Дверь она оставила открытой, как и договаривались. Первым мы запустили Чо-чо. Потом по одному прокрались в кухню. Свет был погашен, и в доме царила полная тишина. Помню, что слышал, как часы на стене отсчитывают секунды. Где-то горела лампа - в гостиной, наверное. Выглянув из-за угла, я увидел, что Десна сидит в кресле - с пледом на коленях и в черных очках. Слева от кресла стоял комод.

- Идем, - прошептал я.

И в ту же секунду старик позвал:

- Кто тут? Мария?

Чо-чо зашел Десне за спину с куском скотча, чтобы залепить рот. А Марс сказал:

- Не дергайся, и ничего с тобой не будет.

Волк потерянно топтался на месте, словно кайф у него разом испарился. Я присел на корточки, понадобилось открыть два ящика, прежде чем я нашел доску и фигуры. Мне показалось странным, что он хранит их вот так, без коробки или мешка, но фигуры были расставлены для партии. В мгновение ока я смел их и сунул в наволочку. А доску решил бросить.

Я как раз собирался сказать остальным, мол, сваливаем, но тут Десна поднял руку и сорвал со рта скотч. Чо-чо наклонился, чтобы его остановить, но старик резко вздернул кулак, который пришелся Чо-чо под подбородок и отбросил его в угол комнаты, где он опрокинул лампу и растянулся навзничь.

Другой рукой Десна швырнул чем-то в Волка, и предмет мелькнул так быстро, что я его не разглядел. Мгновение спустя Майк уже держался за голову, из которой торчала какая-то металлическая штуковина; по его лицу бежала кровь. Он зашатался и рухнул как подкошенный. Мы с Марсом оторопели, ни один из нас и с места не двинулся, когда Десна отшвырнул плед и вытащил огроменный хренов меч. Ей-ей не вру, меч у него был прямо как в кино! И вдруг его словно подбросило с кресла. Вот тут-то Джонни решил, что пора делать ноги. Но поздно: старик прыгнул, пригнулся, взмахнул мечом и полоснул Марса по ноге. Хочешь верь, хочешь нет, кровь так и хлестнула фонтаном, и от бедра нога повисла на сухожилии. Джонни упал и завыл, как баньши.

Но Десна еще не закончил. Расправившись с Джонни, он развернулся ко мне, будто долбаный танцор, и снова занес меч. По счастью, у меня был лом, и в последнюю секунду я им заслонился. Лом отвел удар, но острие все равно порезало мне слева грудь. Не знаю, откуда что взялось, инстинкт, наверное, но я замахнулся ломом и подсек старика под колени. Когда он упал, я поднял глаза и увидел: Чо-Чо вылезает в открытое окно. Бросив лом, я схватил наволочку, в два прыжка пересек комнату и нырнул следом за ним.

Господи, я едва на ноги успел встать, как Десна высунул в окно лысую голову, собираясь прыгнуть за нами следом. На заднем дворе мы бросились в угол, где стоял сарай с фонарем, однако, черт, нас ждал треклятый десятифутовый забор! Первая мысль - попробовать перелезть, но нет. Десна уже догонял нас. Он бы нам задницы искромсал. Отступив к забору, мы приготовились к рукопашной.

Опустив острие меча к земле, он медленно подходил к нам. В свете фонаря я увидел, что старик потерял очки, и даже не знаю, как он мог махать мечом, потому что глаза у него оказались не просто слепые - их вообще не было! Никаких, только две сморщенные дырки в голове.

Когда до Десны оставалось не больше трех футов, Чо-Чо поднял распятие, которое висело у него на груди: так в кино защищаются от вампиров. Старик рассмеялся почти беззвучно. Потом медленно поднял меч и опустил его на шею Чо-Чо, но, ловко повернув кисть, лишь порезал, чтобы пустить кровь. После чего уронил меч, повернулся и пошел прочь. Он успел сделать три шага, и тут колени у него подогнулись. Он рухнул, точно мешок с репой. Я слышал, как в отдалении ревет белугой Джонни, а еще вой полицейской сирены. Опираясь о стену сарая, мы с Чо-чо перебрались через забор и смылись, прихватив золотишко.

Дико звучит, да? Слепой старик ни с того ни с сего превращается в гребаного Зорро? Но говорю тебе, это было взаправду. Марсик умер той ночью на ковре в гостиной Десны. Клинок перерезал артерию, и он истек кровью до того, как приехала "скорая". А самого старика нашли умершим от сердечного приступа. Но Волчок сбежал, сечешь? Пока мы стояли, зажатые у забора, он очнулся, вырвал металлическую штуковину из головы и дал деру, не дожидаясь приезда копов.

Машину Марса мы бросили, за что нам крепко досталось. Мария держала рот на замке. Мы все залегли на дно. Шахматные фигуры я припрятал под расшатавшимися половицами в мамашиной спальне. Я был уверен: никто больше про шахматы не знает, поэтому копам неизвестно, что их украли. И если мы охолонем чуток, я вскоре сумею их толкнуть. И все-таки мне было не по себе: смерть Джонни и вообще весь этот бред. Я нутром чувствовал, что-то здесь не так.

Месяца через два после грабежа мне позвонил часа эдак в три ночи Чо-чо. Сказал, мол, знает, что звонить не положено, но больше не может… У него такие кошмары - он уже спать боится. Я спросил, что он видит во сне, а тот ответил только: "Страшную дрянь". А через месяц кто-то мне сказал: он закончил то, что начали с ним в Бруклине, когда он был ребенком. Повесился на чердаке дома своей матери.

Еще через пару месяцев пришел конец и Марии с Волчком. Я слышал, он почти не выходил из дедова сарая. И она теперь там регулярно ночевала. Они начали закидываться таблетками, транками и обезболивающими, и заливали их виски, и нюхали бензин для зажигалок, и это разъело ту малость, что у них осталась от мозгов. Расплавило однажды вечером этот швейцарский сыр, как кислота. Мне бы погоревать, что потерял всех друзей, а я только до смерти струсил и начал жить с чистого листа, отказался от выпивки и наркоты, каждый день стал появляться в металломастерской, где мне нашли дрянную работенку. Даже на похороны Чо-чо не пошел.

Прошел год, потом еще шесть месяцев, и лишь тогда я начал подыскивать барыгу. Понимал, это должна быть птица высокого полета, кто-то, торгующий антиквариатом, но готовый закрыть глаза на то, откуда взялся товар. Я поразузнавал и кое с кем связался. Мне дали номер телефона одного типа в Нью-Йорке. "Никаких личных контактов, пока он не проверит тебя и товар".

Я достал фигуры из-под половицы и впервые внимательно рассмотрел. Одни были четырех дюймов высотой, другие поменьше - трех (я решил, что это пешки, тогда я почти ничего не знал про шахматы). Половина фигурок была монстрами, один страшнее другого, и во всех мельчайших подробностях. Вторая - сам не знаю что. Но в одной я узнал Христа. Меньшие выглядели как ангелы. Так я и не понял, что там к чему.