— Не могу точно ответить, сколько времени я там стоял, прежде чем заговорил с Бетти. Так… значит, в семь часов сел на автобус, у школы оказался минут через пятнадцать, а Бетти подъехала еще через десять, выключила мотор и фары и стала ждать, а я притаился в тени. Минут через десять — пятнадцать она решила, что я не приду, и зарыдала. Тут я не выдержал и бросился к ней.

Шериф выключил зажигание и завел двигатель.

— На карту поставлена репутация Бетти, сынок, — серьезно сказал он. — Сейчас я отвезу тебя в Сан-Родольфо, ты сядешь там на автобус и отправишься домой.

Никто не узнает о твоей поездке сюда. Мы все подтвердим, что Бетти провела вечер с Розой-Марией. Кстати, ты мало хорошего принесешь Лорин, если женишься на ней, любя другую. Но это твои проблемы, а в своих делах каждый должен разбираться самостоятельно.

Вернувшись в офис, шериф застал там Квинлена, ведущего непростой разговор с молодой женщиной, которая явно загнала беднягу в угол.

— А вот и сам шериф, — с облегчением сообщил ей Джордж.

Судя по холеному виду молодой шатенки, на уход за собой ей требовалось не только много времени, но и много любви к себе самой. Элдон заметил в этом несомненное сходство с мертвой девушкой, так что последовавшие слова Квинлена были лишними.

— Это мисс Лорин Кэльхоун, — представил незнакомку помощник шерифа, всем своим видом показывая, что он умывает руки, а для полной ясности еще и добавил: — Больше на меня не рассчитывай.

Девушка, нервничая, прикурила сигарету от окурка предыдущей.

— Не будете ли так добры объяснить мне, что здесь происходит? — высокомерно спросила она.

— Знаете, мэм, — невозмутимо произнес шериф, — вы бы устроились поудобнее, потому что нам надо поговорить. По всему выходит, что именно вы можете многое мне разъяснить.

В голосе Элдона не было враждебности, он звучал спокойно и решительно. У Лорин хватило ума понять, что за протяжным добродушным говорком скрывается недюжинная воля. Она мгновенно оценила обстановку и обворожительно улыбнулась, рассчитывая, что мужчина немедленно падет к ее ногам.

— Отдайте мой дневник, это личная собственность.

— Так я и предполагал, — покачал головой Элдон. — Мисс Кэльхоун, когда вы видели его в последний раз?

— Не ваше дело.

— Если кто-то украл эту вещь, то моя обязанность — найти вора. Если же вы оставили дневник в кормушке конюшни, то, естественно, коронер захочет узнать, была ли там мертвая девушка и в какое именно время вы оттуда ушли.

Лорин обдумала вопрос, задумчиво поглядывая на шерифа, и решила в очередной раз изменить тактику:

— Ой, вы все так хорошо объяснили, сейчас мне понятно, что вы совершенно правы.

— Прекрасно. Итак, когда в последний раз вы держали в руках этот дневник?

— Около шести часов, перед отъездом из города.

— Что вы в это время делали?

— Я кое-что туда записала, а потом положила в отделение для перчаток автомобиля.

— Заперли его?

— Не помню, но оно было открыто, когда я снова садилась в машину.

— Я заметил, что из дневника вырвана страница, датированная семнадцатым августа.

— Вырвана страница? — Лорин всем своим видом выразила удивление.

— Именно так.

— Не могу поверить.

— А где вы были семнадцатого августа?

— Дайте подумать. Я была… Да, я была в Канзас-Сити, навещала подругу по дороге в Нью-Йорк.

— Значит, вы прямо из города приехали в усадьбу и остановили машину перед конюшней?

— Да.

— Там было темно?

— Да.

— Коней уже накормили?

— Не знаю.

— Но Сида Роуена не было дома в это время?

— Нет, не было. Там вообще никого не было. Я была расстроена и решила… прогуляться.

— Где?

— Боже, не знаю, просто шла и шла по проселочной дороге.

— Из вашего дневника можно понять, что вы немного ревновали к Бетти Турлок.

Лорин запрокинула голову и хрипловато рассмеялась:

— Ревновать к малышке Бетти? Не смешите!

— Но в вашем дневнике упомянут мужчина, очевидно ваш приятель, а потом Бетти и…

— Если вы решили расследовать мою личную жизнь, — перебила его девушка, — то знайте, что Фрэнк — мой очень близкий и дорогой друг. Бетти из кожи вон лезла, чтобы заполучить его. Многие, я знаю, считают этих фермерских дочек очень привлекательными, но мне бы не хотелось, чтобы Фрэнк тратил себя на таких девиц. Понимаете, сама бы я не вышла за него, будь он даже единственным мужчиной на свете, но Фрэнк — мой друг, к тому же я вложила три с половиной тысячи долларов в его карьеру, и мне очень хотелось, чтобы он преуспел в жизни, а ему бы не удалось этого сделать, повесив на шею такую особу, как Бетти.

На лестнице раздался быстрый топот.

Дверь распахнулась, и в комнату ворвался Раш Медфорд, а за ним, в качестве группы поддержки, Кэльхоун, Парнел и еще один незнакомый мужчина.

— Шериф, — с места заявил Медфорд, — вы что, забрали дневник мисс Кэльхоун?

— Точно, — подтвердил Элдон.

— Немедленно верните его! — приказал окружной прокурор.

— Он может оказаться вещественным доказательством.

— Вещественным доказательством чего?

— Именно это я сейчас и расследую. Медфорд рассердился:

— Как окружной прокурор, я обязан указать вам, какой линии поведения следует придерживаться. Сейчас я советую вам немедленно отдать дневник, — почти проорал он.

Из-за спины прокурора на передний план неторопливо выступил незнакомец — полный преуспевающий мужчина лет сорока в прекрасно скроенном жилете, отглаженных до бритвенной остроты брюках и дорогом, без единой морщинки, пиджаке. От него так и веяло благополучием.

— Позвольте мне, шериф, — раздался размеренный бесстрастный голос. — Я — Оскар Делано из адвокатской конторы «Делано, Свифт, Мэдисон и Чарльз». Мы ведем дела мистера Кэльхоуна. Не хотелось бы показаться резким, но, если вы не вернете этот дневник, мне поручено возбудить против вас и ваших подчиненных дело за ущерб, причиненный моему клиенту, который, благодаря вашей преступной небрежности, был ложно оповещен о якобы имевшем место убийстве его дочери.

Элдон, не говоря ни слова, подошел к сейфу, демонстративно захлопнул его дверцу и набрал шифр.

— Валяйте! — предложил он.

— Старый дурак! — прокричал Медфорд.

Шериф спокойно сел в свое поскрипывающее вращающееся кресло.

— У вас нет фактов, — заявил городской адвокат.

— Может быть, и нет, — протянул Элдон, — но я отдам вам этот дневник лишь в том случае, если вы объясните, как кобыла с подковами номер один, имеющими ширину четыре и три шестнадцатых дюйма, лягнув девушку в лоб, умудрилась оставить след шириной в четыре и пятнадцать шестнадцатых дюйма, то есть у нее оказалась подкова номер два.

— О чем это вы? — подал голос Кэльхоун.

— О том, что девушка хотя и убита, но не той кобылой. А теперь можете начинать ваш судебный процесс.

На следующее утро «Роквильская газета» вышла с огромными заголовками:

«УБИЙСТВО!» — ВИЗЖИТ ШЕРИФ.

«РЕКЛАМА», — ПЕРЕБИВАЕТ ОКРУЖНОЙ ПРОКУРОР.

«ВЗДОР», — ОТМАХИВАЕТСЯ КЭЛЬХОУН.

Эдвард Лайонс проявил себя в статье как мастер сатирического жанра.

«Когда в конюшне Карла Карвера Кэльхоуна, богатого брокера, устроившего себе в Роквиле загородную резиденцию, было найдено тело неизвестной девушки, шериф Билл Элдон, чей нюх на рекламу более остер, чем на улики, сразу провозгласил, что жертвой является Лорин Кэльхоун, дочь хозяина. По всем видимым признакам кобыла залягала жертву насмерть.

И только когда несчастный отец и его компаньон сломя голову примчались в Роквиль, выяснилось, что убитая не только не имеет никакого отношения к мистеру Кэльхоуну, но и вообще никому не знакома. Тогда шериф неохотно изменил свое мнение, зато с помощью сантиметра и своих «блестящих» дедуктивных методов пришел к заключению, что имеет место убийство.

Из-за полудюймового расхождения в размерах подковы кобылы и следа на лбу жертвы шериф Элдон, не теряя времени, выдвинул версию о фальсификации несчастного случая.