— Как ты думаешь, Шумми, — спросил Буги Нытик приятеля, — это Лавашке удалось сбежать от орков?

— Да, если только гномьи сапоги пришлись ей впору, олух, — огрызнулся вспотевший, запыхавшийся Шумми. Они уже довольно долго бежали по следу.

— Какая жалость, — огорчился Буги, — значит, это не она прячется от нас вон на том дереве!

Никто не появляется на свет совсем уж бесталанным, вряд ли бы нашелся даже среди хоббитов равный Буги по остроте зрения и наблюдательности. Молодой Кумбрик вынужден был слезть с дерева. Он отворачивал зареванное лицо от любопытных взглядов. Шумми растормошил его и заставил рассказать о том, что произошло. Оказалось, что на отряд среди ночи напали орки. Их было много, и подкрались они бесшумно, связали всех, кто не успел взяться за оружие. Старый Гупегури, дежуривший в это время, задремал и не подал сигнал тревоги. Кумбрик избежал плена только потому, что с детства привык спать на деревьях, и эта ночь не была исключением. Когда он проснулся от шума, первым его побуждением было рвануться на помощь Тиму, но тот жестом велел ему затаиться. Кумбрик видел, как всех его попутчиков орки скрутили, взвалили на плечи и унесли. Он следил за ними, передвигаясь на некотором расстоянии, а на дерево влез для того, чтобы рассмотреть, далеко ли еще до Кремниевых гор. Похоже, орки направлялись в ту сторону.

— Ну и, почему ты расстраиваешься? — съехидничал Буги. — Судя по вашим разговорам, вы сами собирались туда идти. А орки сейчас твоих друзей на руках несут, какова честь!

— Ничего веселого в этом нет, — огрызнулся Кумбрик. — Это орки ордена Подземного Огня. Они фанатики, поклоняются Барлогу. Они постоянно приносят ему жертвы. Если им не удается подстеречь чужака для этой цели, то жертву выбирают в самом ордене. Пять лет тому назад так погибла моя сестра. О, агнегеры! Да, обрушатся горы на ваше злобное племя! Раньше они жили намного восточнее. На нашу беду пришли они в Прибрежные горы.

Некоторое время все молчали, переживая каждый по-своему рассказ гнома.

— Как я и предполагал, — торжественно заявил Шумми, — Лавашке рано или поздно должна была понадобиться наша помощь. Время пришло.

— Зачем я только ввязался в эту историю, — запричитал Буги, — по-моему, Лавашка заслужила такой конец, гордыня, она, знаешь ли, многих сгубила.

— Я, между прочим, с самого начала не настаивал, чтобы ты шел со мной, — холодно возразил Шумми.

— Достаточно разговоров, надо действовать, — властно приостановила их распри Мириэль. Она решила помочь вызволить из беды гномов и хоббитов. Ей даже не придется отклониться от основного маршрута: сразу за Прибрежными горами располагался Пеларгир.

Когда в конце первой эпохи Белериад ушел под воду, море подошло к Кремниевым горам, и позже они получили название Прибрежных. Вода постепенно вымывала мягкие породы, и в результате появились причудливые тоннели, ходы и пещеры. Были там и очень древние шахты, прорубленные в первую эпоху гномами. Весь этот сложный лабиринт подземных сооружений заселили пришельцы из Эред Горгота — суровые агнегеры, чьи предводители при Сауроне были жрецами горы Одруин. Их культ огнепоклонников издревле подпитывал духов огня — Барлогов. При создании Мира Илуватару был необходим огонь, один из основополагающих элементов, огонь как источник тепла и света в ночи. Морготу удалось привнести в песнь роковую ноту, и в мир ворвались неукротимые, ненасытные ипостаси стихии. Могучий Илуватар загнал их тогда глубоко под землю и усыпил. Они безвредны, когда спят, но их можно разбудить соответствующим заклинанием, и тогда пламя рвется вверх, клокочет огнедышащая лава, взрываются горы, и уничтожается все живое вокруг.

Это заклинание стало известно агнегерам, и они научились вызывать Барлогов, когда им вздумается. Однако они понимали, что управлять неукротимыми огненными духами не могут, и что жертвой необузданного пламени может стать любое живое существо. Такая беспристрастность внушала оркам поистине священный ужас. Сформировался сложный ритуал поклонения Барлогу. Предназначенных в жертву узников вводили в пещеры особой формы — жаровни, изолированные от мира толстыми стенами. Жертвы опускались в жаровню через небольшой люк, который потом наглухо закрывался. И только потом огнепоклонники вызывали всепожирающее пламя. Обычно дух довольствовался принесенной жертвой и, побушевав некоторое время в жаровне, укладывался спать. Катастрофы случались редко. Управлять Барлогами мечтали и Моргот, и Саурон, но и у них не хватило сил, чтобы укротить и подчинить их. Барлог Прибрежных гор был разбужен недавно, но вскоре сюда переместились агнегеры из многих мест и организовали огромную колонию. Кроме того, Кремниевые горы стали местом паломничества приверженцев культа и по значимости затмили Одруин, старейший вулкан Средиземья. Причиной послужило то, что культ здесь отличался особой зрелищностью. Барлог появлялся на дне котлована цилиндрической формы, а пропасть уходила так глубоко вниз, что стоящие наверху, на «смотровой площадке» зрители, могли наблюдать за несчастными жертвами неукротимого пламени, оставаясь в безопасности. Почитатели духа возносили молитвы Барлогу, завороженно наблюдая, как появляются языки нежного и прозрачного пламени, а за ними потоки сверкающей лавы, застывшие сгустки которой орки собирали и хранили как реликвии.

— А, куда мы так спешим? — нервно поинтересовался Буги. — Насколько я понимаю, агнегеры — совсем не маленькое племя, и нападать на них не безопасно.

— Скажи прямо, что трусишь! — бодрился Шумми.

— А, ты, что-то слишком расхрабрился, — буркнул Буги, — тогда, у ручья, и одного гнома не мог одолеть. — Замечание приятеля взбесило Шумми, и он, возможно, придушил бы его в сердцах, но тут вмешалась Мириэль:

— Успокойтесь! Мы не затем сюда пришли, чтобы передраться друг с другом. На агнегеров нет смысла нападать открыто. Мы тайно проберемся в их пещеры под покровом ночи.

— Сама природа улыбается нам, — заметил Буги, — сегодня полнолуние, и все будет видно почти как днем, не заблудимся.

— Полнолуние и осеннее равноденствие! — какая-то счастливая мысль осенила Мириэль. — Что ж, природа, и правда, улыбается нам. Сегодня ночью мои силы возрастут в четыре раза.

— Что вы имеете в виду? — насторожился Буги. — Какие силы?

— Магические, — пояснила Мириэль не без бахвальства. — Я сплету заклинание оцепенения, и каждого агнегера, который встанет у нас на пути, скует невидимой цепью. Тогда они не смогут нам помешать. Мы найдем пленников и выведем их из пещер. Надо спешить, когда зайдет луна, заклинание перестанет действовать.

Все как-то напряженно молчали.

— В чем дело? — обиделась Мириэль. — У вас есть другие предложения?

— М-м, — с трудом подбирал слова Буги, — нам не совсем понятно про магические силы.

— Ах! Так вы не верите мне?! — Мириэль сдвинула брови и тут же сделала едва заметное движение рукой. Кумбрик, метнувшийся, было, в сторону от ее пронзительного взгляда, застыл на месте и перестал моргать. Хоббиты попятились, Мириэль, вдруг, показалась им чужой и злой.

— Как же это так? — Шумми потрогал пальцем неподвижного гнома. — Вы, что, его заморозили?

— Да, и я собираюсь точно также поступить с агнегерами. Главное, чтобы сил хватило на всех. — Она провела рукой перед лицом Кумбрика, он очнулся и принялся ощупывать себя, как будто боялся лишиться какой-нибудь части тела.

— Оставь меня, ведьма, — пролепетал он.

— Дурак! — осадил его Буги. — В гости к агнегерам надежнее идти со своей ведьмой.

Настроение у Буги явно поднялось, он совсем перестал ныть и бодро шагал вперед.

Уже смеркалось, когда путники, выбравшись из очередного оврага, увидели, что лес кончился, а цель их путешествия вырисовывается темными пиками на сером небе. Отдаленно и глухо шумело море, но свежий ветер не проникал сюда, сдерживаемый могучими исполинами. У подножия гор в одном месте горели огни — там-то и был вход в гору и стражник при нем.