— Я не позволю, чтобы тебя снова схватили. Тебя послали всего лишь проверить исследовательскую лабораторию, посмотреть, что они делают.

— Исследовательская лаборатория Моррисона была прикрытием для вампира, контролирующего человеческое сообщество, которое охотится на наш народ. Я разрушил здание. Животные, которых они держали для предлога, выпущены на свободу. Я вернусь домой, как только исцелюсь.

— Где вампир?

— Он охотиться на нас.

Риордан прервал связь и оглядел Джульетту.

— Мой старший брат очень требователен в отношении нашей безопасности.

— Все семьи такие. Моя сестра, возможно, беспокоится обо мне. Мне нужно домой. — Она посмотрела ему в лицо, надеясь прочитать там ответ, но по его скульптурно очерченным чертам нельзя было ничего определить.

Риордан уставился на свои руки. Она чувствовала, что он собирает силы. Очень медленно яд начал поддаваться, двигаясь без всякого желания, когда он подводил разрушающую смесь к своим порам. Через кожу медленно выступили несколько капель, золотистая плотная жидкость, несущая способность парализовать их расу.

Джульетта достала маленький пластиковый контейнер из сумки, висевшей у нее на талии. Нагнувшись вперед, она прижала конец контейнера к его руке, собирая как можно больше жидкости, прежде чем плотно завинтить крышку.

— Это может пригодиться, если твоему народу потребуется его изучить.

Он оперся на валун, откинув голову назад, и хватая воздух, так как сил у него не осталось. Джульетта немедленно открыла для него свой разум, отдавая как можно больше накопившейся силы. Она знала джунгли лучше всех, каждый шелест в подлеске, каждый звук, издаваемый птицами. Что-то зловещее подкрадывалось к ним, а джунгли были живыми новостями. В ее теперешнем состоянии она не могла сбежать, и не сомневалась, что Риордан сможет сражаться, только если будут силы.

Он же не тратил впустую время, удаляя каждую каплю токсичной смеси так быстро, как мог. В тот момент, когда он убедился, что избавился ото всего яда, он опустил голову в речку и протер руки, чтобы соскрести толстый липкий остаток. Покрутив головой, он направился к Джульетте и, притянув ее к себе на колени, начал покачивать у своей груди.

Она почувствовала, как что-то встряхнуло ее тело, словно электрическим током, как только их тела соединились. Во рту все пересохло.

— Что ты собираешься делать?

— Обменяться нашей кровью. Твоя кровь поможет мне доставить нас куда-нибудь в безопасное место, где я смогу исцелиться, а моя древняя кровь восстановит твои силы, которыми ты так щедро поделилась со мной.

— Это свяжет нас вместе? — Ее голос мог бы звучать как приглашение, если бы ее ладони не были подняты в оборонительном жесте, с широко разведенными пальцами на его груди.

— Да. — Его сильные пальцы слегка коснулись ее подбородка, отодвигая с ее плеча в сторону отдельные завитки ее волос. — Но мы уже связаны вместе.

Он склонил голову, и его лицо зарылось в теплоту ее мягкой уязвимой шеи. Вода в небольшой речушке была холодной, и капая с него, охлаждала ее кожу, разгоряченную от подавляющей влажностью.

Мягкий стон удовольствия вырвался у нее, когда он глубоко погрузил свои зубы в нее. Она плотнее прижалась к его телу, двигаясь с тревожной настойчивостью, в то время как ее кровь от тепла стала более густой. Ее ресницы опустились вниз, а руки расслабленно скользнули на колени.

— Я объявляю тебя своей Спутницей Жизни. Я даю тебе свою защиту и верность, свое сердце, душу и тело. Я буду бережно хранить то, что принадлежит тебе. Твоя жизнь, счастье и благополучие всегда будут стоять над моими. Ты моя Спутница Жизни, связанная со мной навечно и всегда под моим присмотром. — Риордан проговорил слова низким бархатным голосом.

Джульетта почувствовала, как его голос вибрирует внутри ее тела, прикасаясь к ней глубоко внутри. Каким-то образом его слова соединили их вместе — кожа к коже, орган к органу, так что они дышали одними легкими, делили сердцебиение, владели одной душой. Он протекал через нее темным соблазном, изучая все ее секреты, разделяя их. Целуя ее до тех пор, пока ее тело не охватил огонь, и оно не заболело для него. Горячая кровь и пламя лизали ее. Она встряхнула головой, внезапно охваченная завершенностью ритуала. Церемонией старой, как само время.

Джульетта открыла глаза осторожно и с надеждой, что ее недавний опыт не происходил наяву, а был всего лишь ночным кошмаром. Что она с такой же готовность обменивалась кровью, как и поцелуями.

— Черт, черт, черт, — бормотала она, выбираясь из кровати, на которой лежала и которая была создана из листьев.

Она могла слышать постоянное капание воды. Она находилась в пещере, а листья и ветки, образовавшие ее кровать, были собраны руками человека, а не природой. Риордан обеспечил ей безопасное убежище и мягкую кровать, на то время, пока он «ушел под землю». Она старательно избегала ходить по тому месту, где, как она была уверена, в постели из мягкой земли лежал он. Она чувствовала, что он там, под землей и листьями, глубоко зарывшийся. И все еще, не дышащий.

Джульетта втянула воздух в свои горящие легкие и отступила от этого места. У нее появилось сумасшедшее желание наброситься на землю и разрыть ее, чтобы добраться до него. Рыдание вырвалось из ее горла. И она сделал еще один шаг прочь.

— Это была какая-то церемония, не так ли? — прошептала она. — Мой народ не женится. — Она сделала еще один шаг назад, хотя ее ноги в этот момент подогнулись. — Ты необычный человек, но я не то, что ты думаешь, и никогда не смогу такой быть.

У нее не было выбора, она должна отправиться домой, к сестре. Стащив ботинки, Джульетта связала их вместе за шнурки. Затем она сняла блузку и джинсы, закрепив обе вещи вместе с ботинками. Она стояла полностью обнаженная, держа одну руку вокруг побаливающей шеи. Ее тело взывало к нему. Ее разум звал его. Все ее сердце старалось нащупать биение его сердца. Торопясь, пока печаль и безумие не охватили ее, Джульетта надежно закрепила одежду вокруг своей шеи.

Потом она закрыла глаза, отсекая все внешние отвлекающие факторы и успокаивая разум. Ей требовалась каждая унция ее силы, чтобы покинуть его. Произнеся те ритуальные слова, Риордан осторожно объяснил ей, что теперь они соединены навеки и что, если она проснется без него, то почувствует одиночество, подобное глубокому горю.

— И ты не шутил, — громко произнесла она. — У меня ощущение, словно мое сердце разрывается. Кем бы ты ни был, чтобы ты не сделал, это определенно сработало со мной.

— Что ты делаешь? — В его голосе ощущалась тревога.

Она чувствовала, словно его пальцы скользят по ее лицу, опускаясь вниз к горлу, скользя по груди. Все ее тело ожило, узнавая его прикосновение, реагируя с теплом и жаждой.

Ее глаза широко распахнулись и дико оглядели все вокруг.

— Ты где? Почему я тебя не вижу? Если тебя здесь нет, то, как ты дотрагиваешься до меня?

— Я заперт под землей пока солнце не сядет. Ты не можешь оставить меня, Джульетта. Ты прекрасно знаешь, что не можешь.

— Еще одна способность? Ты можешь дотрагиваться до меня, но я не могу дотянуться до тебя? — Это было поразительно, насколько его прикосновение оказалось реальным, что смогло возбудить ее тело и затронуть ее сердце, хотя физически он даже не присутствовал.

— Скажи мне, что ты делаешь. Почему ты хочешь уйти, хотя чувствуешь, что мы принадлежим друг другу?

— Ты не знаешь меня. — У нее, так же как и у него были свои секреты.

— Ты отказываешься впустить меня в свой разум и сердце.

— Я не могу. — Ее рука взметнулась к внезапно увлажнившемуся горлу.

Мысль оставить его была так болезненна. Звук его голоса только добавлял ей мучений, но у нее были обязательства, и она не могла отказаться от них только потому, что ее сердце и душа, и тело взывали к нему.