“Не в компьютер, только не в компьютер” , - думал Наватар непосредственно перед тем, как мир потемнел.

Сознание вернулось к нему уже в корпусе автобуса. Входные каналы были расширены, чтобы разместить множество дополнительных датчиков, как внутри так и снаружи, но перепрограммировать его не стали. Он провел первые несколько дней своей новой жизни, волнуясь о Тёрнерах, даже приставая к пассажирам, чтобы получить информацию о произошедшей аварии, пока, наконец, не уговорил молодую женщину отыскать полицейскую сводку в Интернете и не убедился в том, что в том инциденте никто не получил никаких увечий или ранений.

- Какой автомобиль вы вели? - спросила она, смотря нервно на коробку, расположенную на месте одного из прежних сидений на автобусе прежней модели. На самом деле эта коробка не была вместилищем мозга искусственного интеллекта; это была бутафория, приманка для вандалов, чтобы они могли применить к ней свою энергию, но Наватар уже привык к тому, что люди обращаются именно к этой коробке.

- Удар пришёлся на меня, - сказал он. - Не волнуйтесь, со мной ездить безопасно.

Он всячески стремился доказать справедливость такого утверждения, доставляя каждый день людей на работу и обратно при любой погоде и при любом уличном движении, проехав тысячи миль без единой аварии. Его маршрут пролегал по центру города, а когда он не перевозил пассажиров, то проходил профилактику в автомастерской, поэтому шанса разыскать Тёрнеров никак не выпадало. Но однажды, примерно через год после того, как он включился в свою новую работу, Наватар увидел Келли и четверых его школьных товарищей, на остановке вблизи торгового центра.

- Келли! - окликнул он мальчика, когда стали садиться на автобус.

Тот остановился в дверях.

- Что?

- Это - я, твой старый Наватар.

Келли посмотрел на бутафорскую коробку, затем пожал плечами.

- А-а, - протянул он и начал проталкиваться в заднюю часть автобуса.

Наватар не мог поверить такой реакции. Дождавшись, пока Келли уселся, он включил наиболее близко расположенный к этому месту динамик.

- Это действительно я, - сказал он. - Это я водил фургон, мы имели обыкновение говорить о космосе на пути в школу, вспомни - ты нарисовал космический корабль на моем подлокотнике…

- Заткнись, - прошипел Келли, но другие мальчишки уже все услышали.

- Ты болтаешь с машиной, - сказал один из них, и остальные рассмеялись.

Келли покраснел и презрительно сказал:

- Этот автобус - псих, и вообще все автобусы психи…

Наватар внезапно понял, что Келли подрос, а большим детям, которым уже сравнялось девять лет, стыдно признаться в общении с искусственным интеллектом низшего уровня или - что еще хуже - в том, они разделяли с ними мечту.

- Да, ты прав, - сказал он, - я, должно быть, обознался.

В течение всей остальной части поездки он молча слушал, как другие дети дразнят Келли из-за его неосмотрительности. На выходе из автобуса, Наватар прищемил дверьми пятки самого язвительного, но Келли не заметил этого, а если и увидел, то не обратил внимания.

Еще два года Наватар провел в качестве автобуса, но при этом никогда не забывал своей мечты стать космическим кораблем. Когда железнодорожное пассажирское сообщение снова увеличилось, он подал заявку на вождение трансконтинентальных поездов, а уже с этим опытом выиграл место навигатора на судне-контейнеровозе, ходившем по Тихому Океану с международным грузом.

На какое-то время Наватар почти успокоился. Открытый океан дал ту свободу выбора, к которой он всегда внутренне тяготел. Корабль должен был прибыть в определённую торговым маршрутом точку, но при этом Наватар мог самостоятельно прокладывать курс между портами, обходить штормы и уклоняться от огромных морских валов, даже мог какое-то время следовать за китами, если хотел. Он всегда доставлял свой груз вовремя и в хорошем состоянии, и, возможно, продолжал бы так делать всегда, если бы пароходство не обанкротилось после скандала, включавшего в себя незаконные сделки с ценными бумагами с использованием конфиденциальной информации, а также очковтирательство.

Наватар провел два года на складе в ожидании, когда активы компании будут разделены между ее кредиторами.

В конце концов, он был продан другой транспортной компании, на этот раз осуществляющей грузовые авиаперевозки на суборбитальных трассах с перелетами между главными городами всего мира. Опыт в качестве водителя общественного транспорта сыграл в его пользу, Наватара встроили в сверхзвуковой ракетный лайнер, обслуживавший авиалинию “Москва-Сиэтл”.

Эта работа продолжалась еще три года, и Наватар наслаждался каждой ее минутой. Стремительное движение по магнитному рельсу стартовой пусковой площадки, высоко подбрасывающей корабль в воздух, на семикратной скорости звука ревущий взрыв двигателя, разгоняющего серебристую иглу корабля до тех пор, пока девяносто девять процентов атмосферы не оставались внизу, а вверху не проступали яркие звезды как немигающие алмазы в черноте космоса. Затем спуск назад к Земле в свисте атмосферы и быстрое, точное скольжение по взлетно-посадочной полосе - все это доставляло ему большое удовольствие.

После трех лет безаварийных суборбитальных рейсов крупные авиалинии занялись пассажирскими перевозками и сильно нуждались в опытных пилотах. Наватар подсказал владельцам авиатранспортной компании продать некоторых из их пилотов с большой выгодой, добровольно предложив себя в качестве одного из таких пилотов на продажу. Авиатранспортная компания нуждалась в наличных деньгах, к тому же базу данных, включавшую весь опыт Наватара, вполне можно было скопировать для обучения новых пилотов, так что владельцы ухватились за это предложение. Через месяц после своего перевода на новую работу Наватар уже скакал вокруг всего земного шара с полной загрузкой самолета пассажирами - новая работа объединила его любовь к полетам с первоначальной программной установкой на безопасность перевозки людей туда, куда им нужно было попасть.

Вскоре после того, как он утвердился на этой работе, в списке пассажиров очередного рейса появилось имя “Келли Тёрнер”. Наватар подключился к камерам терминала и стал наблюдать за посадкой пассажиров, но едва не пропустил Келли. Тот был теперь, конечно, заметно старше, в сером костюме, полный, с бледным лицом. Только глаза были прежними.