Вспоминая, как опускалась вместе с коридором под землю и ощущала прохладу, Роксана поежилась. За коридором, который был длиной сто метров, располагалась круглая зала ожидания, где стояли кушетки, сновали слуги, и двери охраняли стражи. За этими дверями была первая гостиная, в которой могли собираться многочисленные дамы и кавалеры, которые будут вхожи в свиту Тенаар Сато. Зала большая, много мест для сидения, для рукоделия и должно быть полно слуг, которые будут выполнять малейшие капризы свиты. Из залы ведут несколько дверей в другие помещения. Две из них, практически незаметные и скрыты растениями в кадках, это туалеты, где при желании можно и душ принять. Но, мало кто рискнет, все же Тенаар, это вам не правящие жены и у него настроение очень и очень изменчиво. Далее было еще две двери, которые ведут в обеденную залу, где принято утолять голод у столов без стульев, ибо нечего рассиживаться, и в коридор ведущий во внутренний личный сад Тенаара. Главная дверь, самая заметная, разукрашенная резьбой и драгоценными камнями, возле которой стоят на посту боевые представители семейства Лингов, являлась тем, что недоступно простым смертным, а именно - личные покои Тенаара. Преддверие в них, если быть точным. За этой дверью располагается малая гостиная, куда Тенаар может пригласить в ближний круг кого угодно или не приглашать никого. Если ты не был приглашен, не был отмечен, то заходить нельзя. В малой гостиной три двери, это собственно выход в большую гостиную, дверь в кабинет и вход в зону личных покоев. Для приема в кабинете можно было передать записку, через слуг в большой гостиной с просьбой об аудиенции и если Тенаар захочет, то примет, при условии, что он находится там.

За дверью в личные покои расположена личная гостиная, малые комнаты для гостей, приближенных и тех кому Тенаар доверяет, на балкон и в комнаты слуг. Из этой гостиной ведет выход из личных покоев в коридор, откуда можно попасть, минуя официальные покои, к принцу или императору, откуда прислуга приносит пищу для Тенаара. Эти покои являются самым защищенным местом в империи, ибо место, где живет Духовный Отец по определению защищаем самим Верхним Стражем Духа.

Роксана видела только коридор-оранжерею, залу ожидания, главную залу и перешла вместе с Альмой в малую гостиную. Сейчас, в окружении личных слуг Тенаара, при незримом присутствии охраны, она старалась стать как можно меньше, ибо ощущала себя не в своей тарелке.

- Я не понимаю, зачем мне свита? - Тенаар уже битый час спорил с Альмой.

- Тенаар Сато, - в который раз она ласково настаивала на своем, - имея в свите молодых представителей торговых домов, военных домов и просто политиков, вы укрепите положение Наследного Принца.

- Альма, я понимаю, что надо это делать, но зачем мне толпы страждущих здесь? - он раскинул руки.

- Вот здесь Вы можете никого и никогда не привечать. - Альма улыбнулась приторно. - Достаточно того, что все собравшиеся будут в главной зале, куда вы один или два раза за день выйдите, поздороваться, возможно парой слов перекинуться.

- Да меня задавят эти страждущие, кинувшись наперегонки пообщаться! - рыкнул Тенаар.

- Этого не произойдет. - Нерис выпрямила спину. - Существует уйма правил и законов двора, которые ни один из присутствующих в Вашей обители, никогда не нарушат.

- Правила, законы! - зарычал Сато. - Как мне они дороги, эти ваши законы и правила! Нахрена мне только эти печати нанесли? Что бы вот так мучиться? Мало мне обучения, верчения на камеры и всякого рода репортажи, так теперь еще и это! Я же взвою!

- Вы уже это делаете! - рассмеялась Альма. - Не волнуйтесь, - она придвинулась ближе и взяла его за руку, чем искренне удивила Роксану, - все, кто бы не получил право войти в большую гостиную, никогда не станут рисковать своим положением при дворе и уж тем более вашим расположением.

- Твои бы слова, да в нужные уши! - Сато покачал головой. - И что я должен такого делать, чтобы там позор на свои седины не накликать?

- Практически ничего. - Нерис поставила чашку с горячим вкусным напитком на столик, который Сато терпеть не мог. То, что так любили дамы пить взамен чая, когда тот надоедал, Сато недолюбливал за послевкусие. - Главное правило двора в отношении вас, это не приближаться к вам ранее чем через десять минут вашего нахождения в большой гостиной. Второе правило, никогда не лезть без очереди, которую выстраивают заранее знающие люди еще в зале ожидания. Третье правило, если вы не обратили внимание на подошедшего, не окликнули его, когда он отошел, то лезть на глаза нельзя. Это если вы сами решите его вернуть или заметите среди толпы, то ограничение снимается.

- Жесть… а кто очередь формирует? - Сато сглотнул, понимая, что его еще и как обезьянку выставят в клетке на потеху, билетики продадут и по выходным показывать будут.

- Распорядитель. - Альма отпила свой чай и вздохнула. - Этого человека к вам приставят в виде секретаря.

- Та-ак! - Тенаар осмотрел принцесс, - и как я понимаю, его мне выберут либо императрица, либо император, так?

- Хм, - Альма посмотрела в глаза, ничего хорошего не предвещающие, - исходя из ваших предпочтений, и того, как вы делали выбор личной прислуги, императрица смела предположить, что и личного секретаря вы будете выбирать так же.

- И правильно сделала. - Сато со звоном поставил чашку с чаем на столик, хмуро обведя глазами принцессу. - Вас ко мне, на открытие дыры приветствий, - это он охарактеризовал завершение ремонта покоев и официального входа для посетителей, - прислали именно для этого вопроса?

- И для него тоже. - Улыбнулась невозмутимо Альма. - Первое, это конечно же засвидетельствовать почтение Тенаар Сато, официально в его вотчине, его обители. - Альма осмотрела гостиную, - убедиться, что Вас устраивает ремонт, нигде ничего не мешает Вам и в будущем будет служить только усладой для глаз.

- Лиса, - хмыкнул Сато вслух, от чего Альма зарделась. - Дальше чего надо, всемогущим правителям?

- Да, вы правы насчет того, что Правящая Мать желает обсудить данный вопрос с секретарем, ибо кроме обучения, раз готовы официальные покои, будет нужно планировать время и для общения со свитой.

- Я одного не пойму, зачем?

- Тенаар Сато, - Роксана осмелилась обратиться, - Вы ведь выше по статусу чем императрица, чем Правящая Мать? - Она замерла, ожидая: пресекут или дадут продолжить?

- Есть такое. В чем суть вопроса? - он осмотрел ее, жену родного, единоутробного брата своего любимого.

- Скорее ответ на ваш вопрос. - Роксана внутренне расслабилась. - Так как Вы по статусу выше, чем Правящая Мать, то многие уже задумались, как обойти ее запреты и отложения по времени принятия решений по их политическим или иным вопросам, и ускорить их, либо вообще решить моментально.

- Хочешь сказать, что в "мою свиту" будут стремиться попасть засланные казаки-разбойники, которые попытаются через меня перепрыгнуть Анаман?

- Да. - Роксана уже не удивлялась так, когда он называл императрицу просто по имени, не озвучивая ее титул, принятый при дворе и при гареме, поэтому не подала и виду, что подобные сокращения статуса императрицы неприемлемы.

Сато замер, задумавшись. Он ведь так и не думал о ситуации в которой оказался, с этого ракурса. Всё правящие жены в голове были, потом женщины для Шао и обиды на него. А тут вон оно что! Значит теперь будут пытаться через голову Анаман прыгать, прикрываясь им? А незнание Тенаара политического расклада империи, просто кладезь для ушлых и хитрых. И, так как он не маленький мальчик, болезнью власти еще не заболел, совершенно не стремится ярмо на шею повесить раньше времени, то и свой статус "власти" не желает пробовать на силу. Если один раз опробует, то Анаман будет вынуждена встать за его плечо, а это автоматом свяжет его по рукам и ногам, и он будет обязан взвалить на себя правление гаремом. Эта часть его новой жизни совершенно не прельщает, до содрогания даже пугает, так как пройдя по урокам политических раскладов, он же не дурак, понимает - даже до половины не добрались по общим вопросам, а уж про нюансы поставленных задач можно смело помалкивать, ибо даже названия не запомнились. И как управитель гарема, лично он налажает с первого же проекта и совещания…а ведь Анаман проводит по три-четыре совещания за день! Нет, конечно, править он не боится, но не хочет опозориться.