Городская квартира инспектора Цзунг на поверку оказалась еще роскошнее, чем прибрежный домик, и более обжитой. Во-первых, целых пять комнат. Зачем нормальному человеку пять комнат? Этого Кастор не мог себе представить, но скромная горничная-янки, которая впустила его в квартиру, заверила Кастора, что все эти апартаменты — исключительно для Цзунг Делилы. И, конечно, «гостей». Кроме Кастора гостей в этот вечер не наблюдалось поблизости. Как и самой Цзунг Делилы, потому что, как объяснила горничная, она задержалась на службе, но к ужину обязательно приедет.

Делила приехала даже раньше обещанного. Бесшумно подкравшись за спиной Кастора, который восхищенно рассматривал вторую, дополнительную спальню, со всеми шкафчиками, встроенными в стены, умывальником и экраном, — спальня была просторнее, чем квартира Кастора и Марии вместе взятая, — и поинтересовалась:

— Нравится? — Она улыбнулась, когда Кастор, вздрогнув, обернулся к ней лицом. — Можешь ее занять… по крайней мере, у тебя будет место для вещей. — Кастор, застигнутый врасплох, невольно толкнул Делилу, но она, кажется, не рассердилась. Он рассыпался в извинениях, но хозяйка остановила его, покачав головой.

— Просьба самого Фунг Босьена — это честь для меня… и удовольствие тоже, я думаю, — добавила она, открыто глядя прямо в глаза Кастору. — Располагайся, чувствуй себя как дома… Мне нужно принять душ, переодеться перед ужином… впрочем, как я вижу, ты уже вполне освоился.

Тихие гудки экрана дважды прерывали ужин. Дважды Делила удалялась в соседнюю комнату, чтобы ответить на звонок. После второго она вернулась к столу мрачная.

— Можешь больше не тревожиться о судьбе старика из «Жемчужной Реки», — сообщила она. — Он покончил самоубийством, в камере.

— Ох! — выдохнул Кастор. Ему и в голову не приходило, что даже осужденный может самостоятельно распорядиться своей жизнью. — Это печально.

— Да, Кастор, печально. Он был достойным человеком, — тихо сказала Делила.

Кастор помолчал, вспоминая старика. Почему инспектора полиции вдруг взволновала смерть преступника? А потом Кастор напрочь забыл о старом фермере из «Жемчужной Реки» потому что события сегодняшнего дня были куда интереснее — и день еще не кончился! Делила молча ковыряла еду, позволив Кастору поупражняться в красноречии. Потом, когда горничная собрала посуду, и, вложив ее в моечную машину, удалилась, они пересели на впечатляющих размеров диван, устроились поудобнее друг против друга; инспектор Цзунг раскурила свою лакированную трубочку, а Кастор продолжал болтать. Он был рад такому случаю, потому что у него накопилась куча новостей и обо всем нужно было рассказать.

— Кажется, Многолицему я понравился, — похвалился он. — Он даже спросил, не соглашусь ли я с ним поработать. Как ты считаешь? Неплохая идея, по-моему, хотя работать с таким уродом, как Многолицый — удовольствие ниже… что?

Губы Делилы тронула улыбка, но лишь чуть-чуть.

— Только не с «Многолицым», — поправила она, — а с Фунгом Босьеном, высшим партийным работником. А словечко «урод» тебе лучше позабыть, совсем.

— О, дьявол! — пренебрежительно бросил Кастор. — К чему формальности, Делила! — Улыбку затянуло ледяной корочкой, и он испуганно решил, что перегнул слегка палку. — Да, ты права, конечно, — поспешно добавил он. — К власти человек обязан относиться с уважением. Но, все-таки, я ему пришелся по вкусу, честное слово! Одной из его составляющих, по крайней мере. Как ты считаешь, я могу с ним сработаться? Завтра утром назначена встреча. Ты подвезешь меня к университету?

— Конечно, — сказала Делила, пристально глядя на него.

Но разговаривать с ним — тяжкий труд! Особенно, если он волнуется. Они все начинают говорить одновременно… а человек он вспыльчивый, как я понял… — Кастор хлопнул себя ладонью по лбу. — Чуть не забыл! Я просмотрел свое собственное личное дело. Оказывается, для работы в обсерватории образования у меня достаточно. Если бы Многолицый замолвил словечко…

— Зачем тебе обсерватория? Телескоп — всего лишь инструмент. Если бы ты хотел управлять фермой, ты ведь не стремился бы заменить плуг?

Кастор озадаченно заморгал.

— То есть?

— Если Фунг Босьен может тебе помочь с переводом в обсерваторию, он с такой же легкостью устроит тебя в университет.

Кастор резко выпрямился, у него даже дух захватило.

— В университет?

— Почему бы и нет?

— У него такие связи?

Делила лишь рассмеялась в ответ. Разумеется, у Многолицего были связи, и он мог добиться, чтобы Кастора приняли. А вдруг он в самом деле поможет? Вдруг мечта всей его жизни, вдохновлявшая и мучавшая его, осуществится — и только потому, что по воле слепого случая одним дождливым днем, посреди рисового поля, он, Кастор, споткнулся о голову убитого человека?

Он заметил, что инспектор Цзунг смотрит на него с улыбкой, почти ласковой, и взял себя в руки.

— Забыл! — воскликнул он. — У меня для тебя подарок!

Цзунг Делила, несмотря на всю свою выдержку, не смогла скрыть изумления.

— Подарок? Для меня?

— Мне разрешили поработать на терминале, — объяснил он, поднялся и принялся рыться в рюкзаке, — и… можно я экран включу?.. и я вспомнил наш разговор вчера вечером… — Он присел перед небольшим комнатным экраном, ознакомился с клавиатурой, включил режим воспроизведения. — Университетский терминал может все! Через «Скайуотч» и ФАИ ничего выяснить не удалось, зато на отделении астрономии я отыскал нужные снимки… включая даже данные с большого телескопа в Лхасе и с парочки индийских. Вот я и совместил самые удачные радарные показания, ввел поправку на вращение и масштаб — объект движется в нашу сторону… и программа отобрала для меня самые четкие детали… просто, как дважды два четыре, — похвастался он, хотя это не соответствовало истине, и нажал клавишу. На экране возникло изображение загадочного объекта, окруженного чернотой, на фоне которой рассыпались ослепительно-белые точки.

Это был космический корабль.

Цзунг Делила смотрела на экран.

— Но там не может быть наших кораблей, — сказала она. Голос у нее почему-то сел.

— Вот именно! Здорово, правда? — Кастор сиял от восторга.

Утром небо приятно голубело, ветерок с Залива был свеж — запаха бензина почти не было слышно, и даже густой поток автомашин на улицах Нового Орлеана уже не представлял для Кастора пугающей головоломки. Мелкинс Кастор быстро приспосабливался к жизни в большом городе, с каждым днем становился на порядок увереннее в своих силах и умениях. Даже по пути в кабинет Многолицего он ни разу не заблудился. Безошибочно определяя направление, он прошагал к нужному корпусу, поднялся на нужный этаж, отыскал нужную комнату. Утро было омрачено только одной небольшой неприятностью — Многолицего в кабинете не было. Его даже не ждали.

Так объяснила Кастору преданная секретарша профессора. Когда Кастор вошел в приемную, она бесцельно тыкала в экран стержнем курсора. Выяснилось, что высший партийный работник Фунг Босьен не удосужился поставить ее в известность о встрече с Мелкинсом Кастором. Но секретарша удивления не выразила, и даже не извинилась. Похоже, подобное было в порядке вещей.

— С профессором такое бывает, Мелкинс. К профессору нужно приспособиться, — рассеянно пробормотала она, не отрывая глаз от экрана.

Вытянув шею, Кастор ухватил краем глаза кусочек изображения. Секретарша играла с компьютером в го. Сделав ход, она добавила:

— После очередного импланта профессор некоторое время приходит в себя.

— Разве ему сделали новую пересадку? Я не знал.

— О, да. Пять недель тому назад. Думаете, он всегда такой непредсказуемый? Разве я смогла бы у него работать? — Она покачала головой, с отвращением рассматривая ситуацию на экране. Наверное, предположил Кастор, компьютер ее обставил. Секретарша швырнула курсор на стол и поинтересовалась:

— Вы ели?

— Простите?