан подбодрил их, обещая, что скоро с помощью Маккоя они встанут на ноги. Вся показная жизнерадостность Кирка улетучилась, когда он вместе с доктором вошел в отделение реанимации и увидел бледного Карла Ремингтона, лежащего без движения. По внешнему виду лейтенанта можно было сказать наверняка, что он мертв, лишь горящие индикаторы над его головой фиксировали жизнь в застывшей форме.

– Насколько он плох?

– Положение безнадежно, – заметил Маккой.

– Черт возьми, Джим, в лучшем случае он протянет несколько дней.

Полная парализация. Часть нервной системы, отвечающая за выполнение сознательных действий, отключилась и совершенно не работоспособна, вероятно, в результате сильного излучения энергии во время последнего обстрела нашего корабля клингонами. Подсознание все еще функционирует. Я отключил его от приборов поддержания жизнедеятельности, но… он жив, пока жив. Он не способен выполнять никакие действия, даже моргать и то не может. Если и произойдет некоторая стабилизация, и он не умрет, то в таком состоянии будет пребывать многие годы.

– О, боже! – воскликнул Кирк. – Сам он знает об этом? Я хочу сказать, слышит ли он нас? Осознает ли этот факт?

– Не знаю. Обратная связь отсутствует. Пульс остается ровным, дыхание тоже. Никаких эмоциональных всплесков. Хотя, возможно, такая реакция ему недоступна. Мне попросить Спока?..