Терпеливо дождавшись, когда мы уложим сына спать, Глеб попросил меня выйти с ним на кухню для разговора. По правде сказать, я чувствовала себя неловко: у меня ещё никогда не было такой ситуации, чтобы из-за меня соперничали парни, а тут, бесспорно, было явное противоборство. Тот и другой злобно посматривали друг на друга, как псы, не поделившие кость.

Безусловно, мне следовало выйти и объясниться с Глебом начистоту. Признаться, я давно стала подозревать, что отношение его ко мне не только дружеское. Да и подруги мои это заметили. И как можно было не заметить, если Глеб бросал на меня пламенные взгляды, упорно приходил ко мне и рисовал мой портрет не раз и не два – я на «плотинке», я выхожу из университета, я нежно обнимаю Тошку…

Похоже, он влюблён в меня. А мне же, хотя и приятно с ним находиться рядом, хотя иногда его взгляды приводят в смущение, сердце ничего не подсказывает. Не приходит оно в волнение. С Глебом спокойно, надёжно и всё. Неужели этого мало? Для благоразумной девушки было бы достаточно, поскольку Глеб – самостоятельная личность, он знает, чего хочет от жизни, у него есть собственная квартира, наконец. У нас с Тошкой был бы свой дом.

Но разве я отношусь к благоразумным? Скорее всего, нет. Иначе не связывалась бы с Валерой вообще. Иначе не ожидала бы по-прежнему от судьбы любви. Его любви.

- Ты решила сделать свой брак настоящим? – спросил Глеб угрюмо - он знал о нашей с Валерой договорённости на год. – Думаешь, можно вернуть то, чего не было?

Я стояла неподвижно, как статуя, и собиралась с мыслями, как бы потактичнее ответить. Глеб протянул руку и нежно убрал с моего лица прядь волос, закрепив её за ухом, а потом неожиданно притянул к себе и крепко обнял. Я почувствовала, как часто забилось его сердце.

- А ну-ка отпусти её! – Послушалось сзади меня. Охнув, я быстро отпрянула от Глеба и обеспокоенно взглянула на рассвирепевшего мужа, который метал гром и молнии на соперника. – Не смей к ней прикасаться!

- Она тебе ненастоящая жена! – Ненавидяще сверкнул на Валеру глазами Глеб и повернулся ко мне. – Я люблю тебя, Тэсс, ты же знаешь, я женюсь на тебе и Антошку усыновлю, как только ты разведёшься!

- Ты спятил! – грозно стал наступать на него Валера. – Я ещё жив и не собираюсь уступать тебе сына и жену! Я навсегда вернулся в семью и никогда не уйду! – Оторопев, я стояла, как истукан, раскрыв рот от изумления; весь имеющийся словарный запас застрял у меня в горле.

- Скажи ему, что он заблуждается, - попросил меня Глеб с надеждой. – Скажи, что не примешь его, он опоздал!

- Он – отец, я не могу прогнать его!

От моих слов Глеб сразу сник, синие глаза его потухли.

– Ты будешь каяться потом. Он не будет любить тебя так, как я, и понимать, как я тебя понимаю, - произнёс Глеб с горечью и ушёл.

Четыре года спустя.

Телефонный звонок разбудил меня, когда я уже была охвачена первыми сновидениями. Дребезжащий звонок бесцеремонно врезался в мой сон и вынудил подняться с кровати и взять трубку. Мельком взглянув на настенные часы, отметила: двенадцатый час ночи – и кому я так поздно понадобилась.

- Да? Слушаю! – испуганно пролепетала. – Кто это?

- Неважно. – Донёсся из трубки странный, леденящий кровь незнакомый шёпот. – Ваш муж сейчас у своей любовницы Натальи Семенковой, а не в командировке, как он говорил. Они в доме её матери в пригороде.

Валера буквально часа два назад позвонил мне по сотовому телефону и сообщил, что выехать не сможет: что-то в машине забарахлило, придётся налаживать, а потом переночевать в гостинице. Чтобы не выезжать в ночь, лучше ранним утром ехать. Неужели обманул меня?

Надо признать, в последние месяцы у нас с ним установились напряжённые отношения. Муж взрывался, как порох, по каждому пустяку, общение с ним для меня то и дело становилось своеобразным минным полем: чуть сделаешь шаг не по его нутру – он уже гневается или хмурится без объяснений.

Я терпела, успокаивая себя тем, что жена должна быть мудрее мужа и не выходить из себя из-за каждой ерунды, лишь таким образом можно сохранить семью. Так обычно поступала Оксана, когда отец горячился. Она говорила: «Пусть выпустит пар». Действительно, после эмоционального всплеска отец быстро успокаивался и приходил в благодушное состояние. Валера тоже был отходчив. Проходило какое-то время, и он чувствовал себя виноватым.

- Я верю мужу, - как можно спокойнее сказала телефонному незнакомцу. – А вы, с какой целью звоните?

- Мне вас жаль. - Голос стал глухим и одновременно шипящим, словно разговаривал удав из детского мультика. Теперь что-то в нём мне показалось знакомым, но это что-то сразу же неуловимо исчезло. – Они сейчас занимаются любовью. Они давно занимаются любовью – с зимней встречи одноклассников. Он вам говорит, что едет к родителям, а сам встречается с ней…

- Глупости! – резко оборвала я анонимного «доброжелателя».

- Не верите? Убедитесь сами! Завтра они встречаются в кафе около его редакции. Они всегда там встречаются!.. – И звонивший отключился.

Будто парализованная, я тупо уставилась на телефон, издающий равнодушные сигналы зуммера, пальцы мои крепко сжимали трубку, наконец, догадалась положить её на место. Внутри всё похолодело и сжалось. Неужели мне Валера изменяет со своей первой любовью – красавицей Натали, как он её называет, делая по-французски ударение на последний слог?

У неё вьющиеся светло-золотистые волосы почти до пояса и кошачьи, чуть раскосые карие глаза с поволокой. Она всегда умудряется выглядеть изящной и эффектной, даже если одета в старые джинсы и свободную футболку. У неё красивая высокая грудь. Все, кто её знает, восхищаются ею и называют обворожительной, волнующей, утончённой.

Об этой девушке я услышала, как только мы с Валерой после окончания университета переехали жить в его родной город на Волге. Он захотел поселиться поближе к дому – родители его жили в частном доме в пригороде, к тому же ему пообещали приличное место корреспондента с неплохой зарплатой в одной из газет.

Мой отец приобрёл нам трёхкомнатную квартиру почти в самом центре города. После ухода из армии он и его друг по академии и службе в Афганистане сумели открыть собственное дело, связанное со строительством саун и бассейнов.

Где бы ни служил отец, везде в свободное от работы время сооружал сауну с бассейном – это было его хобби или страстью. Он сам проектировал, сам руководил строительством, даже сам занимался укладкой плитки и разрабатывал котлы в парилке.

Теперь банное увлечение стало его работой. И оно, несмотря на скептическое отношение жены к его затее, неожиданно пошло в гору и превратилось в прибыльное дело.

Однако деньги на покупку нашей квартиры отец, похоже, скопил ещё будучи генералом, так как приобрёл её до того, как развернули они с дядей Яшей бизнес в полную силу. Кроме квартиры, отец купил нам и машину – японскую, быстроходную и удобную. До сих пор она ни разу не подводила нас.

Кстати, Натали оказалась той самой невестой, о которой ходили слухи в университете, когда мы с Валерой ещё учились.

Первой, кто мне о ней рассказал при переезде на новое место, была младшая сестрёнка Валеры Зойка. Ей в то время исполнилось пятнадцать. Она не скрывала своего разочарования, что брат женился на мне.

- Мы думали, Валера женится на Наташе Семенковой, - с подростковым максимализмом заявила она, оставшись со мною наедине, - Натали такая красивая – глаз не отвести! Ты тоже ничего, только обычная, каких много. А вот Семенкова единственная в своем роде. Они дружили с братом в школе, их не разлить водой было! Такая красивая любовь выпадает раз на миллион!

- И что же им, миллионным, помешало пожениться? – спросила я как можно равнодушнее, скрывая, что откровения девочки задели меня.

Веснушчатое миловидное личико Зойки чуть сморщилось.

- Дурь, наверное, - рассудительно ответила она, поджав губы так, словно была пожилой матроной. – И обстоятельства. Брата забрали в армию, а Натали выскочила замуж за москвича, пацана родила. А как Валера вернулся, она ушла от мужа. Представляешь, бросила ради Валеры богатого москвича! – В голосе Зойки чувствовалось восхищение. Мне это не понравилось, но я нацепила на себя маску безразличия и вежливо опять поинтересовалась: