А на небе – луна. Как масляный блин, налитая жаром. Освещает дорожку точно фонарь, отчего совсем даже не темно. Юля глядит на луну и вдруг тревожится без причины. Ежится, по спине пробегают мурашки. Она предчувствует беду, а чутье её не врет. Ускоряет шаг и слышит отчетливые шаги. Дыхание сбивается. И ноги начинают путаться в колючей юбке. Юля спешит, а шаги всё ближе. Она ощущает чье-то присутствие за спиной. Оборачивается. Лицо знакомое – не о чем беспокоиться.

Сильные руки стискивают горло, и разум затуманивается.

4.

Ева стерла со лба пот. Отдышалась. И, стараясь не разбудить сопящего Олега, вылезла из кровати. В пересохшем горле скребло, и думать Ева могла только о воде. Набрав воды из-под крана, она пила так жадно, что по губам текло. Стерла капли рукой. Луна таращилась прямо на неё, будто изучала.

Тикали часы.

Эти сны случались частенько. Реалистичные, продуманные, полные деталей и мелочей. Всегда о разных временах и женщинах, о непохожих судьбах, о старухах и молоденьких, но суть одна – в конце ту, чьими глазами смотрела Ева, настигало нечто. То ли человек, то ли зверь, но от него исходила невероятная опасность.

Она перечитала тонну научных трактатов и интернет-источников, но так и не нашла объяснения своим кошмарам. Кто-то писал, что это нервное, другие – бурная фантазия, третьи – скрытые желания. Машка же была уверена:

– Это тебе чьи-то жизни снятся. Ты же ведьма!

Сестренка давно считала её особенной. Да какая она ведьма, честное слово? Ну, животные её любят, ну, беду иногда заранее предчувствует. Ладно, ещё малость удачливая, но в гранях разумного. Это называется везением, а не колдовством. Миллионов в лотереях она не выигрывала - а жаль, - сквозь стены не видит, взмахом руки не врачует, будущее не предсказывает. Просто Машка мечтательница, и точка. Хотя после подобных ночей Ева начинала сомневаться. Появлялся неприятный червячок в голове.

«Как там Машка?» – в сотый раз подумала Ева. Что ж так дурно-то на сердце!

– Спать иди! – гаркнул из спальни Олег.

Ева, вздохнув, пошлепала босиком к нему. Греться. Он прав. Что теперь, до скончания веков опекать сестру? Та давно выросла; пора устраивать собственную жизнь.

5.

– Евонька! Евочка! – вопила в трубку Машка. – Ты послушай меня! Нет, только представь! Это невероятно!

– Что случилось?

Ева проснулась от телефонного звонка и плохо соображала, кто она и где находится. На настенных часах обе стрелки уткнулись в цифру десять. Дикая рань, раньше двенадцати Ева без нужды не вставала. Клиентов специально записывала после полудня, чтобы успеть проветрить мозг. Хозяйка салона, Вероника, давала своему лучшему специалисту эту маленькую поблажку.

– Тебя взяли, прикинь! – Машка глотала слова от восторга.

– Куда? – терпеливо переспросила Ева.

– В телевизор!

– В какой?

– В самый настоящий!

– И как я туда попаду? – спросила Ева с ехидцей. – Залезу?

– Ну ты что, совсем, что ли?! Я отправила заявку от твоего лица и статью о тебе приложила, которую в нашем "Вестнике" печатали. Ну и рассказала, что ты сны всякие видишь, ну и про другое всякое. – Запыхавшаяся Машка отдышалась. – А они звонят мне сегодня и говорят: «Ева Владимировна, ожидаем вас в Москве такого-то числа». Там и гостиница оплачивается, и переезд. Всё за их счет!

– Где?

Ева окончательно запуталась. Голова заболела от потока информации. Она поднялась, потянулась и двинула в ванную – приходить в себя.

– В Москве! – рявкнула сестрица и наконец-то додумалась объясниться: – В общем, на телеканале моем любимом висело объявление. Они магов разыскивают всяких, ну и прочих волшебников. Кастинг какой-то у них на отбор в реалити-шоу. Пишут: если вы обладает сверхъестественными способностями, то идите к нам. Я и написала от твоего лица, но контакты мои дала. Ну, не подумала как-то. А они мне сейчас как позвонят, как скажут!

Машку переполняли эмоции. А Ева глупо моргала. Только участия в конкурсе магов ей не хватало для полного счастья. Вот сестренка учудила! Ещё и статью приплела, опубликованную полгода назад. В местной газетенке писали о новой звезде на небосклоне, небывалом массажисте, гении своего дела, целителе и прочую слащавую несуразицу. И уверяли, будто силы Еве даны свыше. Статейку наверняка заказал Олег - пусть и не признался в этом, - после того, как Ева пожаловалась на маленькую зарплату. После статьи клиентов, конечно, прибавилось, и Вероника расщедрилась на удвоенный процент.

Ева попыталась убедить сестричку, что никакой кастинг ей даром не сдался. Что там одни шарлатаны и актеры, а естественностью в подобных передачах даже не пахнет. Но Машка набычилась. Она, видите ли, старалась, письмо выдумывала, а ей – «нет, спасибо».

– Ты попробуй, а не понравится – уйдешь. Зато какая слава, а? – жалостливым голоском уверяла она.

– Мне и без славы хорошо, – спорила Ева, чистя зубы.

– Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Ради меня! Ну что тебе стоит?!

– Времени, – пробубнила Ева с щеткой во рту. – И вообще это идиотская затея.

– Евочка!

Машка чуть не плакала. И внезапно Ева решила: почему бы и нет? Развеется, на Москву посмотрит, мордаху свою в телевизоре засветит. Что она как старуха последняя? Только сидит и переживает обо всём вокруг. Сны дурные, луна полная – ерунда это всё.

– Ладно уж, согласна, – простонала Ева излишне трагично, а Машка взвизгнула от восторга.

Олегу идея не понравилась. Он долго молчал, выслушав по телефону рассказ Евы, и никак не реагировал. Ей оставалось только догадываться, о чем он думает, сидя в своем кабинете. Наверняка качается на стуле; всегда так поступает, когда волнуется.

– Бред какой-то, – отрезал Олег. – Что за детская прихоть? Всё там куплено, все съемки по сценарию. Оно тебе надо, позориться перед всей страной? – и продолжил со вздохом: – Впрочем, я тебе не батька, откажу или нет – ты разве послушаешься?

– Не-а.

– Тогда езжай. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не за мои деньги…

На том и сговорились. Через день на электронную почту Машки пришло письмо от организаторов с правилами проведения кастинга и бумагами, которые необходимо заполнить для поездки и проживания. Ева ознакомилась, заполнила, отправила обратно. Она погрузилась в атмосферу серьезных переговоров, требований и условий. Вроде всего-то отборочный этап, а сколько «нельзя». Нельзя разглашать подробностей, называть адресов, отписываться о ходе и результатах отбора в социальных сетях, фотографировать, снимать видео. Гонорара не обещали, только приказывали.

И все-таки Ева настроилась на позитивный лад. Ещё и Машка звонила ежедневно, щебеча, что всегда мечтала о знаменитой сестре. Олег, напротив, ходил мрачный, но не спорил и тему отъезда не развивал. Умел он держать язык за зубами, за что Ева его и ценила.

«А может, он по-настоящему огорчен?» – пришла в голову неожиданная мысль. Ревнует или не хочет расставаться? Да ну! Это же Олег, и отношения у них легкие, свободные, не обремененные особыми чувствами. Удобно – тем и живут.

В понедельник Машка укатила с мужем на Канары, и Ева осталась совсем одна. За оставшиеся дни она отпросилась у Вероники, собрала сумку, наказала Олегу поливать фиалку (он, разумеется, забудет, ну да ладно). В общем, уезжала с чистой совестью.

Место оказалось плацкартное, зато в новеньком поезде. Тут и розетки, и отглаженное постельное белье, и одеяло пахнет чистотой, а не лежалостью. Ехать ночь, а затем добираться своим ходом до гостиницы, приводить себя в порядок и идти на отборочный этап.

Луна билась в окна, освещая узенький проход меж полками. Слева плутоватого вида мужички резались в карты, справа хныкал ребенок. Соседка сверху храпела так, что у Евы закладывало в ушах. Она откинулась на подушку, прикрылась простыней и задремала чутким, болезненным сном.

6.

В их деревеньке относительно спокойно. Немцы тут уж две недели как отираются, но не буйствуют, баб и детей не трогают. Требовали мужиков выдать, да мужиков и так нет: или на фронт уехали, или в партизаны подались. Один староста, сухой и старый, и остался на всю деревеньку. А уж он с немцами лебезит, с главным их носится как верная собачонка. Его ни за что не расстреляют.