А сама я? По правде сказать, мне бы надо выкинуть из мыслей Валеру и избегать его, как чумы. А я же, размазня размазнёй, всё надеюсь и надеюсь, что кусочек льда в холодном сердце мужа растает или выскользнет, как у Кая из сказки «Снежная королева», и он очнётся и примет меня с сыном с распростёртыми объятиями. Ну не глупая ли надежда?

Две недели спустя на перемене увидела в дверном проёме аудитории, в которой наш курс занимался, мужчину в генеральской форме. Не сразу узнала в нём отца: он похудел и казался выше, чем мне помнилось, на подбородке щетина, словно не брился несколько дней, а в густых тёмных коротких волосах проглядывает явная седина. А отец так гордился, что долго оставался не седым, не то что многие его сверстники.

- Папа! – радостно кинулась я к нему в объятия. – Откуда ты взялся? Даже не позвонил!..

- Я не мог удержаться, - смеясь, возбуждённо целовал и обнимал меня отец, не обращая внимания на удивлённые лица моих однокурсников, с любопытством уставившихся на свалившегося невесть откуда генерала. - Лишь ненадолго заехал в Москву, и сразу сюда всей семьей! Оксана с Данилой у тебя на квартире с Антоном остались, а я помчался к тебе, Таисья!

Зажатая в крепких отцовских руках, я вдруг, как в детстве, почувствовала себя защищённой от всех невзгод. Его горячая любовь опять била ключом и обволакивала меня своей животворной силой.

- Ах, Тайка, Таюшка, упрямыш мой родной! – шептал он мне на ухо взволнованно. – Ну и внука-богатыря ты мне родила! Неожиданно, но приятно!

Отец забрал меня с занятий, мы поехали на такси ко мне, на квартиру. Усевшись в машину, я сразу предупредила его:

- Об отце Тоши, прошу, не расспрашивать ни у меня и ни у кого другого, он существует только на бумаге! Пусть там и остаётся! У нас притворный брак! Дай слово, что не будешь его искать и встречаться с ним, не будешь грозить и что-то требовать с него. Пожалуйста!

Отец удивительно легко согласился ни во что не вмешиваться. Заметив в моих глазах изумление, обнял меня и произнёс тихим голосом:

- Не хочешь быть замужем – ну и не надо! Придёт время – захочешь, тогда и выйдешь по-настоящему! Ребёнок в жизни не помеха. Мы тебя без помощи не оставим!

- Да я и сама могу о своём сыне позаботиться! – твёрдо заявила я.

- Конечно, кто спорит! – Пронзил меня успокаивающим взглядом отец и усмехнулся. – Только не я с моим мягким характером! – Я невольно хихикнула.

Отец, его жена и мой братик пробыли у меня всего несколько дней. Тётя Маруся жила в деревне – занималась посадками в огороде. Глеб и девчонки из общежития, понимая, что будут лишними, тактично не появлялись. Так что мы наслаждались в полную силу тихой семейной жизнью. Если, конечно, шумную всеобщую суету вокруг Тоши, громогласные отцовские наставления-опасения и шиканья на подвижного, как вьюн, Данилку можно назвать тихими. Я с облегчением вздохнула, когда тепло попрощалась с семьёй в аэропорту.

Вечер выдался тёплым, почти летним. В комнате стоял неповторимый запах цветущей черёмухи, исходивший с улицы через открытую балконную дверь на кухне. Мы с Тошей только что погуляли и собирались приступить к вечернему купанию.

Я набрала уже для него воду в ванночку, установленную на стульях в нашей с сыном комнате, как вдруг раздался звонок. Наверное, пришла бабушка Анна, подумала – она собиралась угостить меня пирожками, которые обычно пекла по субботам.

- Дверь открыта! Заходите! – повернув ключ в дверях, крикнула и, не взглянув, кто пришёл, быстро помчалась обратно в комнату, где мой нетерпеливый сыночек-звоночек заливался плачем. – Сейчас, сейчас мамочка добавит Тошеньке в воду отвара череды, чтобы водичка была антисептической, разденет любимого мальчика и будет купать его как в мировом океане! – ласково запричитала я, раздевая на пеленальном столике стихшего малыша.

Дверь сзади скрипнула. Осторожно взяв голенького сынишку на руки, я повернулась, ожидая увидеть доброе пухлое лицо бабы Ани, но вместо неё передо мной стоял Валера. От неожиданности чуть не уронила ребёнка.

- Откуда ты взялся! – изумлённо вскрикнула и крепко прижала к груди Тошку, положив головку на сгиб локтя.

- Ты меня впустила. – Едва взглянув на меня, Валера преспокойно во все глаза уставился на ребёнка. – Это мой сын! – с трепетом произнёс и с благоговением взял в руку Тошкин кулачок. – Привет, сынок, я твой папа, давай познакомимся! Смотри, Тась, он мне улыбается!

Действительно, мой расчудесный ребёнок при виде Валеры предательски растянул губки в улыбке.

- Это у него мышцы лица сокращаются, - буркнула я. Надо же, вспомнил, что стал отцом, явился – не запылился! И для чего притащился? – Не думай, что он рад тебя видеть, он же тебя не знает. Даже, будучи в животе, тебя не слышал, так что уходи подобру-поздорову. Нам нужно купаться, ужинать и спать. Ты мешаешь! – горячо возмутилась я.

- Я пришёл познакомиться…

- Познакомился и убирайся! Чтоб духу твоего рядом не было!

Но, похоже, грозные мои слова отскочили от Валеры как об стенку горох. Он и носом на них не повёл, не смутился, а как ни в чём не бывало уставился с откровенным восхищением на Тошку.

- Можно мне его подержать? – Но прежде чем Валера успел протянуть обе руки к сыну, я отпихнула его плечом.

- Не смей к нему прикасаться! У тебя руки грязные! – Вообще-то в эту фразу я не вкладывала буквальный смысл, наоборот, произнесла с намёком на непорядочность Валеры, но он намёк не понял или не захотел понять, а ухватился за буквальный смысл слов радостно, как за палочку-выручалочку.

- Я их вымою. Где тут у вас ванная? – И быстренько исчез в коридоре, мне оставалось от возмущения только топнуть ногой.

Вернувшись буквально через минуту, муж сходу подключился к Тошкиным водным процедурам.

- Не бойся, не утоплю. – Бесцеремонно отстранил меня. – Я младшую сестрёнку купал и племянников. А ты займись чем-нибудь другим.

- Раскомандовался тут! – хотела было я на него накричать да вдруг расхотела. Ни к чему сыну выслушивать ругань непутёвых родителей. Вон как он доволен: сучит ножками, от блаженства чуть ли не гулит, когда ловкие отцовские руки нежно массируют ему плечики и грудку.

Мой ребёнок разомлел, раскраснелся, тёмные волосики раскудрявились – ну точно ангелочек или кукольный пупсик. Сколько в нём очарования!

Обычно, когда заканчивалось купание, в ожидании пока я приготовлю грудь для кормёжки, он орал во всю мочь, а тут терпеливо ждал. Можно подумать, проникся благоговением от встречи с родным отцом.

Вскоре чистенький, запелёнатый в памперс и фланелевую пелёнку мой сыночек с упоением сосал грудь. Валера, не дожидаясь, пока его попросят, вылил воду из ванночки и унёс её в ванную комнату.

- Ты молодец, что сама кормишь, - деловито похвалил меня, когда вернулся.

- А кто же должен кормить? – фыркнула я на глупую похвалу. – Я его родила, значит, во мне для него появилось и молоко. И куда мне его тратить, как не на сына? -ворчливо пробормотала и повернулась к Валере спиной, чтобы он не видел мою оголённую грудь.

Усевшись с другой стороны кровати тоже ко мне спиной, муж притих. В комнатной тишине стало слышно только Тошкино причмокивание. Наконец, ребёнок насытился и уснул. Я бережно переложила его в кроватку и, обернувшись, строго взглянула на поникшего головой Валеру.

Он тут же вскочил. В глазах его читалось тревожное ожидание, наверное, подумал, что я его сейчас выгоню, но я спокойно сказала:

- Пойдём на кухню, поговорим! – Надо же выяснить, зачем он явился.

Тут как раз пришла бабушка Аня со своими горячими пирожками и сразу заторопилась назад. Так что мы вдвоём стали чаёвничать, правда, к пирожкам я Валере разогрела в микроволновке ещё и котлеты с картофельным пюре. Я сама прекрасно готовлю, меня научили Оксана и сочинская бабушка, даже могу печь торты. Но котлеты в этот раз были не мной приготовлены, их принёс Тёма утром, а жарил Ашот, тем не менее я молча приняла от Валеры благодарность за вкусный ужин, словно всё готовила сама.