Электричка ушла. Мама Валя и капитан Петров уехали.

Зойка, Нюшка и Родька стояли на платформе. Но пора и домой ехать.

Жаль, не было с ними Топало. Бабушка Дуся не пустила. По дому работы много. Воронок от станции до деревни сам дорогу знает.

Они уселись в сани. Родька взял вожжи. Ему казалось, что это он управляет лошадью, а лошадь думала совсем наоборот.

Родька размахивал вожжами и прикрикивал:

— Ну, милый!

Он читал, что так надо кричать.

Зойка с Нюшкой похихикивали, потому что на крик Родьки Воронок никакого внимания не обращал. Захочет — побежит, захочет — шагом пойдет.

Воронок бежал, бежал, но что-то устал и остановился. Родька стал махать вожжами.

— А ну, давай! Ну, вперед! Нажми!

— Ты ему надоел, — сказала Зойка. — Нажми, нажми! Он тебе не автомобиль. — Она взяла вожжи в свои руки.

И Воронок тут же пошел не спеша, но ровно.

Родька закусил губу. Вечно его учат. Вот он возьмет и изобретет что-нибудь выдающееся. Весь мир поразит. А Зойка вообще рот раскроет. Скажет: «Ну, я никогда не думала, что ты такой умный!»

Но сейчас Зойке нечего было сказать.

— А ну, пошел! — кричала она Воронку.

И Воронок бежал, радуясь хорошей погоде.

— А ну, Воронок! А ну! — кричала Зойка.

— Мы совсем рано приедем! — смеялась Нюшка. — Дедушка Никифор нас ждет только после обеда. Часа в три.

Родька совсем ошалел от езды. Зачем нужен автомобиль, когда есть лошади?

В то время, когда Воронок бежал по знакомой дорожке, черт Лысый сидел на елке и думал, что бы ему такое совершить?

С тех пор, как куда-то пропал чертенок, совсем невесело ему стало. Некому уши надрать, куриц самому приходится таскать. А недавно он нагреб мешок пшеницы в складе, а дверь закрыли. Еле-еле выбрался.

Черт Лысый решил: надо из этих мест уходить. Кругом валят лес, работают электропилы.

Но родина бывает даже у чертей. Здесь он каждую елку знает, любой волк ему лапу подаст.

Подаст-то подаст, но при случае и тяпнет. Никто его здесь не любит. Даже чертенок и тот сбежал. Ничего, далеко не убежал. Он его найдет и воспитает настоящим чертом, полным коварства и злобы.

Так думал черт Лысый, сидя на елке.

А в это время Воронок приближался к лесу.

Зойка, Нюшка и Родька лежали в санях, зарывшись в сено, и смотрели на облака. Их подбрасывало на ухабах, покачивало. Но они полностью доверялись Воронку.

А Воронок и не подозревал, что на елке сидит черт Лысый. Старый его враг. Вечно из конюшни овес ворует.

Черт Лысый сидел на елке и радовался. Сейчас он покажет этому Воронку, где черти зимуют! Заведет его в такую глушь, что и не выбраться.

И с этой минуты с путниками начали происходить странности.

Во-первых, Воронок свернул с дороги. Зойка, насмотревшись на облака, вдруг поняла, что они едут совсем не туда.

— Стой! — закричала она Воронку. — Ты с ума сошел? Куда нас везешь?

Воронок остановился. Виновато посмотрел на Зойку. Она вылезла из саней, взяла его под узды.

— Ты что, забыл дорогу?

Воронок понурил голову. Он сам не понимал, почему вдруг здесь оказался.

— Мы заблудились? — спросил тревожно Родька.

— Где тут блудить? — рассмеялась Зойка. — Захочешь — и то не заблудишься.

— Мы тут все тропинки знаем, — подтвердила Нюшка. — Но здесь первый раз. Наверное, черт дорогу спутал.

И тут раздался хохот. Непонятно откуда.

Все трое переглянулись. Что это? А Воронок задрожал. Зойка сразу поняла, что тут дело нечистое. И Нюшка поняла. Но Родьке ничего не сказали.

— Поехали в обратную сторону, — сказала Зойка Воронку.

Она села в сани, и они поехали в обратную сторону. Ехали, ехали, уже давно должны были домой приехать. А оказалось — опять на том же месте. Круг дали — и вернулись.

— Черт водит, — прошептала Нюшка.

И опять раздался хохот. С елок снег посыпался. Воронок вздрогнул, рванулся, на губах появилась пена.

— Вы что, забыли дорогу? — рассердился Родька.

— Черт водит, — снова шепотом пояснила Нюшка.

— Черт, черт! — передразнил Родька. — Живете здесь всю жизнь и дорогу знаете!

— Тише! — сказала Зойка. — Что кричишь в лесу?

Родька замолчал. Пусть сами ищут дорогу. Но ему показалось, что уже раз третий они проезжают одно и то же место.

— Дай-ка мне вожжи, — сказал он Зойке. — Едем, едем — приехать не можем.

Зойка бросила Родьке вожжи. Пусть воображает. Она знала, что вожжи тут ни при чем.

— Ну, милый! — крикнул Родька, изображая из себя опытного ямщика.

Воронок побежал быстро. Родька был доволен: слушается его лошадь!

Но, проехав с километр, Родька начал оглядываться. Ему показалось, что они кружат по одной и той же дороге.

Мерин неожиданно остановился.

— Эй, ты что? — Родька подхлестнул его вожжами.

Но Воронок не двигался.

— Опять у этой елки стоим, — сказала Зойка.

— Наверное, нам отсюда не выбраться, — прошептала Нюшка. — Слышала, как черт хохотал?

— Зачем мы нужны черту? — пожала плечами Зойка. Ей хотелось, чтоб Родька ни о чем не догадывался.

— Что ты встал? — спросила она Воронка.

Воронок ничего не ответил, стал бить копытом.

Родька вылез из саней и попытался под уздцы вести Воронка. Но тот и не думал шевелиться.

— Умрем здесь, — прошептала Нюшка.

Зойка рассердилась: умрем, умрем!.. Можно и пешком дойти до дома.

— А ну, садись в сани! — сказала она Родьке.

Родька послушно сел.

— А ну, пошли! — крикнула она Воронку.

Мерин нехотя пошел. Он знал, что рядом, в лесу, за ними крадется черт Лысый.

А Нюшка думала иначе.

— Отпустил нас черт, — сказала она. — Думал напугать, а мы не испугались.

Но черт Лысый и не думал их отпускать. Он сидел на елке и размышлял: что бы еще придумать? Но ничего придумать не мог. И просто закричал:

— У-ух!

Воронок от этого крика прыгнул в сторону, сани перевернулись, и все трое вылетели в снег.

Воронок стоял по брюхо в сугробе, с губ его капала пена, он был в поту.

Зойка, барахтаясь в снегу, первая вылезла на дорогу, за ней — Нюшка. А Родька все лежал.

— Ты чего разлегся? — крикнула Зойка.

Родька не шевелился.

— Умер, — прошептала Нюшка.

— Сама ты умерла! — рассердилась Зойка. И поползла к Родьке, потому что снег был глубокий, можно только ползти.

Родька лежал и стонал.

— Чего ушиб? — испуганно спросила Зойка. — Голову?

— Голова цела. Ногу.

Ну, была бы голова цела. Но без ноги тоже плохо.

— Которая нога? — спросила она.

— Вторая, — сказал Родька. Все-таки Зойка дура. Хотя и хорошая.

Он пошевелился. Его пронзила острая боль.

— Правая, — прошептал он.

— Переломил, — удрученно сказала Зойка. — Или вывихнул. А может, жилу растянул.

Бабушка Дуся тебе поправит.

— Еще бы добраться до бабушки, — сказал Родька.

— Нюшка, иди сюда, будем Родьку тащить! — крикнула Зойка.

Нюшка приползла.

— Как мы его тащить будем? — деловито спросила она.

— Не надо меня тащить, — мужественно сказал Родька. — Я сам до дороги доползу. А вы идите домой, зовите Топало. Он поможет.

— Ты один будешь на дороге лежать? — спросила Зойка.

— Скоро уже стемнеет, — заметила Нюшка. — Мы целый день ездим. Наверное, нас потеряли.

— Вот именно. Поэтому идите и зовите Топало.