— Такова жизнь, в ней каждый сам за себя, — едва слышно промолвила девушка, отвернулась и брасом устремилась по направлению к противоположному берегу.

— Машу рв… — брыкающийся Худорба вкрай отчаялся, и схватил Дорма за шею, пытаясь удержаться на плаву. Парень сразу же ушел под воду, хлебнув воды. Положение ухудшалось с каждой секундой.

Дорм нырнул глубже, освобождаясь от рук Худорбы, отплыл под водой чуть в сторону и вынырнул в паре метров от своего горе-напарника.

— Кравчик! Кравчик! Послушай меня!

— Дорм, я больше не могу…

— Заткнись и слушай меня!

— Я не могу больше-е-е…

— Закрой рот, и быстро включи мозг, а то оба утонем! Ты умеешь держаться на воде к верху пузом!? Надуваешь живот и всплываешь как поплавок! Умеешь?

— В детстве умел.

— Сделай так сейчас и доверься мне.

Как ни странно, Худорба послушался Дорма и без проблем всплыл кверху животом. Так как он перестал двигаться, течение сразу же понесло его дальше. Дорм схватил Худорбу, который сейчас напоминал бревно, за руку и за ногу. Сил у парня уже не было, поэтому он тоже отдался воле течения, и лишь слегка подгребая ногами, направлял себя и Кравчика в сторону берега, с которого их столкнули в реку.

Дорму хотелось сейчас снять берцы, штаны, раздеть Худорбу, чтоб облегчить тяжесть, но остатки здравого смысла не позволяли этого делать. За потерю казенного имущества Боров может избить их двоих до полусмерти… хотя… плевать!

Дорм собрался облегчить свою ношу, но его ноги в тяжеленых берцах коснулись дна.

— Приехали, — едва слышно прошептал парень и отпустил Худорбу. Тот, почувствовав, что его не держат больше, забрыкался, но быстро нащупал дно и успокоился.

Сначала воды было до подбородка, спустя минуты две — по пояс, а еще три — по колено. Перед самым носом Дорма возник крутой песчаный обрыв. Он, буквально, чуть не врезался в него, еле передвигаясь по воде.

Нужно было взобраться наверх, где сухо и припекает солнце, но Дорм не мог этого сделать. Ни физически, ни морально. Парень просто развернулся, облокотился спиной к обрыву, медленно сполз вниз и отключился.

Если попробовать описать одним словом всю следующую неделю, то, скорее всего, этим словом будет — стабильность. Обыденность, монотонность, рутина тоже отлично бы справились с поставленной задачей, но именно стабильность подходила для этой роли лучше всех.

Подъем на заре. Пара сухарей и жиденькая похлёбка на завтрак. Собирание вещей. Ал на своем квадроцикле выезжает раньше, в качестве дозорного. Ори садиться за руль джипа. Езда в машине до вхождения солнца в зенит. Остановка. Обед, состоящий из пары кусков вяленого мяса и каких-то непонятных овощей. Часовой перерыв. Елена занимает место водителя. Снова движение по бескрайней пустыне до самого заката. Привал на ночь. Ночью решили не перемещаться, так как это может быть очень опасно. В пустыне после заката можно нарваться на очень серьезные неприятности.

И так семь дней подряд. Никаких необычных или экстренных ситуаций. Даже шутки Ала были одними и теми же изо дня в день. Стабильность, одним словом.

Единственное маленькое событие, которое произошло за время пути — Калеб заговорил. От некроманта удалось услышать аж три фразы: «Не в ту сторону едим», «В одной бочке закончилась вода», «Я первый буду стоять на вахте». Прогресс на лицо. Оказывается, эта машина по производству смерти умеет разговаривать, хоть и пользуется этим умением очень редко. Ал, услыхав членораздельную речь из уст Калеба, даже немного приуныл. Наемник всегда любил тайны и загадки, самым прекрасным он в них считал интригу и интерес неведения. А тут бац, и вся пелена загадочности разрушена.

Подходил к своему логическому завершению восьмой день увлекательного путешествия.

Солнце уже скрылось за горизонтом и Ал, ехавший впереди, начал высматривать более-менее ровную поверхность, чтоб разбить лагерь на ночь. Елена медленно снижала скорость автомобиля, следуя за квадроциклом. Спустя пару минут поисков места для привала транспортные средства остановились. Двое пассажиров и водитель вышли из машины, осматривая местность. Никаких новшеств. Всё тот же опостылевший песок и ни намека на растительность. Как же всё это надоело. Хоть бы маленький дряхлый кактус или кустик повстречался.

Разбивать серьезный лагерь с палатками и костром не стали. Машину и квадроцикл поставили с подветренной стороны, чтоб не задувало. Прямо на песок покидали спальники полукругом. Занялись ужином. По-быстрому, используя магический огонь, приготовили в казанке похлёбку из пары кусочков мяса и непонятной формы овощей. Готовую бурду раскидали по тарелкам и приступили к поглощению ужина. Скромного, но сытного. То что надо, после утомительного дня езды.

Отставивши пустую тарелку и, хрустнув костяшками пальцев, Калеб заговорил голосом, лишенным какой-либо интонации:

— Пару километров назад мы въехали на территорию грифусов. Это не кочевники, но если они нас схватят, то живыми мы, скорее всего, не выберемся из пустыни. Поэтому встаем сегодня за час до рассвета и максимально быстро пересекаем следующий участок пути.

— Так может мы сразу двинемся в путь? — задала Елена вполне логичный вопрос.

— Нет.

— А как же…

— Нет. Я первый дежурю, — сказал некромант, вставая на ноги.

— Какого гнома мы вообще должны его слушать? — Ал всегда заводился с пол оборота, когда ему что-то не нравилось.

Калеб никак не отреагировал на слова в его адрес, вместо этого он внимательно уставился на Орума.

Гном, спокойно пережевывающий свой ужин, замер. Калеб резко поднял левую руку с оттопыренными пальцами в направлении Ори, на предплечье фиолетовым загорелись пара слов.

Елена уже потянулась к катане, намереваясь отсечь некроманту руку по самое плечо.

Калеб дернул вверх кистью, и из-за спины гнома воспарил скорпион. Он был огромным, черным, окутанный фиолетовой дымкой и с жалом не меньше человеческого пальца. Существо брыкалось, извивалось, но без толку.

Калеб еще пару мгновений понаблюдал за попытками скорпионами освободится, а затем сжал ладонь в кулак. В тот же миг черная тварь сжалась до размера пуговицы, не успев даже пискнуть. Рука опустилась, черный кружочек упал в миску гнома. Калеб отвернулся и пошел к машине.

Ал с Еленой быстро доели содержимое мисок, Орум расстроенно хлебнул водички и наемники улеглись спать, закутавшись в спальники. Можно было бы конечно продолжить ссору с Калебом, мол, на каких это основаниях ты заделался командиром? Ты здесь только в качестве вспомогательной силы, ну или надсмотрщика. Но восемь дней монотонной поездки и печальная участь скорпиона отбили все повстанческие замашки. Надо хоть пару часов отдохнуть перед очередным многочасовым заездом.

К сожалению, сон никак не хотел проникать в головы путников. Тревога была тому причиной.

Калеб, опёршись о капот машины, внимательно всматривался куда-то в темноту.

— А кто такие грифусы? — нарушил тишину гном. Со стороны спального места Ала послышался слишком наигранный храп, дававший понять, что кое-кто не намерен отвечать на этот вопрос. Елена улыбнувшись, всё же разъяснила:

— Это название расы, которая обитает только в здешней Пустыни Кочевников. В общих чертах они напоминают людей. Да и тела у них как у людей, за исключением некоторых особенностей. Руки, от кистей и до плеч, покрыты перьями, даже можно сказать пухом, но они не летают. Головы лысые, а вместо рта и носа — длинный загнутый книзу клюв. На руках острые когти, а ниже колена лапы, как у орлов. И еще они не умеют разговаривать, а общаются с помощью странных щелчков, которые издают клювами. Что б еще добавить? Хм. По поведению они больше всего напоминают племя дикарей, но это не мешает им гонять на мотоциклах и обстреливать караваны торговцев из автоматов.

— Очень познавательная лекция, профессор Елен, но ты забыла упомянуть ма-а-ленькую детальку. Грифусы, они же грифусы обыкновенные, питаются только сырым мясом. И без разница им, животное они завалили или человека, — весело добавил Ал с кровожадным выражением лица. — А это значит что? Верно! Гнома они слопают с таким же удовольствием, как и человека.